Сергей Лукьяненко - Царь, царевич, король, королевич...
— Да, я заточу их в Голодную Башню! — бормотал он. — Потом приду — а они уже померли! Кости попинаю... плюну на них... Люблю я это дело — на тех отвязываться, кто постоять за себя уже не может.
Стас принялся украдкой запихивать в карманы пирожки, за пазуху — фрукты, а в рот — все новые и новые порции поросенка.
— Ешьте, ешьте, перед голодной смертью, — милостиво позволил Кащей. Я по примеру Стаса тоже принялся наедаться впрок.
— А чем нам заниматься-то в башне? — Стас наглел все основательнее. — Дай хоть книжку почитать!
Кащею слова Стаса явно чем-то понравились. Он кивнул и сказал:
— Дам... Ох, нравитесь вы мне, ребята! Даже жаль убивать...
— Так не убивай, — решил я подстраховаться.
— Да нет, надо...
— А чем это, интересно, нравимся? — недоверчиво спросил Стас, переставая жевать и уставившись на Кащея.
Тот под его взглядом поежился и сказал:
— А тем, что вредные. Почти как я.
— Ты нас еще плохо знаешь, — пригрозил Стас и продолжил трапезу. Кащея его слова задели за живое:
— То есть как, вреднее меня? Вот наглец! Я же злодей, похититель невинных девушек, людоед, садист, истерик и даже занимаюсь литературной критикой!
— Ну, до девушек мы еще не доросли, — признал Стас, — а в остальном... Ха, критик. Ты бы мое последнее сочинение почитал... Я там пишу, что Лев Толстой был французским шпионом, и в тексте «Анны Карениной» зашифровал секретные донесения для начальства.
Кащей тихонько икнул. Неуверенно предположил:
— Но ведь нельзя же так... голословно... основания надобны...
— Французский больно хорошо знал, — объяснил Стас.
Подумав минуту, Кащей радостно заявил:
— Толстой еще и полинезийским шпионом был!
— Почему? — настала очередь Стаса удивляться.
— Босиком ходил!
— Способный ученик! — Стас привстал и похлопал Кащея по плечу. Тот понял, что подставился и скрипнул зубами.
— Все равно я хуже!
— Да, да, — снисходительно подтвердил Стас.
— Побывал бы в моей шкуре, поносил бы на совести тяжесть злодеяний неслыханных, плач жертв замученных — разревелся бы! — грозно прошептал Кащей. Мне вдруг стало не по себе.
— Побывал бы в моей, походил бы в школу, поучил бы уроки — от страха бы помер, — отпарировал Стас.
Кащей запыхтел и явно собрался что-то сказать, когда я, чтобы разрядить обстановку, встрял в разговор:
— Книжки дай почитать, обещал ведь.
Стас посмотрел на меня таким взглядом, что я понял — что-то сделал не так, зря помешал. Но было уже поздно. Кащей с готовностью прервал спор и спросил:
— А вы книжки какие любите? У меня — вот... много.
— Все любим, кроме сказок, — заявил Стас. — Особенно русско-народных.
— У меня всякие есть, — гордо сказал Кащей. — Сейчас, составим вам культурную программку...
Он направился к стеллажам. Я крикнул вслед:
— А фантастика есть?
— Наверное, — пожал плечами Кащей. — Я давно уже не читаю, буквы почти забыл...
— А говоришь — литературный критик! — укоризненно произнес Стас.
— Это не мешает, — захихикал Кащей. — Критик — не читатель... Так... Что же вам дать на прочтение перед смертью?
— Вот дурной, — шепнул я Стасу.
— Точно, — согласился Стас. — У тебя карманы пустые?
— Да.
— Насыпь вон тех конфет... Как ты думаешь, нас спасут, или мы сами из башни убежим, возьмем волшебный меч и замочим Кащея?
— Спасут. Мне его жалко убивать.
— Мне тоже... Значит, Кубатай спасет, — Стас потупился и добавил: — Может, пойдем в ДЗР работать?
— Подумаем, — решил я.
...Толком подумать мы не успели. Кащей бухнул на стол пачку пыльных томов и гордо заявил:
— Вот!
Мы со Стасом принялись разглядывать книги. Их было семь. Я прочел названия. Это были: «Справочник юного энтомолога», «Мать», «Цемент», «Госпожа Бовари», «Физика для всех», «Как закалялась сталь» и «Словарь ненормативной лексики русского языка». Прочтя последнее название, Стас озадаченно глянул на меня, а затем открыл словарь на букве «Ю». Прочел что-то. Покраснел. Интересно, что за слово-то могло быть?
— Ты что, гад, издеваешься? Где фантастика?
— А нету? — сконфуженно спросил Кащей.
Я покачал головой.
— Щас, щас еще подберу, — затараторил Кащей.
— Ну нет, — решил Стас, — мы сами выберем. Пошли, Костя.
