Айболит для короля (СИ) - Лебедева Ива

Да, у нее на лице стеклянные глаза поверх своих собственных. Она. Но я все равно был несколько разочарован.

— Теперя понял, почему тебя называют глазиней.

Маленькая женщина в странных штанах и куртке из незнакомого ярко-красного материала, мягкого и чуть пушистого на вид, сняла стеклянные глаза, протерла их полой своего одеяния и надела обратно. Явно для того, чтобы получше рассмотреть меня.

— Я так понимаю, у вас тут есть птица со сломанным крылом. — Голос у нее оказался спокойный, четкий и… мне показалось, что эта женщина привыкла отдавать команды и ждет, что их будут выполнять, причем сразу и бегом. — Где пациент?

— Кто? — немного удивился я и в следующую секунду понял, что она требует предъявить ей раненого, раз уж так срочно позвали. То есть она решила…

— Ты здесь для того, чтобы лечить пострадавших, это верно, — сказал я, выдержав паузу и смирившись с тем, что эта женщина не только не склоняет голову, но еще и имеет дерзость смотреть мне прямо в лицо, не отводя взгляд. — Но не только ради этого.

— И ради чего же еще? — ожидаемо спросила малорослая и такая слабая на вид пришелица. Спросила опять же спокойно, но с ясно различимой ноткой усталого неудовольствия в голосе. Словно я мальчишка, отрывающий от дела занятых людей.

— Ты обо всем узнаешь в свое время. — Я вдруг почувствовал раздражение. Тоже мне… Откуда у нее такая самоуверенность? Или она действительно необычайно сильная целительница, привыкшая ко всеобщему поклонению? Тогда почему она не одернула моих воинов еще там, в деревне? — А сейчас иди. Слуги покажут тебе комнату, в которой ты отныне будешь жить. И сразу предупреждаю: не пытайся бежать. Все равно отсюда не уйти никому, у кого нет крыльев.

— Я могу получить мои вещи? — все еще спокойно спросила женщина, не торопясь выполнять мой приказ. Да, ей еще придется этому научиться, потому что я не терплю, когда мои указания выполняются кое-как и с оговорками. Но не сейчас. Есть более срочные дела, а эту… нахальную лекарку все равно сначала предстоит проверить. Может быть, мои соглядатаи переоценили ее умения. И нахалку придется через пару дней выкинуть обратно в деревню, чтобы не проедала зря королевский хлеб.

— Тебе принесут все в комнату, — отрывисто бросил я, вставая с кресла и больше не обращая на лекарку внимания. Только щелкнул пальцами, отчего медный гонг над входом в залу издал долгий протяжный звон. Повинуясь этому сигналу, позади лекарки возникли два морфа из моего личного Крыла и положили руки ей на плечи.

Я ждал, что она хотя бы теперь испугается. Или согнется под тяжестью латных перчаток на руках самых мощных и высоких морфов в крепости — я специально таких отбирал в свою личную охрану. Но нет. Хм…

— Отведите ее в башню. Принесите ее вещи, а также покормите ее. Дверь заприте на ключ.

И именно в этот момент крепость вдруг вздрогнула, колыхнулись висящие под потолком стяги и задребезжали стекла в деревянных рамах окон. Оглушительно громкий удар колокола повторился раз, второй, третий… набат! Тревога!

— Ваше величество! — В зал, оттолкнув моих телохранителей и лекарку, ворвался Гонрад. — Патруль с островов! Срочные вести! Только что Михайр упал во внутреннем дворе, не дотянув до приемной башни! Он ранен и не может разделиться, но принес Веритая, тот без сознания! Михайр успел сказать, что должен срочно вас увидеть, и тоже ушел в сумеречную зону.

Я коротко рыкнул от злости и тревоги, отбросил свиток, который секундой раньше взял в руки, и стремительно кинулся из тронного зала во внутренний двор. Притормозил только на мгновение около пришелицы:

— Ты идешь со мной! Вот и посмотрим, стоишь ли ты хоть чего-то как лекарка, или с тобой придется обойтись как с шарлатанкой!

Глава 14

Лидия:

Если меня обижают, я стараюсь не злиться. Когда в первом классе Степка Сурков залепил мне в очки жеваной промокашкой из трубочки, а я вылила ему компот за шиворот, то потом долго объясняла: если бы я на него злилась, вылила бы горячий суп. А так я нарочно старалась, чтобы ему больно не было. Взрослые меня поняли не все. Понял Степка, и это главное.

