Мышь, которая зарычала. Антология - Булычев Кир

— Дикки, — сказал ученый, — эти сэндвичи так давно лежат в моих карманах, что, пожалуй, есть их не стоит. Позвоню-ка я девушке-телефонистке, попрошу прислать нам кого-нибудь с едой.

Он набрал номер, но никто не отвечал.

— Странно, — пробормотал доктор Кокнитц, глядя на часы. — Сейчас только 10.30. Уверен, что для обеда еще слишком рано.

Он снова набрал номер и, к своему удивлению, услышал мужской голос.

— Что такое? — спросил голос.

— Это доктор Кокнитц. Я хочу попросить кого-нибудь принести мне пару бутербродов.

— Доктор Кокнитц? — взволнованно повторил голос. — Я работник охраны. А где вы находитесь?

— У себя в лаборатории. Кто вы, я не понял?

— Я из группы охраны здания во время воздушной тревоги. Вы знаете, что объявлена воздушная тревога?

— А что, уже началась война? Почему же мне никто не сказал? Меня должны были поставить в известность!

Голос добродушно рассмеялся.

— Нет, это всего лишь учебная тревога, но все-таки вы не должны покидать здания самостоятельно. Подождите, пока за вами кто-нибудь придет, чтобы отвести вас в убежище.

— Но я не могу уйти в убежище. У меня тут есть кое-что, требующее присмотра.

— О, вы имеете в виду вашу канарейку? Не беспокойтесь, мы о ней позаботимся.

— Нет, это вовсе не канарейка. Это нечто совсем иное. Я не могу отойти от этого, а мне хочется есть.

— Оставайтесь в лаборатории, — сказал охранник. — Скоро должны появиться работники столовой, и я кого-нибудь пришлю. Только никуда не уходите.

— Обещаю всему городу Нью-Йорку, что не двинусь с места, — торжественно пообещал доктор.

Между тем Талли и его армия подошли к университету. Они увидели такое же мертвое здание, как и все дома в этом могильном городе.

Талли очень нервничал. С каждой минутой его уверенность в том, что удастся захватить приз, который поставит на колени Соединенные Штаты Америки, ослабевала. Если бы им удалось поймать доктора Кокнитца и доставить его на борт брига, прежде чем Нью-Йорк подвергнется атомной бомбардировке, тогда победа была бы за ними. Но если они не успеют сделать этого до нападения, то все погибнут и приключение закончится ничем.

Странно, но Талли не боялся смерти. Его беспокоило лишь то, что он не выполнит своего долга перед Глорианой, его герцогиней. Он пытался убедить себя, что им движут чувства патриотизма и любви к своей стране, но в глубине души Талли чувствовал, что это нечто большее. Глориана с ее золотыми волосами, милой улыбкой, нежным голосом — вот что взывало к его рыцарской чести.

Все двери, ворота и окна университета были крепко заперты. Талли решил прорываться через главный вход административного блока.

— Уилл, — сказал он лейтенанту, — спили вон то дерево, сделай из него таран и ломай двери главного входа.

Дело оказалось непростым. Прежде надо было сломать железную ограду, и, когда по ней стали колошматить булавами, эхо от ударов металла о металл разнеслось по тихим улицам и вспугнуло стаю голубей. Воины Фенвика тоже были заметно взволнованы. Только Уилл оставался совершенно спокоен. Он был уверен, что население города эвакуировано после известия о начале войны с Великим Фенвиком.

Ограду сломали, дерево срубили и очистили от веток. Таран был готов к действию. Уилл, хорошо знакомый с подобной работой, обернул один конец тарана кольчугой, для укрепления. Восемь лучников подняли бревно и начали бить им по двери главного входа. Грохот от ударов тарана походил на звук гигантского барабана. Дверь дрожала, скрипела и не поддавалась, но в конце концов ее сопротивление было сломлено благодаря тактике шестнадцатого века. Армия Великого Фенвика ввалилась в вестибюль, совершенно пустой, тихий и без малейших признаков противника в засаде.

— Дьявольщина! — воскликнул Уилл. — По мне, лучше бы они выскочили из-за угла и начали драку. Нам предстоит непосильная работа: найти врага по запаху в этом огромном здании. Если бы нам удалось выиграть хотя бы одно сражение! Тогда они официально признают капитуляцию, и нам будет что пожевать!

