Вад Капустин - Полковнику нигде…
Полковник не представлял, кто прислать ему записку. В письме незнакомки таилось нечто опасное. И духи с запахом гаремной измены неодолимо влекли к неожиданному приключению. Сердце замерло от сладкого предчувствия. Всю жизнь Аурела тянуло к опасным женщинам. С этим ничего нельзя было поделать. Вот и сейчас…
Неизвестная поклонница приглашала его, полковника Брома, на «интимное свидание». Без друзей и охраны. Сегодня вечером в десять часов. В суперэлитный ресторан «Прекрасный порок». Аурелу обещали, что он не пожалеет. При входе нужно было предъявить записку киберпортье.
В «Пороке» Бром ни разу не бывал — берег партийную кассу, не рассчитанную на такие расходы. Полковник машинально пощупал карман. Впрочем, таинственная незнакомка предусмотрела и это. Все будет оплачено заранее — недвусмысленно предупреждала записка. Идти было глупо. Упустить такую возможность — немыслимо.
Аурел задумался. Без охраны, конечно, идти не следовало. С другой стороны, какая с охраной могла быть «интимная встреча»? И что делать интергалнацболам в самом дорогом ресторане Альтаира? А ведь его ожидает женщина. И все включено. И Бром решился.
— В конце концов, один раз умираем! — мрачно рассуждал сбежавший от охранников полковник, отправляясь на опасное свидание. — Что я здесь видел? Ради чего надрываюсь? Кто не рискует, тот не живет!
Поступок вождя был необдуманным и эгоистичным. Партийному лидеру следовало бы позаботиться не только о себе. Но Аурел Бром жил не разумом единым. В конце концов, он не был каким-нибудь орионцем. Или эриданцем.
В ресторан «Прекрасный порок» Аурела пропустили сразу при предъявлении записки.
Псевдогуманоидный официант встретил его у входа, сгибаясь в низком поклоне.
— Полковник Бром? — почтительно уточнил он. — Вас ожидают в отдельном кабинете. Я провожу. Все оплачено, — явно с чужого голоса успокоил робот.
В первую очередь, Аурела поразили вкусные запахи натуральной пищи. Пахло шашлыками, молдавскими мититеями, жареными баклажанами. Этот запах Бром не перепутал бы ни с чем.
Пища на Альтаире была неплохой, но синтетической. Вкус и запах ей придавались по желанию заказчика, по вкусовым воспоминаниям молодости. Но полковник никак не мог отделаться от мысли, что, в сущности, питается теми же спиртовыми растворами, что и Бор-Ман.
В «Прекрасном пороке» все было иначе. Блюда готовились из натуральных продуктов, немедленно доставлявшихся прямо с родной планеты каждого посетителя. И стоили они соответственно. Такое удовольствие было доступно немногим.
На полковника повеяло непривычной роскошью. На минуту он вновь забеспокоился о партийной кассе, но потом вспомнил, что все оплачено заранее. Его об этом настойчиво предупредили. Два раза. И Бром решительно шагнул в распахнутую дверь указанного кабинета.
Там Аурела действительно ждали. Это была Она. Полковник узнал ее сразу. Его ждала прекрасная Мариоара. Живая! Вечно юная. Божественная!
Взглянув в холодные, льдисто-голубые, умудренные неизвестным ему опытом глаза, Бром понял: это была молодость косметических операций и золотых нитей, дорогих кремов и эротических массажей. И все равно Мариоара была необыкновенно хороша!
Бром ошибался — гуманоидное тело Винилин было абсолютно юным. Ему еще не исполнилось и месяца. Правда, хозяйка уже успела им попользоваться, но «прекрасные пороки» пока не оставили на красавице никакого следа. Бром не мог отвести от нее взгляда.
Великолепные серебристые волосы, собранные на затылке в замысловатую прическу, подчеркивали безупречную форму узкого лица. Пара кокетливых локонов небрежно струилась по щекам. Воздушный вечерний туалет обнажал белоснежные плечи, оставляя достаточно простора для работы воображения.
— Здравствуй. Ты меня узнал? Садись! — глубоким, хрипловатым, «опасным» голосом пригласила воплощенная мечта. Бром сел.
— Ближе! — заметив его робость, насмешливо улыбнулась женщина, и медленно стянула тонкую лямку с покатого плеча.
Брома соблазнили. Но не вульгарно. Позже, вспоминая этот безумный вечер и последовавшую за ним ночь, Аурел никак не мог отделить сцены прежних горячечных мечтаний от фантастической реальности воспоминаний. Да, это была сказочная ночь. Мариоара дала ему все, что обещали многолетние безумные сны. Разве только что голову не откусила — он был ей еще нужен.
Утром Бром не проснулся. Просто он всю ночь не сомкнул глаз, и утром тоже не смог заснуть, мгновенно отрезвленный словами красавицы. Пришел час расплаты.
