Терри Дэвид Джон Пратчетт - Творцы заклинаний (сборник)
Матушка проснулась, почувствовав, как в глаза ей врезается яркий солнечный свет. Она сидела, привалившись к двери, и ее тело ныло так, будто у него началась зубная боль.
Не глядя, она протянула руку, нащупала край умывального столика и, подтянувшись, приняла нормальное сидячее положение. Ее не особенно удивило то, что кувшин и тазик выглядят точно так же, как всегда. По правде говоря, чистое любопытство заставило ее позабыть о боли и бросить быстрый взгляд под кровать, чтобы убедиться, что да, все обстоит как обычно.
Орел по-прежнему сидел нахохлившись на столбике кровати. На самой кровати спала Эск, и матушка увидела, что это настоящий сон, а не неподвижность пустого тела.
Осталось надеяться, что Эск сумеет побороть неодолимое желание бросаться на кроликов.
Матушка снесла несопротивляющуюся птицу вниз и выпустила ее во дворе у задней двери. Орел тяжело взлетел на ближайшее дерево и устроился там отдыхать. Его преследовало ощущение, что ему стоит на кого-то обидеться, но он, хоть убей, не мог вспомнить, за что именно.
Эск открыла глаза и очень долго смотрела на потолок. За эти месяцы она познакомилась с каждым выступом, с каждой трещинкой, образующими на штукатурке фантастический, перевернутый вверх ногами пейзаж, в котором она поселила одной ей известную и живущую по сложным законам цивилизацию.
В ее голове кипели мысли. Она выпростала из-под покрывала руку и посмотрела на нее, гадая, куда подевались перья. Все это было очень странно.
Она сбросила одеяло, спустила ноги с кровати, РАСПРАВИЛА В ПОТОКЕ ВОЗДУХА КРЫЛЬЯ И СКОЛЬЗНУЛА В МИР…
Стук тела, упавшего на пол спальни, заставил матушку поспешно взбежать по ступенькам. Она заключила пораженную ужасом девочку в объятия, крепко прижала к себе и начала раскачиваться взад-вперед, издавая бессмысленные утешающие звуки.
Эск подняла искаженное страхом лицо.
– Я чувствовала, как исчезаю!
– Да, да. Теперь лучше, – пробормотала матушка.
– Ты не понимаешь. Я даже не могла вспомнить свое имя! – вскрикнула Эск.
– Но сейчас-то ты его помнишь.
Эск помедлила, проверяя.
– Да, – кивнула она. – Конечно. Сейчас помню.
– Так что ничего плохого не случилось.
– Но…
Матушка вздохнула.
– Тебе был преподан урок, – сказала она и решила для верности придать голосу некую строгость. – Говорят, малое знание может причинить немало бед, но оно и вполовину не так опасно, как дремучее невежество.
– Но что именно случилось со мной?
– Тебе показалось, что Заимствования недостаточно. Ты решила похитить чужое тело. Однако ты должна знать, что тело похоже… похоже на формочку для желе. Оно заставляет то, что в нем содержится, принимать определенную форму, понятно? Ты не можешь оставаться в теле орла и сохранять сознание девочки. Во всяком случае, нельзя оставаться там долго.
– стала орлом?
– Да.
– И перестала быть собой?
Матушка задумалась. Ей всегда приходилось делать паузу, когда разговор с Эск выходил за пределы словарного запаса обыкновенного человека.
– Нет, не перестала, – ответила она наконец. – Не в том смысле, в каком ты имеешь в виду. Ты просто стала орлом, которому иногда снятся странные сны. Тебе снится, как ты летаешь, а ему – как он ходит и разговаривает.
– Уф-ф.
– Но теперь все закончилось, – продолжала матушка, одаривая девочку скупой улыбкой. – К тебе снова вернулось твое истинное «я», а орел получил обратно свое сознание. Он сидит на большой березе рядом с туалетом, и мне хотелось бы, чтобы ты вынесла ему что-нибудь поесть.
Эск заглянула куда-то за матушкину голову и самым обычным голосом сообщила:
– Там были какие-то необычные существа.
На лице старой ведьмы явно проступило изумление. Эск смешалась, испугавшись, что ляпнула что-то не то.
– Какие существа? – резко спросила матушка.
– Большие, самые разные. Они сидели вокруг.
– Там было темно? Ну, эти Твари – они скрывались в темноте?
– По-моему, я видела там звезды. Матушка?
Матушка Ветровоск неотрывно смотрела на стену.
– Матушка? – повторила Эск.
