Ольга Громыко - Космотехнолухи. Том 1
При ближайшем рассмотрении ферма оказалась маленькой кухонькой, в которой действительно наличествовал псих, и его вид тянул уже не на посттравматическое расстройство, а на параноидальную шизофрению или даже маниакальный синдром в острой фазе.
— Чего тебе, Иуда?!
Всклокоченный, запаренный Вадим бластером направил на Станислава ложку, измазанную дымящейся кашей. Осатанелый взгляд подтверждал, что спецагент не обознался.
Капитан сделал сочувственно-понимающее лицо, правой рукой незаметно убавляя громкость.
— А где ваша няня?
— Нету! — так свирепо рыкнул приятель, словно несчастная женщина навеки упокоилась в его морозильнике, порционно разложенная по пакетикам. — У нее сегодня выходной!
— Ну, я вижу, у тебя тоже неплохо получается, — соврал Станислав. Поднимающийся от плиты дым имел отчетливый коричневый оттенок. — Только, это, не рановато ему кашу-то? Они ж до года вроде того, грудные…
Капитан спохватился, что эта часть тела у однополчанина хоть и имеется, но для вскармливания вряд ли пригодна, и поправился:
— То есть бутылочные!
Вадим молча наклонился, подобрал откуда-то из-под ног источник резко усилившегося звука и пришлепнул себе на бок.
Станислав не сильно разбирался в детях, и если еще более-менее уверенно мог отличить годовалого малыша от десятилетнего, то между, скажем, двух- и четырехлетками особой разницы не видел. Но даже ему ребенок показался крупноватым для трехмесячного. Во-первых, он сидел на «кормящем папаше» с цепкостью обезьянки, Вадим придерживал его чисто формально. Во-вторых, обладал уже четырьмя зубами и роскошной лохматой шевелюрой, до того жгуче-рыжей, что у Станислава защипало в глазах. Легкие у младенца тоже были очень, очень здоровые и объемные.
— Ого! — вырвалось у капитана. — Ничего себе вымахал! Чем ты ему кашу приправляешь?!
— Кровушкой своей, разве не видно?! — рявкнул Вадим, в противовес ребенку заметно осунувшийся и побледневший. Потом все-таки ворчливо добавил: — Побочный эффект клонирования, ускоренный рост будет продолжаться еще пару месяцев, пока действие стимуляторов не прекратится…
— Вот и отлично, значит, быстрее вырастет! — попытался утешить его Станислав.
Вадим покачнулся и перехватил ребенка поудобнее.
— Чего тебе надо-то?!
— Да вот, хотел узнать, как у вас с Аликом дела, а то мы…
— Узнал?!
Станислав понял, что план «случайно» свернуть разговор на нужную тему провалился. Осатаневший нянь был не в состоянии поддерживать ни светскую беседу, ни какую-либо вообще.
— Ладно, я лучше попозже пе…
— Какая, к чертям собачьим, разница, думаешь, что-то изменится?! — раздраженно перебил спецагент. — Давай скорей выкладывай и…
Ребенок так резко замолчал, что Вадим тоже осекся на полуслове и с подозрением на него уставился. Но Алик, оказывается, просто заметил голограмму и, присмотревшись, внезапно разулыбался во весь рот. Улыбка у него была совсем иная, чем у Дэна — киборг обычно едва ее намечал, не разжимая губ. Тем не менее именно в этот момент Алик стал особенно похож на генетического «отца», и не улыбнуться этой хитрой довольной мордашке в ответ было невозможно.
— Ах ты солнышко, какой хороший мальчик, у-тю-тю! — умилился Станислав, не сразу сообразив, что ребенок смотрит не на него.
В дверях капитанской каюты стоял привлеченный странными воплями Дэн. Переступить порог киборг не решился, а поняв, что его засекли, попятился, но Станислав дружески махнул ему рукой — заходи уж, раз пришел! Будь разговор секретным, капитан заперся бы.
Алик издал несколько нежных воркующих звуков, резко контрастирующих с недавней сиреной, и потянулся к вирт-экрану, очарованный ярким рыжим пятном. Маленькие пальчики несколько раз сжались и разжались, хватая пустоту и пуская по картинке рябь. Дэн, помедлив, поднес к экрану развернутую ладонь, и ребенок попытался схватить уже ее. Лица у обоих были такие сосредоточенно-озадаченные, что Станислав не удержался от усмешки.
Вадим притворился, будто ничего не замечает, и уже спокойнее проворчал:
— Так что там у тебя случилось?
— Пока ничего, просто посоветоваться хотел. Кхм… Вадик, ты слыхал про Ржавого Волка?
— Возможно, — мгновенно включил спецагента приятель. — А что?
— Похоже, он все-таки жив, — с таким вздохом признал капитан, словно это была его вина.