Нежно поглаживая любовника опытной рукой по мгновенно отзывавшимся эрогенным зонам, красавица заговорила о деле. При ее прикосновениях Аурел только вздыхал — больше ни на что он сейчас уже не был способен. Так он полагал. Винилин думала иначе. Ее, правда, интересовал вовсе не секс.
— Ну и…, - спросила она своим низким, хриплым, чарующим, сводящим с ума контральто, как будто продолжая когда-то начатый разговор. На полковника упал — сверху вниз — взгляд холодных голубых глаз. — Что ты знаешь об этом Мане? Кажется, его зовут Еуджен? Никогда бы не догадалась, что он так далеко пойдет! — с некоторым уважением отметила змея. — Скорее, про тебя бы подумала! Кстати, ты-то что делаешь на Альтаире?
Не понимавший смысла вопросов Бром, насторожившийся при первом упоминании о бывшем коллеге, неопределенно кивнул:
— Так. То да се…
Винилин, равнодушно кивнув, продолжала:
— Итак, Маня?
— Опять Маня! — с ненавистью подумал плохо соображавший от усталости полковник. Ему вспомнилась нелепая измена Киприаны и разрушенный, по милости генеральского зятя, семейный очаг. — Опять он становится на моем пути! Неужели и эта тоже в него влюбилась! Я убью его!
Винилин как будто угадала его мысль:
— Ты должен убить его! — ласково сказала она, многообещающе улыбаясь.
— Маню? Зачем? — все еще не понимал Бром. — Кому он мешает? А… — до полковника внезапно дошло. Все его эрогенные зоны внезапно потеряли чувствительность.
— Почему? — у Брома хватило ума не продолжать. Само собой разумеющийся вопрос мог завести слишком далеко.
— Не слышал? Он здесь довольно известен. Руководитель партии. ГИПС. — И Мариоара в нескольких скупых, но резких выражениях охарактеризовала моральный облик удачливого беспринципного политикана: — Хитрый подонок неплохо устроился.
— М-м. Манья? — с трудом выдавил Аурел, с ужасом понимая, что было бы, случись ему в пылу страстей проболтаться и выдать свое новое имя.
Брома поражала нелепость происходящего. Только что он получил заказ на убийство самого себя. От любимой женщины. Под именем Еуджена Мани. Ему невероятно повезло, что Винилин знала удачливого карьериста в Молдове, и не догадывалась, кто скрывается под этим именем сейчас.
— Ну да. Кажется, ты его всегда недолюбливал? — припомнила бывшая змея.
— Мне надо подумать. Несколько дней, — заторопился полковник. Сейчас он не был способен принимать такие решения. С одной стороны, Маню было совсем не жаль. С другой — неизбежное разоблачение грозило ему в любую минуту. Она бы все равно догадалась. Взгляд полковника остановился на великолепном теле Мариоары. Он посмотрел ей в глаза. Хотел спросить. Начал: — И…
— И деньги, и все это ты получишь тоже. Разумеется! — угадала, как ей казалось, следующий вопрос сбывшаяся мечта. — Завтра. На том же месте. В тот же час. Но не только. Деньги ты получишь сразу после…Ну, ты понимаешь.
Не задавая ожидаемых уточняющих вопросов, полковник облегченно вздохнул и начал собираться. У него еще было несколько дней и ночей (так он полагал) бесконечного счастья. Брому не хотелось так быстро расставаться с опасной мечтой.
— Полковник! — не дождавшись расспросов, окликнула его задумчивая красавица. Винилин никогда не обращалась к любовникам по имени. Чтобы не путаться и не запоминать лишнего, она предпочитала называть их по профессиям с большой буквы: Инженер, Поэт, Астроном, или Полковник. Как сейчас. Мариоара продолжала:
— Ты можешь хорошо заработать. Тебя устроит миллион кредитов?
Зная демонстративное корыстолюбие полковника, змея была уверена в эффекте ошеломляющей воображение цифры. Винилин ничем не рисковала, зная, что после убийства с Бромом мгновенно расправятся окружавшие Манью плотным кольцом преданные охранники. До сих пор все ее попытки подкупа заканчивались неудачей.
— Оплата после выполнения, — по-своему истолковала веганка блеснувший в глазах полковника огонек. Она снова ошиблась. Волнение любовника было вызвано другим.
Аурел внезапно вспомнил, что в кармане небрежно брошенного вчера вечером на спинку кресла пиджака, в бумажнике, у него лежит немалая сумма — три миллиона кредитов (тремя купюрами). Деньги, полученные в редакции, следовало сегодня же передать Цып-Люс для поддержания энтузиазма добросовестно осуществлявших экономическую блокаду интербригадовцев. Сейчас у ребят было мало других доходов. Три миллиона для партийной кассы — жалкие гроши, которых хватило бы ненадолго.
