Снежана Тимченко - Я, только Я?
Начался шум в толпе. Взрослые зорианцы пытались прорваться за полицейский заслон, чтобы рассмотреть, не их ли это ребенок. Оксана дождалась удобного момента и побежала прямо в лапы Чо. Замелькали вспышки журналистских камер, кто-то крикнул: «Смотрите! Она бежит к нему!».
Оксана бежала, и никто не мог остановить ее. Как только подошла к двери, открыла и зашла, ее, как овцу, скрутили, завязали глаза и волоком потащили сначала по скользкому полу, затем через дверь по ковру и, наконец, бросили. Наступила тишина.
На слух можно было определить присутствие еще двух, кроме Оксаны, существ.
– Если она такая всемогущая, как вы говорите, то наручники для нее не помеха, – сказал Таюдзума.
– Эти наручники, может, и нет, а вот эта штучка… – какой-то шорох, щелчок. – Надень ей. – Шеи Оксаны коснулся холодный металл ошейника, щелкнула застежка на затылке. – Теперь можешь снять кандалы. – Таюдзума снял путы. – Повязку с глаз не снимай! – приказал Чо. Девушку посадили на стул.
– Давай покончим с этим поскорее. Просто подойди, я вылечу, и все, – предложила Оксана.
– Непременно. А ты будь наготове! – приказал он Таюдзуме. – Следи за каждым ее движением! – Чо осторожно подошел к Оксане, и невыносимая вонь ударила в нос так, что она поморщилась. – Предупреждаю, эта штучка у тебя на шее оторвет тебе голову, как только я нажму кнопку. У тебя не будет ни секунды, так что не шути со мной.
Даже слегка прижать ладони к этому куску жирного мяса было противно, его мягкое брюхо клокотало и урчало, как кипящая каша. Оксана направила силу в него, и гармония наступила во внутренностях Чо. Он выдохнул с облегчением, причмокнув липким ртом.
– Вот и все. Отпусти заложников.
– Может, позже. Хотя вряд ли. Понимаешь, я недаром выбрал эту третьесортную дыру. Сегодня здесь событие, ажиотаж, а завтра все про все забудут, надо только хорошо подчистить концы. Один мой истребитель прекрасно справится с этой кучкой поселенцев, – Чо сел на место и зачавкал. По комнате плыл аромат какого-то блюда, которого Оксана никогда не пробовала. – Никого не интересует, что там происходит на краю галактики. А я сделаю щедрый взнос в фонд каких-нибудь пенсионеров или калек, может, даже полиции, и все спустится на тормозах.
– Послушай, – перебила его тираду Оксана. – Может, я сниму повязку с глаз? Не очень удобно так общаться, не говоря уже о куртуазности поведения.
– Ничего, ничего, посиди в повязке, я тебя прощаю. Я сегодня благодушный, – он расплылся в улыбке. – На радостях я ем осыка, отмечаю, так сказать, выздоровление. И мне совсем не нужно, чтобы ты видела окружение и могла ориентироваться в пространстве. Кто знает, что придет тебе в голову, твои возможности нам всем известны.
– Пока заложники тут, я ничего не сделаю, даю слово.
– Ты слышал, Таюдзума? Слово. В наше время слово дают и забирают, а ты мне еще нужна будешь. Надеюсь, ты поняла, что теперь будешь со мной навечно. Приятно иметь собственное чудо на поводке. Пришла пора смирения. Твое время. – Чо жевал и громко глотал, словно лягушек давил.
Оксана под повязкой открыла глаза, ее рентген-зрение позволяло ясно разглядеть: Чо сидит за письменным столом, Таюдзума стоит слева от него, еще двое муртадов стоят сзади у дверей. У одного из них дополнительные руки. Вправо комната углубляется, и в самом углу шевелились связанные маленькие скелеты детей. У них были заткнуты рты, и от них доносились только еле слышные писки плача: «Дети живы. Здесь четверо бандитов, неизвестно, сколько за дверью по всему зданию. Хорошо, что я вижу сквозь повязку».
– Ты уверен, что я рано или поздно, не покончу с тобой? Кто знает, каким трюкам я научусь.
– Ты, конечно, будешь стараться, но я оторву тебе голову в любом случае. Я уже составил завещание, где завещал в случае моей смерти отдать все мое состояние тому, кто оторвет тебе голову, а это очень большая сумма, – Чо обнажил зубы в людоедской улыбке. – И еще один такой момент: когда тебя, так сказать, спасли прокаженные, ты разрушила бизнес стольких важных лиц, пукнуть не успеешь, как тебя объявят вне закона. Я явно за тобой охочусь, а тех, кто не явно – тысячи. Мы выдавим тебя, как прыщ. Сколько трупов ляжет перед тобой, не имеет значения, нормальной жизни у тебя все равно не будет.
– Так, может, я прямо сейчас раздолблю этот ошейник? Вместе взлетим в воздух.
