Пирс Энтони - Огр! Огр!
– Досадная помеха, – согласилась сирена. – Но ее можно и обойти.
– Мы бы хотели знать как.
– Ну, можно воспользоваться котапультой. Только тогда придется платить коту.
– И чем ему платят? – встревожилась Танди. – Если он что-то вроде демона, то вряд ли нас это устроит!
– Он любит кошачью мяту, а ее нелегко добыть.
– Загремел добудет, – радостно сообщила Танди. – Он победил древопутану и целый отряд муральвов.
– Ну да, он же огр, – со знанием дела подтвердила сирена. – Для огров это обычное дело.
– Почему бы тебе не пойти с нами и не показать, где растет кошачья мята? – предложила Танди. – А потом мы все вместе пошли бы к котапульте и отправились на озеро Огр-Ызок.
Сирена задумалась.
– Не уверена, что от меня будет много пользы. И я никогда еще не путешествовала в одной компании с огром. – Она повернулась к Загремелу: – Ты ручной? Я слышала немало плохого об ограх...
– И все это верно! – согласился Загремел. – Огры – худшие из двуногих негодяев. Но я воспитывался в окрестностях замка Ругна, так что меня можно считать относительно цивилизованным.
– Когда ты узнаешь его получше, он и тебе покажется очень милым, – вмешалась в разговор Танди. – Он никогда не грызет кости друзей.
– Что ж, рискну, – решилась сирена. – Я отведу вас туда, где растет кошачья мята.
Она расправила платье, уложила в мешок несколько рыбешек, чтобы было чем перекусить в дороге, и повела их на восток от озера.
Кошачья мята росла в укромном уголке джунглей, путь к которому преграждал бушующий поток. Им пришлось пройти по узкой кошачьей тропке мимо водопада, который охраняла дикая кошка.
– Не свалитесь в воду, – предупредила сирена. – Это котализатор, от которого у вас начнется котар, котатония и коталепсия.
– Я не поняла, – нервно откликнулась Танди. – Это плохо?
– Котализатор – вещество, которое ускоряет процесс изменения, – призвав на помощь свой новоприобретенный интеллект, пояснил Загремел. – В том, что касается нашей живой плоти, эти изменения, вероятно, будут сводиться к деградации и разрушению, таким как котар, то есть воспалительный процесс в носовой полости, котатония, то есть ступор, и коталепсия, то есть утрата двигательных и речевых функций. Лучше держаться подальше от этой воды; она не производит впечатления целебной.
– Да, не производит, – слабым голосом подтвердила Танди. – Но на кошачьей тропинке дикая кошка! Она нас попросту сбросит!
– На твоем месте меня бы это не тревожило, – ответил Загремел. Он шагнул на кошачью тропу – раскачивающийся подвесной мостик. Тот прогнулся и зашатался под тяжестью огра, но Загремел обладал отличным чувством равновесия, свойственным всем примитивным существам, и уверенно двинулся вперед.
– Но без жестокостей! – умоляюще попросила Танди.
Дикая кошка оказалась большим рыжеватым зверем семейства кошачьих с длинными усами и большими лапами. Она зашипела и начала подкрадываться к Загремелу. Хвост ее нервно подергивался.
Без жестокостей? Драка была бы славным развлечением, но теперь Загремел осознавал, что девушки будут волноваться, и поэтому применил свой интеллект, чтобы выработать более мирное решение. А если поступить с кошкой так же, как с тем ровным чудищем возле замка доброго волшебника?
– Я хочу тебе кое-что показать, киска. – Он наклонился вперед, вытянув правую руку. Дикая кошка недоверчиво замерла.
Загремел аккуратно сжал защищенные сталью пальцы в сверкающий металлом здоровенный кулак. Солнечные зайчики весело запрыгали в разные стороны, когда кулак начал медленно поворачиваться. Просто удивительно, как эти солнечные зайчики помнят, кому куда прыгать!
Загремел сунул покрытый металлом кулак прямо под нос дикой кошке.
– Ну, киска, – тихо сказал он, – если ты не покинешь тропу с максимально возможной скоростью, тебе, вероятно, придется познакомиться с этой конечностью поближе. Ну как, такая перспектива тебя устраивает?
Уши кошки нервно задергались, словно у нее внезапно расстроилось пищеварение; похоже, ее словарный запас был весьма ограничен. Она оценивающе разглядывала конечность, оказавшуюся возле ее носа. Кулак отбросил новую серию солнечных зайчиков, одновременно, казалось, увеличиваясь в размерах. Огр стоял спокойно и уверенно, шерсть его не вздыбилась, мускулы почти не напряглись. Через мгновение, невоспитанно фыркая, дикая кошка решила, что на сей раз лучше не связываться, и отступила.
