Александра Христова - Мертвое солнце
— Стреляй!
— Издеваешься? — Зашипел я. — Да я даже не вижу, куда стрелять!
— Я должен кое-что выяснить. Стреляй!
— Я за последствия не отвечаю, — на всякий случай предупредил я и, судорожно перекрестившись (Элли с удивлением смотрел на этот жест), потянул из колчана первую стрелу…
Через пять минут я, пыхтя, все еще пытался хотя бы натянуть лук, а стоящий рядом эльф беспардонно ржал, наблюдая за моими попытками. Ну да, ему смешно. А вот мне почему-то совсем нет!
— Хватит ржать! — Взвыл я. — Не видишь, что ли, у меня сил не хватает? Помоги!
Эльф, все еще посмеиваясь, встал позади меня и принялся помогать натягивать тетиву, одновременно комментируя:
— Эльфийские луки не терпят грубого обращения. У чужих луков нужно мысленно попросить разрешения, прежде чем пользоваться ими.
— Так что ж ты сразу не сказал? — Дернувшись, зарычал я.
— Так ты не спрашивал, — хмыкнул Элли. — Стой! Не…
Вжикнула стрела, и раздался чей-то вопль
— …отпускай тетиву, — закончил фразу эльф. — И в кого ты попал?
— Не знаю, — буркнул я. — Иди, посмотри. У меня сил нет куда-либо идти. По крайней мере, идти быстро.
Элли фыркнул и стремительно зашагал в сторону криков. Я медленно заковылял следом.
Цель была поражена точно в правую пятку. На земле лежал один из близнецов и выдавал такие перлы, что я заслушался. Самое интересное было то, что парень находился гораздо дальше, чем мишени.
— Ну надо же, — хмыкнул подошедший посмотреть, что происходит, черноволосый эльф, с любопытством глядя на меня. — Захочешь — не попадешь. А тут такое точное попадание…
Я покраснел, стискивая лук. Тут раненый заметил меня и заругался так, что, если это было бы возможно, то мои уши свернулись бы в трубочки.
Элли быстро увел мстительно ухмыляющегося меня (я не злопамятный, я злой и с хорошей памятью!) подальше от рассерженного парня и все оставшееся до ужина время рассказывал мне об эльфийских луках, на всякий случай отобрав у меня оружие. Я только фыркнул на это.
За ужином, опять наевшись картошки (овсянка меня не привлекала, а мясо было таким же гадким, что и днем), я поинтересовался, кем раньше было это мясо. Ответ заставил меня судорожно сглотнуть и позеленеть, отодвигая тарелку.
Оказывается, в этом мире жили скорры — невероятно мирные и спокойные травоядные животные, повсеместно разводимые в пищу. Но вот кем они были…
Представьте себе огромную, размером с корову, ярко-фиолетовую лягушку с двумя десятками глаз и усаженной огромными зубами пастью. Живут эти твари возле воды, высоко прыгают (я вообразил это зрелище. Ой, мама…) и легко приручаются. Их мясо входит в основной рацион практически всех рас.
Я вздрогнул. Нет, спасибо, уж лучше я побуду вегетарианцем, чем уподоблюсь французам и буду есть лягушачьи лапки. А также грудки, спинку и прочее…
После еды меня неудержимо потянуло в сон. Какое счастье, что после ужина тренировки не предусмотрены!
Придя в казарму, я посетил одну из казарменных ванных (чистенькая комнатка с унитазом и небольшим углублением сбоку в полу, куда падал крошечный теплый водопадик, включавшийся прикосновением к плитке на стене) и устроился спать.
Покрутившись еще немного, я не заметил, как заснул.
Глава 6
Жить будем плохо, но мало…
Так начались мои будни гладиатора.
На второе утро я с громадным изумлением заметил, что после непомерных тренировок предыдущего дня у меня абсолютно ничего не болит! И отсутствовали синяки, которые уже вечером покрывали меня с ног до головы. Только была противная слабость во всем теле. Элли, посмеиваясь, объяснил, что это из-за воздействия ауры близнецов, мобилизирующей силы пациента на быстрое восстановление непосредственно из его же организма, и показал мне свою правую руку. От жуткой раны, бывшей там позавчера, остался тоненький белый шрам.
Хихикнув в ответ на мой обалдевший вид, эльф опустил рукав и пошел на выход. Я же, отловив Лэни (Рэни, мой личный парикмахер, сегодня никуда не шел, так как валялся на своей койке с «боевым ранением» и дулся на меня), заставил его заплести мне волосы, после чего с удивлением уставился на толстенный жгут из множества тонких прядей, сооруженный парнем вместо косы. Лэни, пожав плечами, заявил, что простую косу он делать не умеет, а вот боевую прическу степняков — на раз.