— Ерунда, — не задумываясь, отрезал Вадим. — За время моей работы под прикрытием о нем ни одна пиратская крыса не пискнула, а преступник такого масштаба рано или поздно дал бы о себе знать. С его характером и казной разгромленной банды он бы наверняка снова что-то замутил.
— Казна тем не менее тоже не всплыла. У Балфера доступа к ней явно не было, раз он прилетел за базой Альянса на рассыпающемся крейсере с кучкой отребья.
— Наверное, лежит в банковской ячейке, ключ от которой сгинул вместе с Волковым. Или крутится на авшурских счетах, откуда ее тем более не выцарапать.
— А ржавый гвоздь он мне, значит, с того света прислал?
— Какой еще гвоздь?
Станислав рассказал, но приятель слушал вполуха — Алик снова начал ерзать, супиться и недвусмысленно причмокивать.
— Думаю, тебя просто запугивают, — согласился Вадим с Вениамином. — Чтобы ты свернул бизнес.
— Да кому он нужен?!
— А кому нужен ты, старый хрен, да еще восемь лет спустя?!
— Ну, знаешь ли… — оскорбленно засопел Станислав. — Ты тоже, если на то пошло, не молодая редька! И вообще, я тебя не столько расспросить, сколько предупредить хотел: Ржавый Волк обычно начинает издалека, с друзей и родственников жертвы.
— Славик! — с досадой простонал Вадим, одной стороной тела укачивая хныкающего ребенка, а второй пытаясь одновременно соорудить новую кашу и соскоблить с плиты остатки ее предшественницы. — В штурме Василька участвовала чертова прорва космодесантников, почему ты считаешь себя особенным?!
— Я отдал приказ о начале штурма, и Волк это знал.
— Но это не ты его предал, не ты организовал высадку и не ты в одиночку перебил всю банду! Поставь себя на его место: он загнан в угол, озлоблен, испуган и готов убить любого, кто встанет на его пути. Но когда — если! — он вырвался на свободу и начал новую, никому не известную жизнь, какой смысл мстить простому старшине, армейскому винтику? Я б еще понял, если бы ты ему что-нибудь отстрелил, такое не прощают, а это… Идиотизм же, с таким подходом на всех «врагов» гвоздей не напасешься! Так что обратись-ка ты лучше в обычную полицию…
— С гвоздем? — скептически поинтересовался Станислав.
— С украденными наградами! Пусть снимут отпечатки с ручек и унитаза, у них наверняка найдутся менее призрачные хозяева…
— У унитаза? — еще более саркастично уточнил капитан.
Дела с дубликатом каши шли на лад, пока Вадим не решил ее попробовать и, пронеся ложку мимо жадно распахнутого рта малыша, сунул в свой.
— А-а-а-А-А-А! — заголосил потрясенный такой несправедливостью Алик, и Вадим, окончательно сбившись с и без того путаной мысли, рявкнул: — У тебя все?!
Станислав был вынужден кивнуть. В целом — да, но капитан надеялся на более серьезный и продуктивный разговор.
— Ты бы, это, подстриг мелкого, что ли, — неловко посоветовал он напоследок. — Жарко же, наверное, в такой копне…
— На своего посмотри! — рыкнул Вадим и оборвал связь.
Станислав с Дэном переглянулись. Киборг тряхнул головой в безнадежном поединке с челкой и дипломатично заметил:
— Мне кажется, что даже если Волк жив и хочет вам отомстить, то вряд ли начнет настолько издалека.
Станиславу теперь тоже так казалось. Тем не менее он уверенно возразил:
— Ну, характер у Вадима, конечно, не сахар, но боец, то есть человек, он надежный. Просто у него сейчас… э-э… небольшая послеродовая депрессия!
Динамики мелодично тренькнули. Тратить на межпланетку деньги, а тем паче куда более ценное время Вадим не стал, но до коротенького сообщения снизошел: «Я поспрашиваю своих. Поосторожнее там пока».
— Вот, видишь? — нравоучительно ткнул пальцем в экран Станислав. — Маш, напиши в ответ: «Спасибо, друг!»
Следующее сообщение пришло почти немедленно, но делиться им с навигатором капитан не стал — кашлянул, поскорее закрыл и удалил.
* * *Спустя пять с половиной часов, наполненных стуком, скрежетом, шипением сварки, бодрым чириканьем шоаррцев и руганью Михалыча (при подключении силовых кабелей монтажникам понадобился доступ в машинное), снаружи наконец наступила зловещая тишина.
Станислав с замиранием сердца выглянул из корабля, опасаясь увидеть его остов и разложенные аккуратными кучками детали, но отражатели стояли на положенных местах, а монтажники заботливо шуршали по обшивке тряпочками, наводя финальный лоск.