– Этот ошейничек из самого прочного металла в мире. Ты даже не поцарапаешь его, а вот когда я нажму вот эту кнопочку, – он показывал цепочку у себя на шее с медальоном. – О, прости, ты же не видишь. Тем лучше. Не узнаешь, откуда смерть пришла. Таким образом, я буду вечно здоровый, богатый, властный.
– Я давно хотела тебе сказать, полностью здоровым никто никогда не бывает. Например, исцеляешь у кого-то рак, но пломбы в зубах остаются, так со всеми в мире. Так и с тобой, ты хочешь все, но как-то недооцениваешь меня.
– Будь уверена, я хорошо тебя оцениваю, даже на вкус попробовал. Кстати, как там твой палец.
– Да ничего, зажил. Представляю твое разочарование, когда ты узнал, что моя кровь не целебная, – Оксана показала палец без фаланги.
– Вот видишь, отрезай я от тебя по кусочку, ты будешь пищать, как все. В этом твой самый главный недостаток, который дает мне такую власть. Так что берегись. Здесь тебя никто не спасет.
– Тебя тоже, – Оксана растворилась в воздухе и возникла на месте Чо в его цепочке, а Чо появился в ее ошейнике с взрывчаткой. Таюдзума дернулся. – Ни с места! – она показала ему цепочку с кнопкой у себя на шее. Сняла повязку, поморгала глазами. Чо сидел перед ней и хватал воздух ртом, ошейник был ему тесноват. – Фу, Чо, какую гадость ты ешь, неудивительно, что ты насквозь гнилой.
Таюдзума тихонько тянулся к кобуре, Оксана краем глаза это видела. Те двое, что стояли у дверей, следили за ней, как собаки, и были готовы мгновенно броситься и разорвать.
Как только Таюдзума коснулся кобуры, Оксана вскочила и схватила его за эту руку и просунула ее в кобуру до локтя. От ужаса глаза Таюдзумы почти вылезли из орбит, но Оксана, не теряя времени, проталкивала и проталкивала Таюдзуму в кобуру как тряпку. Наконец втолкнула его всего. Вытащила пистолет из кобуры и, застегнув ее на застежку, бросила на стол перед собой в миску с осыками. Посмотрела на наемников у дверей, и у них мгновенно выросли губы, руки и ноги до таких размеров, что не было сил ими пошевелить. Их тела дергались на гигантских конечностях, как мухи на липкой ленте. Отвратительные рожи хлопали губами по полу и пускали слюни. Наконец Оксана спокойно села:
– Ну как тебе, эффектно? Я знаю, что не очень, но обстоятельства диктуют, это оборотная сторона медали, я умею не только лечить, но и калечить, – Чо задыхался и не мог ответить. – За эти дни я могла столькому научиться!.. Вот, например: читать мысли, бросаться молниями или что-то еще. Но разве ж ты дашь мне хоть немного покоя и времени научиться чему-нибудь.
Но кое-чему все-таки научилась. Помнишь мой корабль, на котором я от тебя убегала из колонии? Его построила один вид инопланетян, название которых тебе ни о чем не скажет. Так вот, на этом корабле есть телепортирующая установка, знаешь, мне стоит один раз что-то попробовать, и я могу это делать сама.
Так я сразу поняла, что ошейник действительно полезная вещь, с самого начала я хотела оторвать тебе голову, но сейчас передумала. Люди стали ожидать от меня, чтобы я решала, кому жить, а кому нет. Чудесам негласно выдаются права на все. В этом есть и твоя вина, и вина лживого разума, для которого все чудеса на свете – одноразовая салфетка.
Под конец я стала злой: на людей, для которых мои способности – это пожизненный долг; на тебя, на то, что ты такой, какой есть; на толпу, которая чуть не разорвала меня, это снится мне до сих пор. Бешеный, сумасшедший народ с открытыми ртами и руками, которые тянутся будто бы от самой смерти с жаждой крови, – Оксана потерла лоб, – это самое страшное, что может случиться в жизни, и я думаю, пора тебе это попробовать. За все, что ты натворил тут, они тебя разорвут.
Он бросил взгляд в сторону детей, но там уже никого не было. За то время, что Оксана говорила, один за другим, дети телепортировались на безопасное расстояние.
Оксана помахала рукой Господину Чо, и тот исчез. Ошейник упал на стул, где он только что сидел, а девушка осталась в кабинете с двумя чудовищами, и чувство тяжести накрыло ее, как покрывало. Через минуту в эту комнату вошел еще один наемник:
– Господин Чо, истребитель прилетел, он над нами… – только и успел он произнести на ходу. На мгновение остановился, увидел чудовищ, потянулся за оружием, посмотрел на Оксану, а она нажала кнопку на цепочке…
Взрыв был такой мощности, что прихватил с собой и истребитель. Толпа не пострадала по какой-то счастливой случайности, а после того как попадали все обломки, наступила мертвая тишина. Пыль опускалась в молчаливом ступоре.
Когда среди толпы зорианцев появился Чо, кто-то крикнул: «Это он!». и изуродованные горем живые существа потянулись и размозжили ему башку за какую-то короткую минуту. Он умер быстро, успев только обделаться.