— Вот только лезвий не хватает… — мечтательно протянул парень. Меня передернуло. Спасибо, такого счастья, как лезвий в волосах, мне и даром не надо! Мало того, что вся спина будет изрезана, так я по неопытности могу отрезать себе что-нибудь, ухо, например, или нос.
Проблема возникла с одеждой. Точнее, со стиркой грязных вещей. Как быть с этим? Нет, к моему удивлению, гигиена в этом мире была вполне на уровне, и во вчерашней ванне я обнаружил и мыло, и шампунь, и раствор, заменяющий зубную пасту. Даже туалетная бумага была! Но вот места, где можно устроить постирушки, я не нашел. Ну не под водопадиком же мне стирать? А мои джинсы и рубашка после сумасшедшей тренировки напоминали грязные тряпки. И что-то мне подсказывало, что и сегодня я буду не в лучшем состоянии. Что делать?
Проходящий мимо меня сильф (Саррала… нет, Сиррэлли… в общем, Саррил), заметив мое задумчивое выражение лица, поинтересовался, в чем дело. Я озвучил вставшую передо мной проблему. Саррил похмыкал и отвел меня в противоположный от выхода конец казармы, где стояла небольшая корзина, в которой лежало несколько рубашек и две пары штанов. Как оказалось, грязные вещи нужно с утра складывать в эту корзину, и вечером забрать из нее уже чистые. Я похихикал над такой стиральной машиной, но свои вещи пристроил.
А на тренировке начался ад. Честное слово, я бы лучше еще раз пробежал тридцать кругов, чем отрабатывал под руководством Лиира различные стойки и удары. За каждое неточно выполненное движение я получал дрыном по спине или, хм… тому, что пониже. К обеду на мне живого места не осталось!
На обеде тоже возникла проблема. Каши и картошка — это, конечно, хорошо, тем более, что картошку уплетал я один, но как быть с мясом? На одних овощах я долго не протяну.
Когда я озвучил все это, сидевший напротив меня Дэни подскочил и, крикнув: «Сейчас вернусь!», куда-то убежал. Через пару минут он вернулся в компании огромного мужчины, по сравнению с которым Нуб и Вес казались тощими карликами. Мужчина смерил всех грозным взглядом, остановившемся на мне. Я вздрогнул и попытался сжаться в комочек.
— Это кому тут не нравится, как я готовлю? — Мамочки! От голоса повара зазвенели стаканы. Даже Гроуд не может похвастаться таким басом.
— Мне, — пискнул я. — У Вас мясо гадкое.
Повар посмотрел на меня и хмыкнул.
— Ну, предположим, своим мясом я еще ни с кем не делился, — от этой фразы многие гладиаторы закашлялись, Элли открыто заржал, а у меня покраснели даже руки. — Но вот приготовить что-нибудь другое могу.
— Было бы неплохо, — кивнул я, и повар, пообещав соорудить на ужин что-нибудь вкусненькое, ушел.
Послеобеденную тренировку опять проводил Элли, упорно пытающийся сделать из меня первоклассного лучника. Наученные вчерашним опытом, гладиаторы благоразумно убрались подальше от мишеней. Ха, как будто им это могло помочь!
Лук, исправно стрелявший у Элли, в моих руках отказывался работать напрочь. Тетива то провисала, то вообще отказывалась натягиваться, стрелы летели в разные стороны, а одна вообще едва не отрезала кончик уха неосторожному сильфу, которому понадобилось перейти на другую сторону поля как раз в тот момент, когда мне наконец-то удалось поладить с непокорной деревяшкой. Парень еле успел пригнуться.
Эльфийские луки обладали тенью сознания своего хозяина и категорически отказывались стрелять в чужих руках. Тем не менее, наглый эльф возжелал научить меня обращаться именно с эльфийским луком. Но для начала этот самый лук мне нужно было уговорить.
А дальше был цирк. Я, по совету Элли, мысленно попросил разрешения у лука. Волна холода, пришедшая в ответ, явно означала категорический отказ. Когда же я сообщил об этом эльфу, то получил в ответ фразу:
— Развлеки его.
— Что? — Я подумал, что ослышался.
— Развлеки его, — терпеливо повторил рыжий.
Мда, более идиотского совета я еще не слышал. Но делать нечего, пришлось развлекать.
Что я только не вытворял в тот момент! И песни пел, и стихи рассказывал, даже сплясать ухитрился! Но упрямое оружие раз за разом отвечало волной холода, правда, какой-то прерывистой. Когда до меня дошло, что это значит, я зарычал. Так эта деревяшка… смеется?
— Слушай, ты! — Зашипел я, поднеся лук к лицу. — Деревяшка тупая! Или ты стреляешь, как тебе и положено, или я сейчас же пойду и утоплю тебя в озере! — В том, что лук потонет, я не сомневался. Все-таки железные накладки на нем прилично весили, да и сам лук был отнюдь не пушинкой.