Очень хорошо, подумал Загремел, переговоры завершены. Теперь у него хватало ума на то, чтобы достигать цели, не круша всех и вся на своем пути. Конечно, интересно было бы сбросить кошку в воду и посмотреть, что с ней произойдет, но на этот раз от удовольствия придется отказаться.
С небесных высот спустился воркот – птица с телом вороны и головой кота.
– Мя-я-у! – издевательски крикнул он дикой кошке, издал кошачий боевой вопль и, выпустив когти, ринулся на Загремела.
Рука огра взметнулась вверх. Толстые пальцы схватили птицу, и та издала жалобный крик. Загремел притянул воркота к себе, выдернул у него из хвоста одно длинное перо и отшвырнул птицу в сторону. Воркот неловко, с трудом полетел прочь. У него явно отшибло охоту драться – и вышибло большую часть способности летать.
Тупорыленький котильон внизу попытался высказать свои возражения. Он поднял кошачью головку над речным потоком и завыл. Голос у него был гнусавый, злосчастное существо явно страдало котаром, а возможно, и коталепсиеи, – хотя, скорее всего, у него выработался некоторый иммунитет к этой воде. Загремел кинул перо в пасть рыбке. Котильон закашлялся, громко втянул носом воздух и исчез.
Теперь Загремел, Танди и сирена могли перебраться на другой берег беспрепятственно.
– Иногда действительно удобно иметь под рукой огра, – заметила Танди. Похоже, абсолютное недоверие к Загремелу она сменила на столь же абсолютную веру в него, и, пожалуй, Загремелу это не было неприятно.
Дорога вела через низину, где из котчупа высовывались кошачьи хвосты камышей. Здесь же паслись стада скотов, отъедавшиеся впрок на случай проявления котаклизмы. Завершался путь у котакомбы.
– Кошачья мята растет там, внутри, – сказала сирена, указывая на зубастый каменный гребень, закрывавший вход. – Но входить туда опасно, поскольку, если придет котаклизма, все скоты бросятся внутрь.
– Тогда я пойду один, – сказал Загремел.
Он смахнул с дороги каменный гребень и направился прямо внутрь. Вскоре стало совсем темно, но огры хорошо видят в темноте, так что это его не волновало.
– Не накликай котастрофея! – крикнула ему вслед сирена.
– Надеюсь, я этого не сделаю, – отозвался Загремел, хотя, по правде сказать, не имел ничего против того, чтобы немного поразвлечься. – Я буду чрезвычайно осмотрителен.
В глубине пещеры он обнаружил небольшой садик приятно пахнущих, напоминающих мяту растений с по-кошачьи пушистыми листьями. Растения украшали метелки голубых цветов. Должно быть, это и есть кошачья мята.
Загремел ухватился за стебель одного из растений, вырвал его с корнем, не зная точно, какая часть нужна, и сунул в мешок. Цветы попытались ущипнуть огра, но были слишком слабы даже для того, чтобы вызвать его раздражение. Он выдергивал и запихивал растения в мешок, пока не почувствовал, что собрал достаточно.
Огр повернулся, чтобы идти назад, и заметил нечто смутно светящееся в темноте. Это нечто стояло в нише стены над выходом, обрамленное узором из желтых камней кошачьего глаза, и выглядело как шерстистый холмик, от которого вниз спускался кошачий хвост, – вероятно, вид сзади какого-нибудь очередного представителя семейства кошачьих. Кошачья верба? Нет, для нее эта штука слишком велика. Загремел вспомнил один из варварских обычаев обыкновенов: убивая животных, они развешивали их головы на стенах. Глупость какая – так растранжиривать абсолютно съедобные головы! Может, кто-нибудь сделал нечто подобное с задней частью этой кошки?
Загремел подумал и решил на всякий случай захватить трофей с собой. Все равно здесь, в темноте, эта вещь никому не нужна. Может, девушкам будет интересно на нее посмотреть. Загремел осознавал, до какой степени он деградировал в результате столкновения с косящими глазами, если начал задумываться уже и о том, чтобы показать другим что-то интересное, но поделать с собой ничего не мог.
Он потянулся и ухватился за каменную рамку. Желтые точки кошачьего глаза предостерегающе замигали. Рамка была прочно укреплена, так что пришлось применить силу. Рамка отделилась от стены, и свод пещеры зашатался.
Озадаченный Загремел прикрыл кулаком голову. Упавшая на кулак скала раскололась, и обломки посыпались по обе стороны от Загремела.
Загремел пробрался наверх через завал, неся мешок с растениями, но прихватить трофей, увы, уже не смог. Вскоре он вылез из-под завала.
– Ой, ты не пострадал? – вскрикнула Танди. – Я так перепугалась...
