Крэг Гарднер - Вредное волшебство

Однако, судя по тому, что говорили о великане, этот маскарад был единственной возможностью спастись. Следовало на время забыть о своем нелепом обличье и уносить ноги, пока не случилось чего-нибудь непоправимого.

— Прощай, Вунти! — крикнула барышня, прежде чем он скрылся из виду. — Как знать: возможно, мы еще сыграем с тобой спектакль… в более интимной обстановке!

Вунтвор оглянулся помахать в последний раз, стараясь не слишком резко вертеть головой, чтобы не сполз парик. Он шел мелкими шагами, почти семенил, но все равно очень скоро провожавшие потеряли его из виду. Дремучие леса Восточных Королевств обступили путешественника.

— Ах, здравствуйте! — послышался из кустов мелодичный голос. — Я с трудом узнал вас.

Вунтвор встал как вкопанный. Неужели великан? Юноша схватился за свой меч. Но из кусов появился некто довольно скромных размеров. Однако этот некто был удивительнее любого великана.

— Единорог! — воскликнул юноша.

— Не просто единорог, — кротко поправил его диковинный зверь, — ваш единорог! Неужели вы так быстро меня забыли? Ах да, разумеется! Вы ведь сейчас в одной из сказок, не правда ли?

— Жили-были… — тупо повторил Вунтвор.

Животное сокрушенно вздохнуло:

— Кажется, все сложнее, чем я думал. И это после того, как я прошел столь долгий путь, чтобы вновь увидеть вас. Если бы не это ваше удивительное свойство… — Единорог со значением посмотрел в глаза Вунтвору. — Вы понимаете, о чем я говорю. Ничего не могу с собой поделать! А теперь еще и это! — Он кивнул на костюм Вунтвора.

— Мы раньше встречались? — спросил юноша, потому что он никак не мог вспомнить это роскошное животное. Что-то было в нем до боли знакомое. Но может быть, это потому, что единорог — такое чудесное и запоминающееся существо.

— Вижу, — с глубокой печалью произнесло прекрасное создание. — Вижу, я же не слепой: стоило вам избавиться от меня, как вы тут же с головой бросились в запретные наслаждения. А ведь вам известно, как я мечтаю положить свою усталую голову на родные мне колени! Как можно столь бессердечно играть моими чувствами? — Единорог с отвращением поддел своим золотым рогом длинную прядь Вунтвора. — Фу! Это даже хуже, чем кудряшки!

— Да уж, — сказал юноша, все еще не понимая, куда клонит великолепное животное, и радуясь своему непониманию. — Уверен, все, что вы говорите, очень интересно, и я бы с удовольствием побеседовал с вами как-нибудь… А теперь, простите, мне надо бежать!

— Что ж, если вы так спешите, — язвительно ответил единорог, — полагаю, вам некогда выслушать то, что я собирался сказать о Нори.

— О Нори?

Почему это имя пронзило его и почему в сознании сразу всплыло слово «возлюбленная»? Конечно же!

— Жили-бы… — Вунтвор плотно сжал губы, не договорив слова. Сейчас было не время успокаивать себя. Он снова подумал о Нори, и перед глазами его возникло прекрасное лицо с зелеными глазами. Юная волшебница! Его единственная! У Вунтвора перехватило дыхание.

— Вам плохо? — участливо спросил единорог.

Вунтвор сделал глубокий вдох, не забывая, однако, о своей осанке, и ответил:

— Да уж… То есть нет!

— Отрадно, — сказал единорог. — А то мне показалось, что у вас случился спазм. Не хотелось бы потерять вас сейчас, когда вы так близко.

— Так что с Нори? — спохватился Вунтвор. — Вы не возражаете, если мы будем беседовать на ходу? Я, видите ли, спасаюсь бегством.

Единорог грациозно засеменил рядом с Вунтвором. Тот шел быстро, но осторожно. «Шаги делать помельче!» — то и дело напоминал себе молодой человек.

— Да, конечно, именно из-за Нори я здесь, — сказало великолепное создание. — По крайней мере, и из-за нее тоже.

— Так что же Нори? — торопил Вунтвор.

Единорог вздохнул:

— Что ж, если это вас так занимает… У Нори есть план вашего спасения. Запомните слова: «И жили долго и счастливо».

— «И жили долго и счастливо», — повторил юноша.

— Вот именно. Сказанные в нужный момент, эти слова освободят вас. Матушка Гусыня утратит над вами власть.

— Матушка Гусыня? — Вунтвор вспомнил и ее тоже. — А вам как удалось избежать ее чар?

— Я же единорог! — фыркнуло великолепное животное. — Моя шерсть столь бела, мои ноги столь быстры, мой рог столь ослепителен, что заклинания Матушки Гусыни просто отскакивают от меня, не причинив вреда.

