Дмитрий Пучков - Санитары подземелий. Deathmatch Quake
— Гоблин, а там действительно магия какая была?
— Где? — удивленно спросил Гоблин.
— Ну, там… Когда ты старушку Шабби топориком изнутри разлагал.
Диверсант недоумённо пожал плечами.
— А с чего это ты взял про магию?
— Да все говорят, что там было нечисто.
— Даже и не знаю… Может, и было чего. Я вот что скажу: против ножа или хотя бы пистолета никакая магия не тянет. В магии ведь, что главное?
— Заклинание.
— То есть — слово. А что у нас сильнее слова?
— Нож! — радостно поделился глубокими познаниями Угрюмый.
— Правильно. А пистолет — сильнее ножа, и так по нарастающей. Я как только намек на какую козлячую магию вижу, так сразу хватаюсь за пистолет и вышибаю ее вместе с мозгами — это если они есть, конечно. Вон Угрюмый, гранату может взглядом поднять, а дерется всегда тольк она кулачках, да еще и ножом пырнуть постоянно норовит. И никакой тебе магии. Короче, если и было там нечисто — стало чисто! — подытожил Гоблин.
— В общем-то, правильно, — кивнул Кабан.
— Ну спасибо, что одобрил, а не то я второй год по ночам не сплю, всё мучаюсь, — равнодушно сказал Гоблин.
— А говорили, что магов пули не берут! — сказал Крюгер.
— Пули всех берут, — веско ответил Гоблин. — Тем более, что на свете есть много вещей пострашнее магии.
— Например?
— Например, рокет лаунчеры.
Задумчиво жуя концентрат и ни к кому не обращаясь, Угрюмый спросил:
— Интересно, а вот почему бутерброды всегда падают маслом вниз? Может, тоже магия какая?
— Не всегда, — ответил Гоблин.
— А у меня — всегда! — заупрямился Угрюмый.
— Интересно… — сказал Лютый. — Могу дать бесплатный совет. Если будешь мазать с обеих сторон, то они вообще тогда падать не должны. Будут в воздухе повисать. В крайнем случае на ребре на полу кататься.
— Точно, что ли? — недоверчиво спросил боец.
— Абсолютно.
— Да идите вы… Вас послушаешь… Только аппетит мне портите. А я после еды должен испытывать только положительные эмоции.
— Это какие — положительные? — поинтересовался Пушистый.
— Ну, когда на все положишь, эмоции сразу становятся положительными.
— А-а-а… Так ты их, по-моему, всю жизнь испытываешь, сколько тебя знаю.
Когда все было подъедено, Гоблин рассказал прибывшей троице про попавших в плен. Все посмотрели на Угрюмого. Угрюмый был самым серьезным экстрасенсом в дивизии и к его мнению по поводу поисков чего бы то ни было прислушивались в первую очередь.
Угрюмый посмотрел на Гастелло. С минуту они молча глядели друг другу в глаза, а потом Угрюмый кивнул и сказал:
— Можно найти. Это недалеко. Думаю, втроём управимся. Но сперва надо поспать.
Крюгер тут же вытащил из рюкзака подушку, в два приема надул ее и сказал:
— Ударим крепким сном по мукам совести!
— А что, тебя грызёт? — ехидно спросил Кабан.
— Нет, моя давно уже с голоду подохла.
— Спи быстрее, — сердито проворчал Угрюмый. — Мне тоже подушка нужна!
— Обойдёсся… Вот отгадай загадку, тогда дам подушку.
— Давай свою дурацкую загадку! — оживился Угрюмый.
— Даю. Угадай, как поймать шесть строггов?
Угрюмый замер. Лоб его был наморщен, тёмные глаза бегали по сторонам и казалось, что если как следует прислушаться, то можно будет услышать скрип бешено крутящихся в его голове шестерёнок.
— Капканами? — выпалил он.
— Не-а.
— Сетями?
— Не-а.
— Руками?!
— Не угадал, Угрюмый. Кто не знает, тот без от подушки отдыхает! — сказал Крюгер и перевернулся на другой бок.
— Слышь, ты…эта…ты прекращай! Колись как их поймать?!
— Кого? — недоуменно спросил Крюгер.
— Шесть строггов, кого же ещё!
— А-а… — диверсант зевнул и устроился поудобнее. — Очень просто: надо сперва поймать десять, а потом выпустить четыре.
От дружного хохота затряслись стены.
— Меньше знаешь, крепче спишь, Угрюмый. Подушка тебе не нужна.
Пока все дрыхли. Пушистый и Гоблин бодрствовали на постах. Пушистый ковырял ножом под ногтями, а Гоблин думал всякие думы…
…Исповедуемая войсками Империи военная доктрина была незатейлива и стара как мир: сперва разнести все с воздуха, а потом зачистить недобитые остатки сопротивления в труднодоступных углах. Занимались этим разведывательно-диверсионные подразделения. На Строггосе вопрос отрабатывала гвардейская дивизия «Мертвая Голова», в состав которой и входили находившиеся в подземелье диверсанты.