— Мы ближе к победе, чем ты думаешь, — возразил Талли, изучая большое табло с указателем помещений, — но у нас очень мало времени. Ага, вот оно: доктор Кокнитц, комната 201. Второй этаж. Оставь людей здесь и снаружи, а мы с тобой идем на второй этаж. Если появится противник — взять его в плен или убить.

Талли, вынув меч, через две ступеньки взлетел по лестнице на второй этаж. Уилл следовал за ним. Одним ударом ноги дверь в комнату 201 была открыта.

Посреди лаборатории окруженный колбочками, ретортами, трубочками и конденсаторами стоял доктор Кокнитц и, близоруко моргая, смотрел на двух странных мужчин.

— Вы принесли мне бутерброды? — спросил он.

10

История войн знала не много людей, подобных доктору Кокнитцу, которых было бы так трудно убедить в том, что они являются военнопленными. Во-первых, он ожидал увидеть сэндвич, а вместо этого ему показали меч. Во-вторых, он представлял себе воздушную тревогу двадцатого века в уютном убежище с кофе и булочками. Но перед ним стояли воины в доспехах и плащах с двуглавым орлом, и от них исходила реальная угроза. Доктор Кокнитц, как и все жители Соединенных Штатов, не мог себе представить, что страна подвергнется нападению Великого Фенвика.

— А где же сэндвичи? — снова спросил доктор Кокнитц, глядя на Талли с таким изумлением, будто бы тот возник из-под пола и может исчезнуть таким же образом в любую минуту.

Талли снова терпеливо объяснил, что не может быть и речи ни о каких сэндвичах и что доктор — военнопленный.

— Ничего не понимаю, — сказал доктор, медленно покачивая головой. — Абсолютно ничего не понимаю. Должно быть, я слишком много работал и у меня начались галлюцинации. Вы оба, — сказал он, указывая на Талли и Уилла, — галлюцинация, результат моего переутомления или авитаминоза. Сейчас я закрою глаза, несколько раз глубоко вдохну, и, когда открою глаза, вас уже здесь не будет.

Доктор Кокнитц проделал всю процедуру, но два человека в латах по-прежнему стояли перед ним, уставившись на него злыми голубыми глазами.

— Следовательно, — со вздохом сказал ученый, — вы не галлюцинация, а я — военнопленный. Тогда объясните мне, пожалуйста, с кем же воюют Соединенные Штаты Америки?

— С герцогством Великий Фенвик, — ответил Талли.

— С герцогством Великий Фенвик, — медленно повторил Кокнитц. — В таком случае произошло недоразумение. Я не могу быть военнопленным государства, которое является моей родиной.

— Послушайте, — мрачно сказал Талли, который очень нервничал из-за того, что уходит время, — все очень серьезно. Герцогство Великий Фенвик уже более двух месяцев назад объявило войну Соединенным Штатам. Мы высадились в Нью-Йорке. Вы наш пленник, и мы намерены доставить вас в Великий Фенвик.

— Но почему герцогство объявило Соединенным Штатам войну?

— Из-за вина, — ответил Уилл. — Вы, американцы, стали подделывать наше вино — вот почему!

— Из-за вина, — повторил доктор. — Что ж, вполне веская причина для объявления войны Соединенным Штатам.

— Ну все, хватит, — резко сказал Талли. — Мы взяли вас в плен. Вас и вашу бомбу. Кстати, где она?

— Бомба? — встрепенулся ученый, будто его пробудили от глубокого сна. — Бомба? Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду бомбу, которая уничтожит весь мир, — сказал Талли, тряся перед Кокнитцем газетой.

Доктор непроизвольно глянул на свинцовую коробку, стоявшую на столе, и кинулся к ней, но Талли его опередил.

— Вот это! — торжествующе воскликнул он, схватив коробку одной рукой. Он покачивал свинцовый контейнер, словно определяя его вес, и, когда бомба выскользнула из его руки, успел подхватить ее другой рукой.

Доктор Кокнитц поднялся на носочки, как балетный танцор, и крепко зажмурился.

Открыв глаза и утирая пот со лба, он прошептал:

— Пожалуйста, пожалуйста, будьте поосторожнее! Коробка, которую вы держите, — это очень опасная вещь.