И мы стали рыться в книгах. Тут и вправду было все. Стас принялся отбирать стопку фантастики. Помирать с голода он явно решил долго и содержательно. Вначале он набрал всяких разрозненных томов, потом наткнулся на полное собрание сочинений Жюля Верна и попробовал унести его. Но Жюля Верна сменил Герберт Уэллс, а вскоре и Уэллс был водворен на полку, зато Стас завладел собранием своего любимого детского фантаста Решилова. Его он, хоть и с натугой, но мог унести.
— Пойдем голодать, Стас, — потянул я его за руку.
— Погоди, — отстранился он. Его глаза блестели жадным огнем. — Вдруг еще чего найдем?
И тут он увидел, как Кащей, стараясь не шуметь, подсовывает под обломанную ножку платяного шкафа какой-то том.
— Ага! — взревел Стас и бросился к шкафу. — Так и думал! Самое интересное прячешь, да?
Я кинулся за братом. Тот принялся вытягивать книгу из-под шкафа, и вдруг Кащей подобострастно заявил:
— Бери, бери, только в шкафу не ройся...
— Хитрый, да? — и Стас немедленно ринулся в темноту шкафа. Кащей ловко закрыл за ним дверцу, и я услышал испуганный вскрик брата.
И тишина. Только мелкое хихиканье Кащея:
— Ой, уморил... Ой, какой глупый... Решили Кащея обхитрить... Ой, умора. В Голодную Башню, ха-ха!
— Где Стас? — сжимая кулаки крикнул я.
— В шкафу! — с готовностью заявил Кащей. — Загляни...
— Не буду! — я сообразил, что сейчас сгину вслед за Стасом, и отбежал. Но Кащей с неожиданной ловкостью бросился за мной, схватил за воротник рубашки, на пухлых ручках вздулись арбузы мускулов — и зловеще сказал:
— Я и вправду бы вас съел или на кусочки порезал. Только я кое-что позабавнее придумал...
И он понес меня, держа перед собой, как котенка. Я несколько раз лягнул коварного злодея, но он этого словно и не заметил. Он поднес меня к шкафу — и пинком отправил внутрь.
Я летел вперед, будто за шкафом была пустота. Самым обидным было то, что за спиной доносилось затихающее хихиканье Кащея. И вдруг в глаза ударила яркая белизна. Такая яркая, что я зажмурился от боли в глазах.
...А когда открыл их, понял, что лежу в снегу. Было ужасно холодно. Я поднялся на ноги и тут же провалился по колено. То, что я увидел, повергло меня в ужас. Ровный, сверкающий снежный наст распростерся до горизонта. Я огляделся. Все то же, куда ни глянь. Только повернувшись кругом, я обнаружил некоторое разнообразие в этой белизне: серым пятном шагах в пяти от меня лежал Стас. Снег вокруг нас был нетронут, словно мы упали с неба. Я испугался, и хотел было уже позвать брата, но тут он шевельнулся и поднял голову.
Глава четвертая, в которой Холмс проявляет то поистине английское упрямство, то поразительную прозорливость, то — ужасающий цинизм
(Рассказывает доктор Ватсон)
— Друг мой, — обратился ко мне Шерлок, когда Мак-Смоллет и Кубатай закончили свой рассказ о колдуне Кащее Бессмертном, решившем погубить весь мир. — Приходилось ли вам ранее выслушивать подобный бред?
— Не приходилось, — признался я.
— Однако, к сожалению, все то, что мы с вами пережили в последние часы, неопровержимо доказывает правоту наших потомков.
— Да, доказывает, — вынужден был согласиться я.
— Что ж, — сказал Холмс, — детей надо выручать. Из того, что я услышал, следует, что под шкафом должна была лежать та самая книга, в которую Кащей их отправил...
— Ее там не было, — грустно сказал Кубату. — Кащей — осторожный, вынул, наверное...
Холмс задумался.
— Предлагаю провести следственный эксперимент, — произнес он наконец. — Допустим, что злоумышленник действовал не по заранее обдуманному плану, а импровизационно. Вот вы, мой друг, — обратился он ко мне, — вы будете старшим из мальчиков. А вы... — он замялся, забыв имя (видно сказывалась нехватка кокаина), — вы, лысый, — младшим.
— Верное решение, — кивнул Кубату, сумев, как истинно интеллигентный человек, не заметить бестактность, — у нас всегда со Стасом родство душ ощущалось.
— А вы, — Шерлок кивнул Мак-Смоллету, — будете Кащеем.
— Всегда так, — заныл тот. — Как Кащеем, так сразу я...
— Не горюй, добрый молодец, — хлопнул его по плечу Иванду, — помоги спасти Землю Русскую.
— И не только, между прочим, русскую! — одернул негра Холмс. — Так вот, вы трое должны удалиться из этой комнаты, затем быстро войти и, двигаясь к этому магическому шкафу, вести непринужденную беседу. Когда поравняетесь со шкафом, то вы, дети, — Холмс строго глянул на нас с генералом, — начнете наивно и беззаботно озираться по сторонам. А вы, сэр злодей, — ткнул Холмс пальцем в лже-шотландца, — как бы невзначай возьмете первую попавшуюся книгу и подсунете ее под шкаф. Существует немалая вероятность, что это будет именно та книга.
