Макс Фрай - Обжора-хохотун. История, рассказанная сэром Мелифаро

— Для того чтобы отравить им жизнь? — усмехнулся я. — Впрочем, из логики вашего повествования следует, что это делается ради их же безопасности.

— Соображаешь, — вздохнул сэр Джуффин. — И вот, скажи на милость, что мне с тобой, таким сообразительным, делать?

Я пожал плечами. Дескать, что хотите, то и делайте. Понятно же, что все равно упечете в Холоми, и чем я там буду заниматься? Книжки читать, по сорок штук в день, дожидаясь своей очереди погулять по саду?.. Впрочем, трудно будет только первые полгода. Потом я наверняка сойду с ума от скуки, и станет повеселее. У безумцев свои, недоступные нормальным людям, тайные радости и развлечения.

Сэр Джуффин тем временем раскуривал трубку и, сам того не ведая, усугублял мои страдания. Я до сих пор не определился, что ненавижу сильнее — запах угуландского табака или долгие паузы в разговоре. Но и то, и другое — больше всех прочих зол, это точно.

— Лично я вижу только один достойный выход из сложившейся ситуации, — объявил мой мучитель.

Я тоже вижу этот выход, мрачно подумал я. Выкурить еще пару-тройку трубок, и можно с легким сердцем рассылать приглашения на мои похороны.

Но вслух я ничего не сказал.

— Если уж ты столь успешно начал учиться запрещенной законом магии, логично было бы продолжить занятия, — говорил сэр Джуффин. — Уделяя особое внимание технике безопасности. Но, конечно же, не ограничиваясь ею.

Он произнес это таким обыденным тоном, каким обычно обсуждают меню завтрашнего обеда и прочие милые пустяки. Так что до меня далеко не сразу дошел смысл его слов. А когда все-таки дошел, я сказал себе, что ослышался. Что-то неправильно понял. Потому что не может же быть…

Джуффин с неподдельным интересом наблюдал за бушующими во мне бурями. И когда понял, что я уже почти готов взорваться ликованием, добавил:

— Но тут есть одно серьезное препятствие.

Вообще-то Кодекс Хрембера запрещает применять к арестованным пытки. Но господина Почтеннейшего Начальника это никогда не останавливало. Он снова умолк, как бы размышляя. И с величайшим наслаждением промолчал целую вечность — секунд десять, никак не меньше.

— Я имею право обучать Очевидной магии только сотрудников Тайного Сыска, — наконец сказал он.

Я окончательно сник. И тогда сэр Джуффин Халли добил меня последним решающим ударом.

— Так что если ты всерьез решил учиться, тебе придется поступить на службу в Тайный Сыск.

— Как это? — переспросил я, поскольку к этому моменту окончательно утратил не только остроту ума, но и способность понимать человеческую речь.

— Ну как обычно поступают на государственную службу. — Он неодобрительно поморщился. — Подписать несколько дюжин дурацких бумаг, и что там еще положено делать в таких случаях? Не помню. Но знаю, кого спросить.

— То есть вы собираетесь нанять меня на работу в Тайный Сыск? Вместо того чтобы запереть в Холоми?

Это было настолько нелогично, что я невольно принюхался. Но безумием от сэра Джуффина Халли не пахло. Оставалось предположить, что с ума сошел я сам.

— Получается, что так, — согласился мой будущий шеф. — Сам удивляюсь. Но иной возможности обучать тебя магии, не нарушая закон, я не вижу.

— Значит, я буду числиться на службе в Тайном Сыске, а на самом деле учиться магии?

— Не числиться, а работать, — строго сказал он. — Примерно двадцать часов в сутки. А все остальное время мы с тобой, как и договаривались, посвятим учебе. Только не спрашивай меня, когда ты будешь спать. Не знаю! Сам что-нибудь придумай. — Помолчав, он добавил: — Не стану тебя обманывать, сэр Мелифаро, в Холоми тебе было бы гораздо спокойнее. Но магии ты там точно не научился бы, а значит, жизнь твоя прошла бы совершенно впустую.

— А теперь, получается, не впустую?

— По всему выходит, что нет.

Только тогда до меня наконец дошло, что означает его предложение. Я буду учиться магии. Не когда-нибудь, год, или два, или вечность спустя, а вот прямо сейчас. Вернее, на днях. Но по сравнению с вечностью «на днях» — это и есть «сейчас». А уже потом поищу деда, пусть научит меня всему, чего не знает сэр Джуффин Халли. И ему так будет интересней, чем с новичком возиться.

Это было настолько потрясающе, что я громко заорал, подпрыгнул, уцепился за люстру и принялся на ней раскачиваться. Будущий начальник наблюдал за моими действиями без особого удивления, но с неподдельным исследовательским интересом.