— Вот как? — Юноша подумал, что это, пожалуй, полезное знакомство.

— Разумеется! — с важностью произнесло чудесное создание. — А почему, вы думали, единорог так редко появляется в сказках? Матушка Гусыня не в силах заставить нас плясать под свою дудку!

— Так, вы говорите, Нори… — вернулся Вунтвор к более интересной для него теме.

— Нори, Нори, опять эта Нори! — взвизгнул единорог. Вдруг он застыл, нацелив свой сияющий рог на листок, упавший с дерева. — Нет-нет, все в порядке. Простите мою вспышку. Мне уже лучше. Страдания способствуют совершенствованию! — Животное посмотрело на Вунтвора с глубокой печалью. — Разве можно достигнуть истинной красоты, не испытав истинной боли?

— А Нори… — не унимался молодой человек.

— Да-да, разумеется! — поспешно проговорил единорог. — Она, конечно, спасет вас, если вы запомните волшебные слова. Конечно, конечно… И все же… — Прекрасное создание вновь замолчало, и глаза его наполнились слезами.

— Вы еще что-нибудь хотите сказать? — спросил молодой человек.

— Просто я подумал… — колебался единорог, — моя бедная голова… она такая тяжелая, а ваши колени так близко… — Он затрепетал. — Я, конечно, понимаю, что вы сейчас — не совсем вы… Но разве бедному животному нельзя помечтать немного?

— Да уж, — пробормотал Вунтвор, желая поскорее сменить тему. — Я уверен, что мы бы пришли к полному согласию, если бы мне не нужно было бежать… Ой! Что это? Вы когда-нибудь видели такое огромное дерево?

Действительно, перед ними высилось гигантское дерево, раз в двадцать толще любого из соседних. К тому же ствол его был не коричневым, как у всех остальных деревьев, а нежно-зеленым, как трава на лугу.

— Это не дерево, — возразил единорог, — это бобы.

— Бобы? — Вунтвор покатал это круглое слово у себя во рту. — Да уж… А зачем?

Единорог недоверчиво посмотрел на юношу:

— Вы что, правда не знаете, для чего бобы? По ним можно вскарабкаться наверх, туда, где живут великаны.

— Жили-были! — испуганно закричал молодой человек, потому что сверху что-то опускалось прямо на них.

— Ух ты! — громыхнул густой бас из заоблачной выси.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

«Всю жизнь вам говорят: „Смотри под ноги!“ Но если постоянно смотришь под ноги, не видишь, куда идешь».

Что-то падало с неба с большой скоростью. И Вунтвор опасался, что оно окажется потяжелее, чем волосы барышни.

— Прячьтесь в лесу, и поскорее, — посоветовал единорог на бегу.

— Не поможет! — крикнул Вунтвор, едва поспевая за ним. — Кажется, это тот самый великан, от которого я бежал.

Единорог рискнул бросить взгляд вверх:

— Боюсь, это тот самый великан, который будет здесь с минуты на минуту.

— Да уж! — крикнул юноша, прибавив ходу. — Хоть бы сквозь землю провалиться!

— Будет исполнено! — пискнул знакомый голосок.

Вунтвор вскрикнул и рухнул в разверзшуюся под ним бездну.

Юноша открыл глаза… и ничего не увидел. С трепетом он отбросил с лица волосы и уперся взглядом в серую скалу. Оглядевшись, Вунтвор понял, что лежит на дне пещеры, которая, впрочем, оказалась весьма чистой, хорошо освещенной и опрятной. Такую пещеру вполне можно было назвать домом. Пока вокруг никого не было, но юноша явственно ощущал запах еды. До этого момента он не отдавал себе отчета в том, насколько голоден. Когда же он в последний раз ел? Вунтвор этого не помнил, но, с другой стороны, он теперь очень многого не помнил.

— Жили-были… — бормотал он, идя на запах пищи.

Он завернул за угол и понял, что это вовсе не жилище дикого животного, которое отдыхает здесь после охоты. Нет, тут была мебель, на стенах висели какие-то безделушки, правда не похожие ни на что из того, что ему приходилось видеть до сих пор. Вунтвор устало кружил вокруг трех стульев. Стулья как стулья, ничего особенного. На каждом лежала подушечка. Не укусят же они его, в конце концов! Можно и присесть. Тем более что вкусные запахи исходили от стола, у которого стояли стулья. Вунтвор сел на самый высокий стул, но тут же вскочил как ошпаренный. Как будто на острые камни уселся вместо подушки! Молодой человек подумал, что в жизни не сиживал ни на чем столь твердом. Тогда, готовый ко всяким неожиданностям, он осторожно присел на второй стул. На сей раз подушка оказалась мягкой и удобной. Может, первый стул — это просто шутка, рассчитанная на простодушных гостей? А может, кому-то и нравится сидеть на камнях?