Надежда Федотова - Гончая. Тень короля
— На что засмотрелась?.. — по плечам девушки скользнули теплые шероховатые ладони. — Погода дрянь. Вовремя мы высадиться успели. Извини, что я так долго — заднюю дверь пришлось кочергой подпирать, захлопывается, подлая… Там ураган настоящий!
— Люблю грозу, — смущенно призналась леди МакЛайон, потершись щекой о руку мужа. Ивар тихо фыркнул:
— Особенно, когда она — снаружи?.. Пойдем спать, котенок. От окна сквозит, а ты в одной рубашке.
— Я, пусть и в рубашке, но в тепле, — она обернулась и с тревогой посмотрела ему в лицо:- А Творимир? Он ведь где-то там, под дождем, бегает! Зачем ты его отпустил?
— А ты хочешь, чтобы по дому оборотень разгуливал? — поднял бровь королевский советник. — Или чтобы мой лучший боец глаз потерял?.. С этими англичанами ни минуты спокойной, бедняге даже перекинуться времени не было. Зато теперь, думаю, справится. А дождь ему не помеха. В лесу пересидит, утром будет как новенький… Да не переживай ты так! Бывало и хуже. Что ему та гроза, медведю-то?.. Опять же, черный ход я открытым оставил, совсем невмоготу будет — вернется.
— Ну, не знаю…
— Зато я знаю, — Ивар легонько подтолкнул супругу к кровати:- Быстро под одеяло! Вся в мурашках, а туда же…
Она, показав ему язык, юркнула в кровать. И, откинувшись на подушки, сказала:
— Леди Кэвендиш хочет, чтобы мы были крестными родителями Несси. Девочка прелесть, правда ведь?.. И глазки такие синие!
— Это да, — пропыхтел лорд, стаскивая сапоги, — только вот имя…
— А что с ним не так? — надулась Нэрись, втайне лопающаяся от гордости. — Имя хорошее!
— Угу, — Ивар, совладав, наконец, с обувью, принялся стягивать рубаху, — хорошее-то хорошее, только если дитятко талантами в крестную матушку пойдет… Уй! Прекрати пинаться, у меня еще ирландские синяки не все сошли!..
— Не прекращу, — сопя, заявила обиженная супруга. — Вредина… А имя, чтоб ты знал, на характер вовсе даже не влияет! У малышки, кстати, еще и второе есть!
— Это вселяет надежду, — ухмыльнулся советник, ныряя под одеяло. И, отбиваясь левой рукой от возмущенной женушки, весело проговорил:- Ну все, все, хватит!.. Уже и пошутить нельзя… А насчет крестин — я не против. Все равно на недельку задержимся, хоть отдохнем немножко. Устал, как собака!
— Так ты и есть гончая, — хихикнула Нэрис, подкатываясь к мужу под бок. И, задумчиво проведя пальчиком по его груди, сказала:- Кстати, про гончих… Ивар, а зачем ты вождя О`Нейлла обманул?
— Обманул? Это в чем же?..
— Ты слово дал, что жена ему не изменяла, — наморщив брови, пояснила леди. — А это неправда. Я ее лицо видела, там, в спальне! Она до смерти боялась, что ты…
— Ах, это, — Ивар усмехнулся. — Ну, что я могу сказать?.. Подловила. Погрешил я немножко против правды. Только знаешь, милая… На иную правду глаза лучше вообще закрыть. Никому от нее легче не станет. А госпоже О`Нейлл, положим, и без того несладко… Кстати говоря, не такое уж я и брехло — Кара Дэвину на самом деле рога не наставляла.
— Но как же…
— Супруга вождя — женщина благородная не только в смысле крови. Она никогда бы такого себе не позволила. Но сердцу, по ее же словам, не прикажешь. За Дэвина ее выдали замуж по договоренности семей, она его не любила — да и он ее тоже. И со временем мало что изменилось… Нам с тобой очень повезло, милая, и наш брак оказался удачнее, чем мы оба могли рассчитывать. А чете О`Нейлл — не повезло. Как минимум потому, что Кара еще до замужества была влюблена в совершенно другого человека. Вся Аргиалла шепталась, что это был Шейн МакГрат, ближайший сосед О`Нейллов, но… Все было еще хуже. Когда я обыскивал комнату хозяйки поместья в ее отсутствие, я нашел на дне сундука мужской портрет. Только изображен там был не покойный МакГрат.
— А кто? — сгорая от любопытства, шепнула Нэрис. Ивар вздохнул:
— Домналл О`Нейлл. Отец Дэвина. Да, и так тоже бывает… Теперь понимаешь, что привело супругу вождя в такой ужас? Да, она была верна мужу. Но всю жизнь любила его родного отца отнюдь не дочерней любовью. И, что совсем печально, ее чувство было взаимным.
— Ох!
— Вот-вот. Нет, понятно, что ни она, ни он грань не переступили. Однако по мнению самой Кары верность, дающаяся с трудом, ничуть не лучше измены… И это ее очень мучило. Но возможность хотя бы видеть любимого человека скрашивала ее жизнь с нелюбимым. До тех пор, пока король Домналл не погиб. Это его невестку подкосило — отсюда и дурное пристрастие к опию, и постоянная меланхолия. Которая, кстати, началась задолго до убийства Шейна МакГрата, из чего я и заключил, что он тут не при чем. А уж когда нашел портрет, все окончательно встало на свои места.
