Галина Курдюмова - Восток — дело темное, Неневеста!
Вдруг я услышала легкий шорох. Внутри сразу похолодело, и желудок сжался в спазмах — я сразу поняла, что это убийца. Естественно, тот, кто пришел, думал, что я уже сплю. В свете блеклых лун, падающем из окна, я разглядела черный силуэт. Сейчас он бросится!
Точнее, не «он», а «она». Я уверена, что мой враг — сестра Генриетты, Клементина. Это она незаметно расчищала путь к трону для своего сына, это она организовала похищение маленькой Маргарет и, возможно, даже убила несчастное дитя. Это она ядовитой змеей пригрелась на груди у сестры, враг, на которого никогда не падала даже тень подозрения. Это она. Она могла бы послать наемного убийцу, но зачем посвящать кого бы то ни было в свои помыслы? Нет, она пришла сама. И подтверждение этому — молчание собак, чужого они бы не пропустили, а ее признают за свою, она ведь родная сестра королевы.
Я увидела блеск занесенного надо мной лезвия и самым спокойным, каким только могла голосом произнесла:
— Подойдите ко мне, дорогая тетушка, мне просто необходима ваша помощь.
Лезвие замерло, затем опустилось. Темный силуэт приблизился и застыл около кровати.
— Наше соглашение может быть взаимовыгодным, дорогая тетушка. Я вовсе не признаю себя принцессой Маргарет и хочу побыстрее покинуть Пракию. Вам тоже гораздо легче показать мне подземный ход, чем думать потом, куда убрать труп и как обеспечить себе алиби.
— Хм, — послышалось в ответ.
— Поверьте, в живом виде меня вывести будет гораздо легче. Наши цели совпадают!
Тетушка, до сего момента считающая, что ее не узнают в черном костюме, помолчала, обдумывая, согласиться с моим предложением или пришить племянницу, пока не поздно. Но мой расчет оказался верным: кто согласится брать на себя мокруху, если можно все взаимовыгодно уладить. Свои колебания она выразила в реплике:
— Как я тебя выведу отсюда?
— Вот, — я ткнула пальцем в книгу, — здесь сказано, что в замке есть подземный ход, через который ушел когда-то Гаенус со своими людьми. Мне бы только выбраться за ограду, и больше меня никто не увидит.
— Ты вернешься в свой мир, дорогая племянница? — поинтересовалась Клементина.
— Сначала мне нужно попасть в Восточные земли, выручить одного человека (панику о конце света я решила не поднимать), потом вернусь в свой мир навсегда. В Пракии не будет другого наследника, кроме вашего сына, проклятие Гаенуса исполнится.
— Умная ты, племянница, — покачала головой тетка. — За столько лет никто не догадался, а ты только появилась и раскусила меня.
— Потому что я из другого мира, теперь вы понимаете это, тетушка? Если бы вы столько детективов прочитали и пересмотрели, сколько я, сами бы писать начали, как Агата Кристи.
— Хорошо, — кивнула Клементина, — я выведу тебя.
— Я хочу получить назад мою одежду, а то в этих балахонах путешествовать невозможно. Кроме того, нужен и еды небольшой запас…
— Не хитри! — вспыхнула фрейлина. — Я — на кухню, а ты — тревогу бить?
— Да что вы, в самом деле? Ну не могу же я идти, в чем есть?
— Или мы уходим сейчас, или не уходим! — угрожающе прошипела моя новая союзница.
— Ладно-ладно, — поспешно согласилась я.
Тетка слегка расслабилась:
— Забери фрукты, — кивнула она на блюдо с «перекусом», которое мне обычно оставляли на ночь. — А одежду твою мы возьмем по дороге, нам придется пробираться через кладовую. Пока одевайся в то, что есть.
Я поспешно сбросила с себя надоевшую ночную рубашку. Я вообще-то всегда сплю нагишом, но должность принцессы обязывала одеваться даже на ночь. Пересмотрев наскоро свой гардероб, выбрала одно платье, показавшееся наиболее удобным, если при таком фасоне вообще можно говорить об удобстве. Естественно, ни корсет, ни нижние юбки колоколами я надевать не стала.
— Быстрее, — торопила меня фрейлина и, едва дав одеться, потащила за руку. — Ни звука! Только попробуешь меня предать, пришью сразу, а там будь что будет, — выразительно повертела она у меня перед носом кинжалом.
Не люблю, когда дразнятся. Она что, думает, я бы с ней не справилась? Так и захотелось вырвать у нее кинжал, поднять бучу и сдать со всеми потрохами. Но кто тогда мне подземный ход покажет? Нет, мы с ней сейчас партнеры и вынуждены друг друга терпеть.