— Придется, пожалуй, отвезти тебя домой, — решил он. — Пускать тебя за рычаг амобилера в таком состоянии было бы роковой ошибкой. Не хотелось бы, чтобы пошли слухи, будто служба в Тайном Сыске настолько опасна, что молодые сотрудники гибнут еще до официального зачисления в штат.

— Отвезти домой? — Я так удивился, что даже прекратил раскачиваться на люстре. Просто висел и болтал ногами.

— Я уже послал зов твоей матушке, пожаловался, что ты сожрал все мои бутерброды, и напросился на ужин в качестве компенсации.

— Люди только и думают о том, чтобы поесть. И при этом совершенно забывают о других, — внезапно раздался необычный, не то хриплый детский, не то слишком высокий мужской голос. Он звучал не снизу, а, напротив, сверху, хотя я находился практически под потолком.

Оглядевшись, я обнаружил, что на книжном шкафу сидит довольно крупная большеглазая птица, круглая, как шар, — не то толстая, не то просто перья густые. Я впервые в жизни видел буривуха. У нас в Угуланде и вообще на Хонхоне эти говорящие птицы не живут, их родина — далекий Арварох, откуда даже мой удачливый и хитроумный отец едва живым выбрался. В наших зоопарках буривухов не содержат, и правильно делают. Арварохские птицы чрезвычайно разумны, к тому же обладают феноменальной памятью. То есть средний человек буривухам в подметки не годится, и кого из нас следует содержать в зоопарке — это еще большой вопрос.

Но в конце концов до меня все-таки дошло, кто передо мной, хотя на картинках в отцовской «Энциклопедии Мира» буривухи гораздо крупнее и не такие круглые, что как раз неудивительно: разумен ты или нет, а в Арварохе поди отъешься. Гиблое место.

Шеф Тайного Сыска был похож на провинившегося мальчишку.

— Прости, милый. Я как раз собирался достать для тебя орехи.

— Тогда ладно, — смилостивился буривух. — Я беспокоюсь, потому что знаю: вы, люди, вечно обо всем забываете.

— Ничего себе, — высказался я.

— Да, я до сих пор не сообщил тебе самого главного, — кивнул сэр Джуффин. — Возможность ежедневно встречаться с буривухами — одно из величайших преимуществ службы в Тайном Сыске. Это Куруш, он живет в моем кабинете и любезно помогает мне управляться с секретной информацией, которую невозможно удержать ни в одной человеческой голове, а записывать — слишком долго и муторно. Несколько дюжин его коллег обитают в нашем Большом Архиве, и я думаю, их присутствие в Доме у Моста — главное мое достижение за все годы службы.

— Ну ничего себе, — повторил я.

И наконец спрыгнул на пол.

Ехали мы долго. Это только сэр Макс от Дома у Моста до нашего имения за полчаса добирался, да еще и мимо нужного поворота вечно проскакивал, всякий раз удивляясь, что все, оказывается, так близко. А у нас с сэром Джуффином дорога отняла без малого два часа. За это время я успел оправиться от потрясения, спокойно обдумать сложившуюся ситуацию, классифицировать ее как абсолютно невозможную, упасть духом и несколько раз ущипнуть себя на тот случай, если происходящее мне просто снится. Обзавелся полудюжиной синяков — вот и весь результат. Сэр Джуффин Халли, похоже, был целиком поглощен процессом управления амобилером и заметил мои страдания далеко не сразу.

— На самом деле этот способ в большинстве случаев не работает, — наконец сказал он. — То есть когда мы имеем дело со сновидением, в рамках которого возможно задать себе вопрос: «Сплю я или бодрствую?» — шансы пробудиться от щипка столь сомнительны, что я не называю их нулевыми исключительно из уважения к тому разделу математики, который занимается изучением исчезающе малых величин. С тем же успехом можешь просто поверить мне на слово: сейчас ты совершенно определенно бодрствуешь. В чем в чем, а в таких вещах я разбираюсь.

И снова замолчал, как будто все самое важное уже было сказано.

— Ладно, хорошо, предположим, бодрствую, — согласился я. — Тогда объясните мне, пожалуйста, вот что. Когда вы говорили, будто мне предстоит работать двадцать часов в сутки, что вы имели в виду? Какую практическую пользу я могу вам принести? Полы помыть? В трактир за обедом сбегать? Белый балахон вашему, как вы выразились, лучшему сотруднику постирать?

— Вот это — ни в коем случае, — совершенно серьезно сказал сэр Джуффин. — Такую работу сэр Шурф даже мне, пожалуй, не доверит. Да и полы в моем кабинете мыть не так просто, как ты думаешь. Восемнадцатая ступень Черной магии и тридцать вторая Белой — чтобы дышалось лучше. Думаю, поначалу тебе придется делать работу попроще.