Так вот сейчас я разозлилась. Ладно, меня утащили из моего мира (не думать о Чучундре и маме, иначе злость перейдет в истерику!). Утащили, вынудили лечить неведомых зверей. Ладно, понимаю немножко — им плохо было, нужна была помощь. И что дальше?

Только я чуть обустроилась, нате вам через забор, явились военные орлуши, чуть ли не в начищенных сапогах со шпорами. Поломали мой скромный медпункт, напугали моих новых друзей и опять утащили, спасибо, не в когтях.

Думала, у них и правда проблемный пациент — реально поломанный орлуша, когда проще врача на дом, чем больного в клинику. Счас! Устроил дешевое шоу — визит к страшному властелину, Диктатору Тирановичу. И это ожидание в потемках. И сам кабинет — я стою под окном-фонарем, вырезанным в потолке. Он сидит в полумраке. Ключевое слово — сидит. Не то чтобы я фанат разных галантностей, но если у вас тут короли, рыцари и прочая хрень, то я, должно быть, дама, а даме тоже как минимум положено предложить сесть… или встать самому, как вежливому человеку.

В глубине души я осознавала, что моя злость не то что неуместна, а может быть и опасна. Фильмов и сериалов про средневековье я смотрела не очень много. Однако понимала, что при дворе такого Тираныча трудно встретить омбудсмена или адвоката, зато палач — всегда под рукой. И не стоит нарываться там, где можно не нарываться.

А фиг с ним, с разумом. Жертву изображать не буду, не дождутся. Поэтому, войдя в кабинет и еще толком не приглядевшись к затененному собеседнику, но услышав его реплику насчет моих очков, я с сарказмом сказала:

— Я так понимаю, у вас тут есть птица со сломанным крылом?

А перед этим демонстративно протерла очки. Надеюсь, Тираныч понял незаданный вопрос: «Если этой птицы здесь нет, то на какой такой меня сюда притащили?!»

Интонация интонацией, но само предложение можно было расценить как робко-заискивающее. Поэтому я резко добавила:

— Где пациент?!

— Кто? — удивленно спросил собеседник.

Так-с, вот мы и выведены из равновесия. Не буду нагнетать, тем более отвечать рифмами про деда Пихто и коня в пальто. Позволим догадаться самому, заодно и разглядим. Если шагнуть чуть вперед, солнце перестанет бить в глаза и Пластилиновый Пластилин всех орлов проявится из полутьмы, как в старые времена черно-белая фотография в ванночке с нужными реактивами.

Я и правда шагнула, всмотрелась и немного удивилась. Почему-то была уверена, что местный король — это злой, самодовольный мальчишка. Ну, раз он, по некоторым обмолвкам морфиков из деревни, королем стал недавно и так и называется среди них — новый. Вроде как решительный, храбрый, этого не отнимешь, но злой. Жил в тени пьяницы-отца, злился на него и остальной мир, мечтал отомстить. Теперь играет с живыми существами как с глиняными фигурками.

Ну так вот, насчет мальчишки — это я погорячилась. Передо мной сидел вполне взрослый мужчина. То есть молодой, конечно, но именно мужчина, не мальчик и не юноша. Да, зажатость и напряженность ощущалась. Но подростковой бравады и злости — не видно. И я, стоявшая перед ним — спасибо, не требует говорить «ваше величество», — была для него не игрушкой, а чем-то интересным. Или проблемой, с которой следует разобраться.

Вот глаза были совершенно пацанячьи. Любопытные и нетерпеливые, хотя и утомленные, как от долгого чтения. Кстати, интересно, почему его называют не только новым, но еще и Пустоглазым? Взгляд вроде нормальный.

Я ожидала, что на голове собеседника будет корона. Или какой-нибудь венец. Но его величество не нуждался в мелких знаках, подчеркивающих статус. Темные волосы слегка вились и падали на плечи довольно густой волной, ему даже шла эта легкая небрежность. Подчеркивала волевой подбородок и хорошей формы прямой нос.

А еще король кого-то напоминал. Пока я не могла с этим разобраться. Да и не ко времени.