Елена Никитина - А что вы хотели от Бабы-яги
«Ауру просматривает», – догадалась я. Ну ну… Пусть посмотрит, все равно ничего не увидит, даже если у него магические способности раз в десять подскочили. След от воронки уже успел затянуться и стал почти невидимым, от порчи не отличишь. Даже я с трудом различала бледно-серое пятнышко, которое с каждым днем становилось все прозрачнее и меньше, а через несколько дней и оно исчезнет. Так что переживать мне абсолютно не за что. Это леший постарался, уж больно ему хотелось поскорее лес в порядок привести, вот он и сидит целыми днями на выжженной поляне, землю лечит.
Васька поторчал столбом минут десять, а потом открыл глаза.
– Действительно, ничего не чувствую, – пожал он плечами. – Может, они напутали чего? В такой неразберихе, какая сейчас в столице творится, это совсем неудивительно.
Я ничего не ответила, чтобы не поддерживать разговор на щекотливую тему. Пусть сам выводы делает, с фантазией у него всегда хорошо было. Ему бы сказки писать.
Васькина лошадь уже успела обглодать всю траву перед моим домом на расстоянии натянутого повода и теперь раздраженно трясла головой, давая понять, что не желает заканчивать трапезу.
– Если мне понадобится скосить газон, я обращусь к тебе за помощью, – пообещала я, глядя на прожорливое животное.
– Ничего ты не понимаешь, – ответил Васька, отвязывая лошадь. – Она по молодой зеленой травке соскучилась, зима-то длинная была, одно сено сплошное. А кому же хочется на сухомятке сидеть? Дорвалась.
Васька ловко вскочил в седло и картинно подбоченился.
– Что, красна девица, пригорюнилась? Аль не люб я тебе?
Я криво усмехнулась. Напоследок обязательно попаясничать надо.
– Езжай уже, а то ночь в лесу коротать придется.
– С тобой хоть в болоте заночую,Ты только, дорогая, не гони.Я так по кочкам моховым тоскую,По жиже мутной. Где же эти дни? —
пропел он веселую песенку про кикимор из нашего студенческого репертуара и хитро мне подмигнул.
– В Петравии будешь, заглядывай на огонек.
– Всенепременно, – пообещала я. – Ты только жди.
Васька склонился ко мне и, чмокнув на прощанье в щеку, пришпорил лошадку, пристроившуюся уже к зелененькому кустику сирени. Я осмотрела нанесенный ущерб. Все-таки успела обгрызть, зараза такая.
ГЛАВА 6
Я вернулась в дом и завалилась на кровать, закинув руки за голову. А может быть, я зря с Васькой не поехала? Или не зря? С одной стороны, очень хотелось новых впечатлений, и приезд старого товарища всколыхнул во мне глубоко запрятанные воспоминания о давно минувших веселых днях студенческой жизни. С другой стороны, мне нравилось жить в этом лесу, в уединенном милом домике и изучать никому пока не известную старинную магию. Я здесь дома. Тут все мое. Или все-таки поехать? Пока не поздно. А смысл? С моей везучестью только королевичей из беды выручать. К тому же если у таких сильных магов, как наш учитель и ректор, ничего не получается, куда уж мне с ними тягаться. Высмеют и опять выставят за ворота, только и всего. А я гордая. Вот только сердце просит чего-то, ждет. И что ему неймется? Цивилизации, наверное, не хватает. Или нет? Дура ты, Аленка! От самой себя все равно не убежишь. Признайся как на духу – завидно тебе, что у такого бездаря, как Васька, скоро диплом будет, а у тебя справка, как у уголовника, выпущенного на свободу. А ведь сил и способностей у тебя гораздо больше, чем у некоторых. И поехать ты хочешь, чтобы только доказать, что ты многое можешь и умеешь, что тебя незаслуженно списали со счетов и выбросили на помойку.
Ну да, именно так я думаю. Честно – завидую. И злюсь.
В комнату прокрался серый полумрак. В окно подул холодный сырой ветер, вздувая пузырями занавески.
– Тучи набежали, – пояснил данное явление Сенька. – Дождь, наверное, будет.
И будто в подтверждение его слов разразился сильный ливень, сплошной стеной выливая на землю немереное количество воды.
– Ну и пускай, – рассеянно отозвалась я, даже не потрудившись встать и закрыть окно.
– Тошно стало, да? – Кот перебрался ко мне на кровать и устроился рядом с подушкой.
Я молча кивнула. Лучше бы не приезжал Васька, не бередил душу. Теперь неделю как минимум сама не своя ходить буду, терзаясь сомнениями. Ностальгия замучает. Собственно, уже начала.
Я почесала кота за ухом и спросила:
– Сень, что мне делать?
– Ничего, – блаженно зажмурившись, ответил он. – Кстати, что ты об этом королевском деле думаешь?