Стогги быстро смекнули, что к чему, и принимали активные меры по уничтожению диверсионных групп. У них этим занимались особые, специально подготовленные зондеркоманды, за небывалую ловкость и прыть называвшиеся в войсках землян «бандерлогами». Бандерлоги искусно устраивали засады, всегда старались взять противников живьём и без крайней нужды в боевые соприкосновения не вступать.
Об участи попавших в плен начали узнавать только тогда, когда стали захватывать подземные тюрьмы. Участь эта была настолько страшна, что каждый диверсант всегда носил в специальном кармане особую гранату «Прощай, Родина!» для самоликвидации. Бандерлоги никогда не убивали пленных просто так, а глумились над ними по полной программе: вытаскивали жилы, снимали заживо кожу. Командирам групп они отрезали руки, ноги, нос, уши, язык, выкалывали глаза и в таком виде выкидывали их на поверхность возле лагерей землян.
Таким образом, при встрече пощады не ждали ни те, ни другие, ни о какой сдаче в плен с обеих сторон не могло быть и речи. Тем не менее, такое время от времени случалось. Бандерлоги знали свои подземелья, как крысы родную помойку, и действовали отчаянно смело. Солдаты они были просто страшные, бились всегда до последнего и стояли насмерть. Диверсанты их очень уважали как коллег и противников. Но при встречах убивали всех и безо всякой жалости, потому как приручению и перевоспитанию монстры не поддавались.
Раз ребята сидят где-то и живы, значит, взяли их бандерлоги. Гас сказал, что их убивают… Стало быть, если кого и вытащим, то уже не всех… Ладно, кто бы их там не взял, мало им не покажется…
Через час Гоблин растряс спящего Угрюмого:
— Угрюмый… Слышь, Угрюмый! Кончай этот геморройный расслабон, буди ребят.
Боец молча встал и направился в противоположный угол. Там он вяло пнул под зад сапогом Крюгера и сонно пробубнил:
— Подъем, воин… Вставай, скотина, трибунал проспишь!
Крюгер хотел лягнуть его в ответ, но мелкий Угрюмый ловко отскочил и принялся с теми же словами пинать Демона. От сапога сержанта отскочить не удалось и Угрюмый отбежал в сторону, потирая ушибленный бок и грязно ругаясь.
Два диверсанта молча поднялись и быстро собрались.
— Угрюмый, ты сам нас найдешь? — спросил Гоблин.
— Ну, я даже не знаю… Вы только не расползайтесь, когда кучей идут — я лучше чувствую, — с подозрением посмотрев на часы ответил Угрюмый. — Если потеряемся — встреча у казармы на заднем дворе. Возле деревянного камня.
— Ага, — подхватил Гоблин. — Пароль старый — трусы на голове.
Через десять минут все трое ушли, не попрощавшись. Прощание было дурной приметой, да и сантиментами тут никто никогда не страдал.
Часть 4
Через десять минут все трое ушли не попрощавшись. Прощание было дурной приметой, да и сантиментами тут никто никогда не страдал.
Еще через два часа быстрого хода по трубам вентиляции и канализации особая группа «Упырь» выбралась на оперативный простор и бодро зашагала по широкому, аккуратно вымощенному металлическими плитами руслу подземной реки. Все подземные сооружения располагались по большей части в естественных пустотах, благо Строггос изнутри был похож на огромный швейцарский сыр. Поговаривали, что когда-то в его недрах жили гигантские черви, нарывшие повсюду ходов для передвижения по своим червячным делам. Солдат это особо не интересовало, лишь бы ходить было удобно.
— С какой стороны зайдем, Демон?
— Сперва дойдем, а там посмотрим. Впереди забрезжил неяркий свет.
Туннель выходил в огромную пещеру. Бойцы прижались к стене, потом залегли и остановились. Вперед пополз один Демон.
Под огромным куполом потолка, с правой стороны от выхода из туннеля находилось прилепившееся к стене приземистое двухэтажное здание без окон, высотой примерно метров в семь. По всей видимости, это и была тюрьма. Демон вынул бинокль и приступил к осмотру.
В стоне имелись крепкие металлические ворота, в которые упиралась дорога. На втором этаже виднелась одна закрытая дверь. Окон в здании не было совсем. Через ворота мы не полезем, не наш профиль. По периметру стены ничего не было видно, ни сторожевых устройств, ни караульных. Расслабились пацаны… Это даром не проходит.
Акустика шлема ловила малейший звук, и он четко услышал шорох чьих-то шагов. Шли не ноги, а лапы, примерно четыре штуки, и звук был какой-то чмокающий. Демон закрыл глаза, мгновенно понял, что звук идет сверху, и посмотрел на потолок. Почти в полной темноте, прямо по потолку к нему кралась какая-то тварь. Диверсант начал быстро отползать назад, шипя сквозь зубы:
