Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2 (СИ) - Свадьбина Любовь

Или нет?

Дарион на меня оглядывается с удивлением, Эдмунд от стены таращит глаза. Даже Санаду чуть поворачивает голову, но тут же сосредотачивает внимание на Танарэсе.

– Она отказалась, – строго произносит Санаду. – Проваливай.

– А я хочу поухаживать, показать себя с лучшей стороны.

– Ты, кажется, не понял, – Санаду задвигает меня себе за спину. – Я требую, чтобы ты ушёл.

– Прямо требуешь?

– Да, требую.

– Уверен, что это хорошая идея?

– Получше, чем вызывать тебя на дуэль.

Эдмунд издаёт невнятный писк, а Дарион закрывает лицо волосатой ладонью с когтями:

– Думайте о последствиях, пожалуйста. Санаду, ты же взрослый!

– И мне этот факт начинает надоедать, – сердито отзывается Санаду. – Очень трудно сохранять благоразумие перед лицом такой вопиющей наглости!

– Я просто хочу поухаживать за девушкой, – упирается Танарэс. – Это не запрещено.

– Я против. Категорически! – повторяю я и потираю шею, но места его прикосновений не болят, словно Танарэс чётко контролировал прилагаемую силу.

– И я, – цедит Санаду, – тоже против этого.

– На каком основании? Только не говори, что на правах наставника, – Танарэс наигранно фыркает. – В обязанности наставников такое не входит.

Чего он добивается?

– На правах её… кавалера, – Санаду едва уловимо дёргается. – Клео встречается со мной.

На мгновение повисает тишина. Спасибо, конечно, Санаду за готовность назваться моим парнем ради моей защиты, но у меня возникает неприятное подозрение.

– Она предпочитает девушек, – лукаво напоминает Танарэс. – И блондинок. Извини, но ты на девушку не похож.

– Я был так неотразим, что для меня она сделала исключение. Да, Клео? – последнее Санаду говорит так строго, что это звучит «и только попробуй не согласиться – закопаю!»

– Да, – поспешно соглашаюсь я. Добавила бы, что у Санаду и волосы длинные, как у девушки, но у Танарэса они длиннее.

А моё неприятное подозрение только усиливается: что, если Танарэс специально провоцирует Санаду вступиться за меня и назвать своей девушкой (похоже, это единственный способ избежать чужого внимания), чтобы спровоцировать Мару разобраться с соперницей? Мол, если рыбка не клюёт на Санаду, может, среагирует на меня?

Я даже снова выглядываю из-за плеча Санаду, чтобы оценить обстановку: Танарэс выглядит раздосадовано, словно его и впрямь огорчает невозможность за мной поухаживать. Я ошиблась в своих предположениях? Или он хороший актёр?

– Танарэс, – по голосу чувствуется, что Санаду с трудом сдерживается. – Ты понимаешь, что будет, если я ещё раз потребую уйти, а ты останешься?

– А ты понимаешь, что будет, если ты продолжишь требовать, а я не уйду? – Танарэс склоняет голову набок.

– Обоим влетит! – вставляет Дарион.

И вампиры поворачиваются к нему.

– А что? – вскидывает Дарион покрытые шерстью руки. – Не надо делать такие лица, я правильно говорю. От остальных архивампиров влетит вам обоим. Танарэс, готов поспорить, тебе устроят выволочку за то, что ты приличный архивампир, а ведёшь себя неподобающе. И по юному возрасту пройдутся, как пить дать. Ну, а Санаду…

– Это просто Санаду, – перебивает Танарэс с непонятно горделивым видом. – Этого достаточно.

– Вампирский снобизм, – выдаёт Санаду более расслабленно.

Да и Танарэс выглядит уже не таким агрессивным:

– От вампира слышу.

– Ну, я-то счастливое исключение из правил, – теперь Санаду вздёргивает подбородок. – А ты классический пример.

– И горжусь этим, – Танарэс демонстративно стряхивает пыль со слегка помятого лацкана и поправляет чёрный шёлковый галстук.

Физически чувствуется, как спадает напряжение, хотя все пристальные по-прежнему пристально следят за спорщиками.

– Я так понимаю, – хмыкает Танарэс, – посидеть с вами за компанию ты не предложишь?

– Определённо нет, – строго отзывается Санаду.

Танарэс переводит взгляд на меня и чуть склоняет голову:

– Клео, приятной вам ночи. И до новых встреч.

Санаду цокает. С ним Танарэс не прощается: его окутывает зеленоватая дымка. В следующий миг он исчезает. Дымка на его месте переливается цветными клубами пара, но и она рассеивается бесследно.

И тут же осанка Санаду меняется. Вместо готовности к бою в фигуре теперь чувствуется раздражение.

– Эдмунд, – даже в обращении к слуге в голосе Санаду сквозит непривычная серьёзность, и Эдмунд отлипает от стены. – С ремонтом помочь, счёт отправить Танарэсу.

– А если он откажется платить? – неуверенно уточняет Эдмунд и оглядывается по сторонам, словно прикидывает, сколько им придётся отвалить за ремонт, если Танарэс попытается соскочить.

– Скажешь мне, я сам разберусь.

Эдмунд кивает. А Санаду склоняет голову и трёт лицо ладонью:

– У молодости свои недостатки. При всех достоинствах. – Он поворачивается к немного шерстяному Дариону. Задумчиво смотрит на него. И усмехается. – Вижу, ты отвлёкся от переживаний. Иди сюда. Только, чур, координаты не считывать, я покажу суперсекретное место, святая святых.

На последних словах Санаду чуть доворачивается и обхватывает меня за талию. Заглядывает в лицо сверху вниз, проникновенно так. Пристально.

– Спасибо, что спасли, – тихо произношу я.

– Прости, что впутал в наши разборки, – у Санаду нервно дёргается уголок губ.

Что, он тоже считает поведение Танарэса провокацией для выманивания Мары? Но спросить не успеваю – на фоне ворчливо басит Дарион:

– А ты уверен, что в этот раз обойдётся без приключений?

– А тебе что, плохо было? – задирает бровь Санаду.

– Ну… – пока Дарион тянет, Санаду крепко прижимает меня к себе и одним смазанным движением перемещается к своему думающему приятелю. – Э-э…

Дарион успевает издать лишь невнятный звук – нас окутывает серая дымка. При перемещении нас основательно встряхивает. Дарион обхватывает меня и Санаду лапищей, и, кувыркнувшись через голову, мы на ноги приземляемся во тьму.

В следующий миг под высоким потолком вспыхивают магические сферы, озаряют тёмные каменные стены, стройные череды многолитровых винных бочек и полки с переливающимися всеми цветами радуги бутылками.

– Ого! – выдыхает отступающий Дарион и с подозрением смотрит на Санаду. – Это твой погреб?

– Ну-у… – тянет Санаду, но возмутиться ни Дарион, ни я не успеваем. – Я бы с радостью побывал в погребе Келтара, но после моего последнего визита он усилил защиту. Так что… Да шучу я, шучу, – отмахивается Санаду. – Это мой погреб. Просто мой погреб. Подождите минутку. Ну, или две. И не переживайте, здесь вы в полной безопасности, никто нам не помешает.

Разжав мою талию, Санаду отступает и окутывается сероватой дымкой. В миг перемещения, кажется, я успеваю увидеть, как он растворяется в воздухе и утягивается куда-то вверх.

Тут же оглядываюсь по сторонам в поисках двери. Часть погреба теряется где-то во тьме. Помещение просто огромно.

– А про девушек, – осторожно начинает Дарион, – это правда?

– Нет, просто не знала, чем ещё отговориться.

Двери не видно, и от этого немного не по себе. Надо выходить из нашего тупика, заглянуть за бочки и стойки с бутылками. Направляясь к ряду бочек выше моего роста, спрашиваю:

– А ты что за горе запиваешь? Прости за любопытство, но просто хочется знать хотя бы приблизительную причину посиделок.

Дарион тяжко вздыхает.

За бочками дверей нет, и я разворачиваюсь к рядам бутылок. Это не стеллаж, пространство за ними закрыто деревянной стенкой, так что заглянуть за них можно, только обойдя. Кошусь на Дариона: он стоит на прежнем месте, засунув мощные руки в карманы брюк. Шерсти на нём почти не осталось, а выражение лица делает образ… трагичным, а не пугающим, как должно быть для девушки, запертой в неизвестном подвале с таким громилой. Он ведь меня одной рукой пришибить может.

Дарион взлохмачивает тёмные кудри и отводит взгляд в сторону:

– Несчастная любовь. Невеста ушла к другому.

– Всё пройдёт, – ободряюще замечаю я. – Для этого даже пить необязательно.