– М-м? Да? О-о. – Матушка встряхнулась. – Да. Понятно. А теперь я хотела бы, чтобы ты спустилась, взяла кусок ветчины из кладовой и вынесла орлу. Ясно? И неплохо было бы поблагодарить его. Кто знает…
Когда Эск вернулась, старая ведьма намазывала хлеб маслом. Эск подтянула к столу табурет, но матушка махнула на нее ножом.
– Не спеши. Встань. Повернись ко мне.
Озадаченная Эск повиновалась. Матушка воткнула нож в разделочную доску и покачала головой.
– Чтоб им пусто было, – пожаловалась она окружающему миру. – Понятия не имею, как это делается. Насколько я знаю волшебников, у них на такой случай должна иметься определенная церемония, вечно они все усложняют…
– Что ты хочешь этим сказать?
Матушка, не обращая на нее внимания, заковыляла в темный угол рядом с кухонным шкафом.
– Может быть, тебе следует опустить одну ногу в ведро с холодной овсянкой и надеть одну перчатку, – продолжала она. – Я не хотела этого делать, но Они меня вынуждают.
– О чем ты говоришь, матушка?
Старая ведьма выхватила из теней посох и неопределенно махнула им в сторону Эск.
– Вот. Он твой. Возьми его. Надеюсь, я сделала все как надо.
На самом деле вручение посоха начинающему волшебнику обычно очень внушительная церемония, в особенности если посох был унаследован от старшего волшебника. Согласно древним законам, ученик проходит долгое и устрашающее испытание с участием масок, капюшонов, мечей и страшных клятв, в которых говорится о вырезании языка, вырывании внутренностей дикими птицами, развеивании праха по семи ветрам и тому подобном. После нескольких часов такого времяпрепровождения ученик допускается в братство Мудрых и Просвещенных.
Также на этой церемонии толкается длинная речь. По чистой случайности матушка изложила ее суть в двух словах.
Эск взяла посох и стала разглядывать его.
– Симпатичный… – неуверенно протянула она. – Красивая резьба. А для чего он?
– Присядь. И хоть раз в жизни выслушай меня не перебивая. В тот день, когда ты родилась…
– …Вот так все и случилось. В общих чертах.
Эск пристально посмотрела на посох и перевела взгляд на матушку.
– Я должна стать волшебником?
– Да. Нет. Не знаю.
– На самом деле это не ответ, матушка, – упрекнула Эск. – Должна или нет?
– Женщины не могут быть волшебниками, – отрезала матушка. – Это противно природе. С таким же успехом женщину можно сделать кузнецом.
– Вообще-то я наблюдала за работой отца и не понимаю, почему…
– Слушай, – торопливо перебила ее матушка, – женщина не может стать кузнецом по тем же причинам, по каким мужчина не может стать ведьмой. А все потому, что…
– Я слышала о мужчинах-ведьмах, – коротко вставила Эск.
– О чернокнижниках?!
– Ну да, о них.
– Мужчин-ведьм не бывает, бывают только глупые мужчины, – с жаром воскликнула матушка. – Мужчина-ведьма на самом деле волшебник. Все дело в… – она постучала себя по лбу, – головологии. В том, как работает твой ум. Мужской ум устроен не так, как наш. Их магия – это сплошные числа, углы, края и поведение звезд, как будто это действительно имеет значение. Это все сила. Проклятая… – матушка помолчала и вытащила на свет слово, которым любила описывать все то, что так презирала в волшебниках, – гимметрия.
– Ну, тогда все в порядке, – с облегчением отметила Эск. – Я останусь здесь и буду учиться ведьмовству.
– Ага, – мрачно отозвалась матушка, – тебе хорошо говорить. Вряд ли это будет так легко.
– Но ты же сама сказала, что мужчины должны быть волшебниками, а женщины – ведьмами, и наоборот не бывает.
– Верно.
– Значит, – торжествующе заключила Эск, – все проблемы решены? Я просто не могу не стать ведьмой.
Матушка ткнула пальцем в посох. Эск пожала плечами.
– Всего-навсего старая палка.
Матушка покачала головой. Эск моргнула.
– Нет?
– Нет.
– И я не могу стать ведьмой?
– Понятия не имею, кем ты можешь стать. Бери посох.
– Что?
– Бери посох. Видишь, в очаге уложены поленья. Зажги их.
– Огниво в… – начала было Эск.
– Как-то раз ты сказала, что огонь можно разжечь и по-другому. Покажи мне.
Матушка поднялась на ноги. В полумраке кухни Эск показалось, что старая ведьма внезапно выросла и помещение вдруг наполнилось меняющимися, разлохмаченными тенями, пронизанными угрозой. Глаза матушки свирепо впились в Эск.
