Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный"

— Не сбылось твоё мрачное предсказание, — разглядывая картину, промурлыкал Король — я вернул себе королевство и правлю! Никудышняя ты оказалась волшебница!

Он смял в ладони коверт и бросил им в портрет надменной колдуньи.

— Впрочем, нужно отписать ей, что бы приезжала ко двору, — замечтался Король — такая жемчужина должна быть украшением в королевской короне. Я, как величайший из мировых властителей, должен обладать всем самым лучшим, на зависть прочим государям и диктаторам. Бедет чем похвастать на международных приёмах… Стоять! — он хлопнул себя по лбу — Я же женат! — Король рассмеялся этой нелепой глупости — Кого это когда останавливало? Но я же, всё таки, действительно женат, и с этим нужно что — то решать, — он забарабанил пальцами по поверхности столика — Всё! Хватит это терпеть! — пришёл он к разумному выводу — Достаточно я настрадался в этом злосчастном браке, которого я, да видит небо, не желал ни секунды! От тестя я всё, что мог, уже получил, большего, как я имел удовольствие убедиться, он мне давать не намерен, так зачем же и дальше страдать? Пора, наконец, разорвать эти цепи! Развод! Да — именно развод! К этому давно шло! Правда, неизвестно где, вообще, носит ту с кем я желаю разводиться, ну ничего. Суд это не остановит. Я буду свободен! Сейчас же велю прислуге, что бы вышвырнули её спальник из коморки под лестницей, — он, воодушевлённо, схватил колокольчик и принялся, со всей, мочи трясти им.

— Нет нужды шуметь. Никто не придёт, — вдруг раздался сухой неприятный голос.

Король замер, ища взглядом говорившего. Им оказался председатель клуба аллигаторов, меценат и известный гуманист — Амтих Амтихович. Он сидел в глубоком мягком кресле, неподвижный, как хамелеон, благодетель сливался с обстановкой, и в полумраке, был практически невидим, только его мёртвые змеиные глаза поблёскивали в полумраке, а ещё, что несколько удивило Короля, в когтях у Амтиха Амтиховича были его старенькие поношенные пынеходы.

— А — это ты! — облегчённо выдохнул Король — Что, не смог вчера попасть ко мне на поклон, думаешь теперь в неофициальной форме наверстать? Решил прислужить мне при облачении? Но ты ошибся. Во — первых: я больше не ношу подобное старьё, — он указал на грязные пынеходы, а во — вторых: нет, так не пойдёт. Всё должно быть публично. Омоешь мне ноги и поцелуешь руку. И тогда, возможно, я буду к тебе добрей.

— Я целую руку, только, королю, — вкрадчиво произнёс Амтих Амтихович.

— Ты так говоришь, будто я тебе предлагаю холопу ручки лобызать, — Король снова позвонил, в том что никто по прежнему не появлялся, вызывало у него некие неясные опасения.

— Да, именно это ты и предлагаешь, — сказал Амтих Амтихович.

— Что ты несёшь? Совсем спятил? — августейший трезвонил изо всех сил — Я свою руку соизволяю подать на целование, королевскую!

— Ты, никакой, не король, — тихо, но внятно произнёс Амтих Амтихович.

— Что ты посмел сказать? — Король опустил колокольчик, оставив его в покое — Да ты знаешь, что я с тобой за подобные речи сделаю? Да я, сейчас же, прикажу гвардейцам…

— Не сможешь, — не дал закончить угрозу Амтих Амтихович — не сможешь, потому что их у тебя больше нет.

— У меня нет? — опешил Король.

— Нет, — просто подтвердил Амтих Амтихович — не просто у тебя, а вообще — нет. Королевской гвардии больше не существует.

— Это невозможно! — монарх вскочил со стульчика — Я только начал выдавать им обещанную за победу награду, они не могли покинуть меня не получив её. На что бы им жить?

— Видишь ли, — начал Амтих Амтихович и Король заметил, что в его голосе нет должного чинопочитания — благодаря твоему штурму столицы, если это можно так назвать…

— Нельзя! — отказал Король — Нужно говорить — «освобождению».

— Пусть так, мне без разницы, — согласился председатель клуба аллигаторов — так вот, из — за освобождения столицы, если ты заметил, имело место быть массовое крушение чартерных авиабортов, все с достопочтенными господами и ихними семьями, с большинством, между прочим, по пять — шесть семей летело.

— Вместе в одном самолёте? — снова перебил августейший.