– Не знаю даже. Не успела еще ничего подумать, – сказала я. – Но нас это все равно не касается, мы далеко от Петравии и сами по себе. В армию нас не призовут.
– От Петравии, может быть, и далеко, а вот от княжества, про которое говорил твой Васька, не очень.
Сенька подставил мне второе ухо.
– Ну и что?
Ответить Сеньке не дали. Стук в дверь заставил его захлопнуть рот и недоуменно уставиться на меня.
– Не дом в глухом лесу, а проходной двор какой-то, – проворчала я, зажигая свечу и направляясь в сторону двери. – У нас что, табличка висит «День открытых дверей»?
– Опять странствующий рыцарь какой-нибудь, – добавил кот.
Я высунула голову на улицу и тут же отпрянула назад. Дождь разошелся не на шутку, и мне на маковку шлепнулись крупные тяжелые капли. Пламя свечи бешено затрепыхалось на сквозняке и чуть не погасло, но я прикрыла его ладонью, тем самым загораживая свет от стоящего у крыльца очередного незнакомца. Интересно, эти хождения кончатся когда-нибудь или нет?
Человек стоял, закутавшись в дорожный непромокаемый плащ, и никак не походил на жителя ближайших деревень. Лица под капюшоном мне рассмотреть не удалось, но по всему было видно, что это не совсем обычный гость.
– Можно у вас немного обсушиться и дождь переждать? – раздался из-под капюшона тихий голос, который, по всей видимости, принадлежал совсем юному отроку.
Точно не местный. Те где-то куриные ноги у избушки видят, повернуться ее просят, а этот с вполне приличным вопросом обратился.
– Ну заходи, – немного подумав, разрешила я и отступила в дом. Жестоко в такую погоду оставлять человека на улице, тем более культурного.
Как только за незнакомцем закрылась дверь, он скинул плащ, по которому ручьем стекала вода, и потряс головой. Свеча сразу перестала метаться и осветила его лицо. Моя челюстенка брякнулась на пол, а глазки отказывались посылать нормальные импульсы в мозг.
– Ваше высочество…
– Узнала, – облегченно вздохнул королевич. – Значит, я правильно попал.
Королевича Елисея я видела один-единственный раз в жизни, когда в Петравии устроили неслыханный карнавал в честь десятилетия со дня объединения государств. Тогда в столицу съехалось много гостей из разных стран, на улицах протолкнуться было нельзя, и на Дворцовой площади для всех желающих были выставлены бочонки с вином и огромные блюда с квашеной капустой. Студенты, в том числе и я, решили не отставать от прочей общественности и ломились к дармовым яствам. Досталось нам, правда, больше пинков и тычков, чем халявы, но урвать по стаканчику и щепоточке удалось. Однако на этом народные гуляния не закончились. В самый разгар веселья из ворот дворца выехала карета, в окошко которой король, королева и сам наследный принц кидали мелкие монеты в толпу. За мелочью я не полезла, в отличие от остальных, но королевича постаралась разглядеть получше, тем более что стояла я не так уж и далеко. Зачем мне это было нужно, я и сама тогда толком не знала. Просто интересно стало, чем монархи отличаются от черни. По моим наблюдениям – ничем (ни вросшей в череп короны, ни нимба над головой я так и не узрела), кроме удачного стечения обстоятельств, позволивших родиться там, где надо.
А вечером на этой же площади пускали петарды, зажигали разноцветные фейерверки и танцевали до самого утра, переодевшись в маскарадные костюмы. Мы с ребятами тоже решили посмотреть на такое невиданное зрелище, но площадь уже оцепила грозная охрана, и нам не удалось даже одним глазком увидеть шикарный праздник. Он был только для избранных.
И теперь, несмотря на прошедшее с тех пор время, я не могла не узнать королевича, хоть и был он одет не в парчовый камзол, а в потрепанную рубаху и простые мужицкие штаны. Лицо выпачкано грязью, местами с подтеками от дождевых капель, взлохмаченные и нечесаные волосы торчали в разные стороны, больше напоминая пшеничный сноп. Вроде бы ничего примечательного в нем не было – не очень высокого роста, златокудрый, немного пухлый от недостатка физических упражнений, но мне он почему-то хорошо запомнился. И ко всему прочему, выражение глаз, присущее только высокопоставленным особам, спрятать еще никому не удавалось.
Я хлопала глазами, как сова на солнце, и не знала, что сказать наследнику. С простыми смертными у меня разговор короткий, а тут определенный подход нужен, не стращать же его известными байками. Несолидно как-то. Пока мои мозги пытались справиться с непосильной задачей, королевич почти на ощупь прошел в комнату, оставляя на половицах мокрые следы, и с любопытством огляделся по сторонам.