— Госпожа О`Нейлл тебе призналась?..
— Я ее ни о чем не спрашивал. Призналась Дейдре — она единственная, кто знала, по кому тоскует золовка. Нечаянно подслушанный разговор, правильные выводы… Дейдре никому не рассказала. В конце-концов, она как никто понимала Кару! И "прикрывала" ее от меня довольно долго, — лорд покачал головой:- Знал бы, что накопаю — нос бы не совал. Но приходилось проверять все версии… Служба такая, черт бы ее побрал.
— И я еще, — покаянно пробормотала Нэрис, уткнувшись носом ему в плечо. — Ты, наверное, очень на меня сердишься, да?
— А смысл? — философски махнул рукой королевский советник. — С пиратами ты, конечно, отличилась… Но сэр Дэвид прав — все хорошо, что хорошо кончается.
Он помолчал, что-то сосредоточенно обдумывая, и заявил:
— А в следующий раз поедешь со мной! Лучше уж на виду, чем непонятно где и с кем!..
— Ой, нет! — испуганно пискнула леди, делая попытку зарыться в перину с головой. — Я такого насмотрелась — думала, с ума сойду!.. А у тебя там вообще… Войны, убийцы, оборотни стаями целыми… Нет-нет, ни за что! Я лучше дома!..
— Угу, — скептически хмыкнул лорд. — Ты и дома под замком приключения найдешь. Видел уже… Так что ничего не знаю, дорогая. Как там говорил священник?.. В богатстве и бедности, в горе и радости?.. Ну, значит, и работать тоже вместе будем. А что? В ядах ты разбираешься, знакомства полезные заводить умеешь…
— Ивар! — девушка решительно села на кровати, зажмурилась и выпалила:- Ивар, я хочу ребенка! Прямо… сейчас!
— Ого! — присвистнул он. — Неожиданный поворотец… Думаешь, поможет?
— Прекрати надо мной смеяться!..
— Боже упаси, — с деланно серьезным видом открестился муж. — И в мыслях не было. Ребенка, значит?..
— Да! Что ты хихикаешь-то?!
— Если бы я знал, что все так просто, — весело фыркнул лорд, обнимая свирепо сопящую, как еж, супругу, — то давно бы выкинул в окно эту склянку и осчастливил твою матушку долгожданными внуками…
— К-какую склянку? — оторопела Нэрис. Ивар пожал плечами:
— Ту самую. Из потайного кармашка твоего саквояжа. Милая, ну я что, на дурачка похож?.. Просто ты приходила в такой ужас от слова "дети", что я решил не торопить событий. Годом раньше, годом позже…
— Ивар, я тебя люблю.
— Хе! Кто бы сомневался?!
Post Scriptum
…Угольно-черное небо сливалось с морем. Сбивающий с ног ветер рвал паруса, раскачивал мачту, валял корабль из стороны в сторону, как легкое перышко. Взмывающие кверху волны одна за другой обрушивали на стонущую палубу галлоны соленой воды. Штурвал выскальзывал из рук, ноги скользили по мокрому дереву капитанского мостика, прокушенное лохматым исчадием запястье совсем онемело, сьехавшая повязка намокла от от воды и крови… Ральф Оуэн, жалобно чертыхаясь, навалился грудью на колесо штурвала. Отбросил назад прилипшие ко лбу волосы, проморгался от очередной порции соленых брызг и вгляделся вперед. Но не увидел ничего — даже нос "Воителя" тонул в промозглой ревущей темноте. Шторм был страшный, такого первому помощнику адмирала в своей жизни видеть еще не приходилось. "Только бы до конца на плаву продержаться! — подумал Оуэн, дрожа от холода и напряжения. — Этакое светопреставление надолго не затянется… Ох, господи, тьма египетская!.. Как бы на рифы не налететь"
Корабль вздрогнул. Отчаянный мореход побледнел. И, услыхав сквозь гул ветра в ушах громкий треск обшивки, впился побелевшими пальцами в штурвал. Рифы?!
— Полный назад! — завопил во всю мочь Оуэн. За его спиной взвыл кто-то из матросов. Капитан обернулся:- Что встали, идиоты?! Днище пробьет — все на дно ляжем!.. Почему парус до сих пор не спущен?!
— Ы-ы-ы… — в колышущемся мраке палубы мелькали белые пятна с темными провалами глаз. Матросы, казалось, командирского приказа даже не услышали. Они в безмолвном ужасе раззевали рты, рвали дрожащими пальцами спасательные тросы и гуртом пятились от капитанского мостика, будто на нем сейчас стоял не перепуганный старик, а сам Дьявол.
— Очнитесь, истуканы! — взревел Ральф, чудом удержав в руках заплясавший штурвал. И, почувствовав, как "Воитель взмывает вверх, обернулся к носу. — Пресвятая Дева!..