— Да разве ж они нищие какие, что бы всем вместе в одном самолёте лететь? — возмутился Амтих Амтихович — Нет, конечно! У каждой семьи отдельный борт. Это же тебе не холопы, которые гурьбой в один автобус набиваются. Фи! Это же так негигиенично.

— Кстати, я полагал, что ты был в одном из самолётов, — сказал Король, снова садясь на стульчик — тем более твоё отсутствие на вчерашнем приёме совершенно уверило меня в этом. Думал ты погиб. Ан нет! Вот он ты — живой и невредимый.

— Пора бы Твоему Величеству знать, что мы, члены благородного клуба аллигаторов, так легко не погибаем. На несчастный случай рассчитывать бессмысленно, да и на время тоже, мы, практически бессмертны. Мы были до тебя и будем после.

— После меня? — у Короля брови сошлись на переносице — После меня ничего не может быть! После меня погаснут все солнца и вселенная перестанет существовать, ибо она имеет свою физическую форму единственно потому, что является плодом моего сознания, и без меня само бытие прекратит своё существование, не станет ни времени, ни пространства, всё обратится в ничто! Вы все — лишь рябь мимолётного сновидения зародившегося в моём сознании, одного из ряда бесконечных видений, краткой вспышкой посещающих самоё меня! Азъ есмь сущее, бывщее и грядущее!

— Поживём — увидим, — не унывал Амтих Амтихович, снисходительно относясь к приступу величия у Короля, так как твёрдо знал, что, на самом деле, вселенная существует только для него и ради него.

— Вы у меня все ещё увидите! — пригрозил на всякий случай Его Величество.

— Не суть! Вернёмся к нашему разговору, — предложил Амтих Амтихович — как я, уже, говорил, массовая авиакатастрофа повлекла за собой ещё более массовую гибель достойных господ, но, даже, когда господа нас покидают, после себя они оставляют многочисленные плоды своих трудов. Тысячи и тысячи дворцов под столицей лишились своих хозяев, а в общественном устройстве страны наметился коллапс, оно и неудивительно, выбита весомая часть самого лучшего социального пласта! Погибли лучшие люди государства. Страна оказалась на грани гибели. Нужно было срочно спасать положение. И я нашёл выход — раздать освободившиеся дворцы и имения королевским солдатам. Таким образом, сразу, свежим вливанием, была восстановленна популяция элиты страны. Правда это возымиело определённые побочные результаты. Ведь гвардейцы, получив во владение такую недвижимость, автоматически, переместились в господствующий класс, а господа солдатами не бывают, разве, что — генералами, но не может же армия состоять из одних генералов? Так что изволь принять к сведению — у тебя больше нет армии.

Обезьяна доела деньги? — Перепрыгнула с королевского ложа на плечо Его Величеству, и просяще вытянула лапу, выпрашивая ещё угощение, но Королю было не до любимца.

— Кто разрешил вступать в какие — либо материальные отношения с моими гвардейцами?! — он ударил кулаком по столику с такой силой, что треснуло зеркало — Вмешиваться в устройство королевской армии — да это измена своему законному государю! За это — эшафот! Топор и верёвка!

— Прошу заметить — это, если именно «законному» государю, — сделал важное уточнение Амтих Амтихович.

— Не понял, — искренне сказал Король.

— Дело, видишь ли, в том, — змеиные глаза Амтиха Амтиховича вспыхнули злорадством — что сразу после роспуска армии, я подал на тебя заявление в высший суд страны, с требованием признать твоё восшествие на трон — узурпацией власти, с последующим отстранением тебя от оной.

— Ух! — только и получилось выдавить из себя Его Величеству.

— Естественно наш (мой) суд встал на сторону законна, — Амтих Амтихович вынул из кармана блестящую золотую монетку — ты был признан нелегетимным правителем, узурпатором и постановлением суда отстранён от занимаемых обязанностей с пожизненным запретом занимать государственные посты. Всё твоё имущество было конфисковано и пущено с молотка, на что всё имеется соответствующий документ. Кстати, так как на аукционы заявку подал почему — то я один (даже не знаю отчего никто больше не захотел?), то, собственно, теперь я и являюсь владельцем всего этого, — он обвёл комнату глазами — а ты, в в возмещение причинённого ущерба, тоже был выставлен на продажу, и я купил тебя. Ах, как недёшево мне всё это обошлось. Денег — то у меня нет, — Амтихович иронично усмехнулся — пришлось взять всё под реализацию. Когда перепродам — тогда и рассчитаюсь с государством. Целых пол грошика должен!