На выходе я обратила внимание на посапывающую стражу. Хорошо, что хоть усыпила, а не совсем отравила их моя дорогая тетушка. Надеюсь, после моего исчезновения она не покусится на жизнь своей сестры-королевы и ее мужа. Да нет, она не дура, заляжет на дно и будет выжидать, все равно наследник теперь только один — ее наглый сынок. Не очень хочется приличное королевство отдавать в его загребущие руки, но… такова жизнь. Ничем помочь не могу.
Мы переступили через собак, спокойно грызущих кинутые им косточки, и незаметно заскользили по темному коридору. Далеко идти не пришлось. В одном месте Клементина отбросила гобелен, изображающий сцену охоты неизвестного короля в неизвестной сказочной стране, нажала на незаметный рычаг, и стена вдруг открылась внутрь, пропуская нас в узкое лоно тайного хода. Дверь стала на место, никто теперь не догадается, куда делась принцесса.
Узкими извилистыми переходами, обязательными атрибутами всякого порядочного дворца или замка, мы двигались то в одну сторону, то в другую, то спускались по лестницам вниз. В одном месте нам пришлось пройти через кладовую, где ровными стопками лежало выстиранное белье. Там тетка выудила мою настоящую одежду, велела сунуть в сумку, и мы поспешили дальше.
Честное слово, сама бы я никогда дорогу не нашла, я только устало волочилась за длинноногой, казавшейся неутомимой фрейлиной, едва успевая перебирать ногами. Да, жизнь принцессы на мою физическую форму повлияла отрицательно. Еще бы — гиподинамия, малоподвижный образ жизни, даже ни одного бала не было за все время, все «экономия бюджета».
Вскоре я заметила, что мы спускаемся все ниже и ниже.
— Мы уже под дворцом, — шепнула Клементина, отодвигая круглую тяжелую крышку люка, — дальше пойдешь сама. Это и есть подземный ход.
— А не заблужусь? — спросила я, подозрительно заглядывая в темноту дыры.
Что-то мне все это не нравится…
— Я этими подземными ходами не хаживала, дорогу тебе указать не могу, — успокоила меня тетушка. — Но раз туннель есть, он должен куда-то вывести, логично?
— Логично, — нехотя согласилась я.
— Ты ведь сама этого хотела! А если передумала, то… — Клементина выразительно положила руку на кинжал, висевший у нее на поясе.
— Да нет, я не передумала.
— Там лестница есть, не бойся, я тебе и факел дам.
Клементина зажгла второй факел и протянула мне.
Я нащупала в темноте люка ненадежные осыпающиеся ступеньки и начала спуск.
— Прощай, племянница! — Тетка задвинула над моей головой крышку люка. Пути назад не было.
Спасибо, тетушка. Я действительно этого хотела. Только я не думала, что будет так. Леденящее чувство внизу живота и мелкая дрожь по всему телу. Надо мной тонны земли, и я не знаю, куда идти. Сыпучие ступеньки закончились, и передо мной открылись расходящиеся в разные стороны ходы. И куда теперь? Я осветила факелом стены. Хоть бы какие-нибудь метки нарисовали. А может, я напрасно паникую, куда-нибудь да выйду. И я пошла наугад вправо. Шершавые стены, низкий потолок, пару раз под ногами прямо из стены в стену перетекал ручей. Кто его знает, что там за вода, но я напилась, выбора все равно не было.
Я шла уже довольно долго, дорога иногда меняла направление, иногда появлялись боковые ответвления, но ни одно из них не вело вверх, я все время спускалась вниз. Я что, так до центра Земли дойду, то есть до центра Карритума? Ведь должен быть где-то выход на поверхность?
Фрукты закончились, ручьи что-то больше не встречались. Факел стал подозрительно потрескивать, видимо, сигнализируя, что скоро кончится батарейка. А ход упорно вел меня вниз и вниз.
Ой, как мне все это не нравится! Почему в книжках все подземные ходы ведут всегда именно туда, куда надо? Почему не так в реальности? А?
Все происходящее живо напомнило мне песню «Штольня», где группа развеселой молодежи отправилась прогуляться под землей, и сначала все было классно и прикольно, а потом вдруг стало страшно и больно.
Ноги уже отказывались идти, но я понимала, что стоит присесть отдохнуть, и вставать больше не захочется. Поэтому шла и шла, в изнеможении переступая ногами и уже почти забыв, куда я иду. Хотелось спать, есть, пить, хотелось на солнышко, и больше всего хотелось вдохнуть свежего воздуха. Потом мне пришла в голову мысль, что я никогда не выберусь из этого подземелья. Может, у меня развивается клаустрофобия? Я постаралась не думать ни о чем и сосредоточилась только на своих шагах. Левая, правая, шаг, еще один…
Через некоторое время факел чихнул и погас. Я выбросила ненужный груз и пошла дальше на ощупь. Надежды нет, я спускаюсь все ниже и ниже. А кто же спасет Кащея и этот мир?
