Марина Милованова - В кольце страха
— Хотите сказать, что они используют силу кристалла для уничтожения Талейна? — Мысли в голове устроили отчаянную чехарду, разум вторил им надвигающейся паникой, упорно отказываясь верить в столь мрачное будущее. — Но почему?! Вы же сами сказали, что магов, приносящих своими знаниями пользу, Орден не трогает!
— Верно, не трогает. — В отличие от меня настоятельница была сама невозмутимость. — Но думаешь, им известно, что твой муж добрый, мудрый, верный, не притесняющий, не угнетающий и так далее правитель? Спешу разочаровать. Им известно, что твой муж вернулся в этот мир после длительного пребывания за Гранью. И мы с тобой, равно как и любой другой человек в городе, знаем, что это правда. Но главная проблема заключается в том, что хранители верят, что душа, попавшая за Грань, уже не возвращается в мир живых. А значит, в теле Талейна вместо истинной души обретается злой дух, который по определению не может испытывать к людям добрых чувств. Проще говоря, Райленом правит нежить.
— Неправда! — Я вскочила на ноги, опрокинув тумбочку на пол. — Это ложь! Талейн — человек, как любой из нас! И во многом гораздо человечней остальных!
— Верю! Успокойся, я тебе верю! — Пока я в гневе размахивала руками, двигаясь в сторону двери, монахиня вернула тумбочку на место.
Шагая обратно, я налетела на нее и уронила повторно. Крайне неудачно — прямо на ноги настоятельнице. Повисла неловкая пауза.
— Но хранители верят другой информации, — не поморщившись, закончила настоятельница, вновь водружая несчастный предмет мебели на место. — Той информации, которую они услышали от министров.
— Но если эти хранители придут в Райлен, то своими глазами увидят, как живет народ. И после этого все вопросы отпадут сами собой. Так?
Я отчаянно боролась с паникой. Разумеется, я давно знала, что Талейн был за Гранью, причем долгое время. Но мне никогда не приходило в голову посмотреть на ситуацию под таким углом. И уж меньше всего я ожидала, что кто-то другой додумается до подобной вопиющей глупости. Воистину, управление народом — грязное дело. И это после всего, что Талейн для них сделал! Восстановил город, освободил души жителей из заточения, вернул всех к нормальной жизни! Даже министров тех же самых освободил! И теперь ему в ответ лишь такая черная неблагодарность? Ну, держитесь, старые сморчки, доберусь я до вас!
Память услужливо подсунула отвратительную сцену нашего расставания в столовой: перекошенное злобой лицо мужа, падающий в блюдо свиток с записью о нашем разводе.
«Разве он благодарен тебе за годы совместной жизни? — вкрадчиво поинтересовался внутренний голос. — Разве так благодарят»?
— Вопросы не только не отпадут, но и возникнет еще больше, — перебила мои воспоминания настоятельница, избавив от необходимости отвечать самой себе. — Не забывай, что твой муж — маг. При помощи магии людям легко внушить и радость, и горе, и страх, и любые другие чувства. Не думаю, что хранители будут особо разбираться. Любой житель в городе подтвердит, что Талейн вернулся с того света. И этого более чем достаточно. Нежить опасна сама по себе. А нежить, владеющая магией, опасна вдвойне.
— Но ведь и все жители вернулись с того света! — вспылила я. — Министры, кстати, в том числе! Так почему все шишки должны достаться одному Талейну?!
— Потому что именно он правитель, и он не угоден министрам, — чуть заметно пожала плечами мать Лавиния. — Полагаю, против всех жителей магов никто не науськивал. Не знаю, под силу ли им стереть с лица земли наш город, но рисковать своей шкурой министры не станут, так что подставлять под удар город не будут.
— Предлагаете мне убить магов, рассовать министров по камерам, а советников собственноручно вздернуть на виселице? — Я скептически усмехнулась. — Не выйдет. Первый же маг сотрет меня в порошок даже без помощи кристалла, поскольку я не смогу защититься. О министрах и советниках и говорить не стоит. Даже подобраться не успею.
— Да, магии в тебе сейчас ни капли, — согласилась монахиня. — Но ты и без нее многое умеешь. Не так ли, Лиса? Так какой смысл идти напролом? Победи магов хитростью и ловкостью рук — укради. Насколько я знаю, в этом искусстве тебе нет равных.
— Вам и это известно? — Перенасыщение информацией за время нашего разговора напрочь лишило меня способности удивляться. Вопрос был задан в пространство исключительно для проформы.
— Всевышнему известно все! — не смутившись, продолжала настоятельница. — Нам же, как особо приближенным к нему, известно далеко не все, но многое. Но это не тот вопрос, который должен тебя сейчас волновать. Слушай дальше, я не закончила. Украв осколки кристалла, ты, конечно, не лишишь магов их природной силы. Но, во-первых, остановишь войну еще до ее начала. А во-вторых, что тоже немаловажно, сможешь сама этой силой воспользоваться. После этого тебе не только маги с министрами, но и собственный муж будет не страшен.
— Бывший муж, — уже привычно поправила я. — Но я его не боюсь!
— Боишься или нет, но в данный момент ты все равно вынуждена подчиняться его правилам. Не так ли? А теперь представь, что будет, если твоя сила не только вернется, но и превзойдет силу мужа?
— Что будет? — Я задумчиво уставилась в потолок. — Хотя бы то, что он больше не сможет мне запрещать видеться с сыном.
— По-моему, одного этого уже более чем достаточно. Но ты также сделаешь еще одну немаловажную вещь — предотвратишь свержение своего правителя! Думаю, после такого поступка он простит тебя и забудет о разводе, словно о страшном сне.
— Простит?! — Ненавистное слово подействовало на меня словно красная тряпка на быка. Я вновь подскочила со злополучной тумбочки. Мебель покачнулась и отомстила за неучтивое обращение, на сей раз грохнувшись на мою ногу, но в запале я этого даже не заметила. — Да после его предательства это я тысячу раз подумаю, прощать его или нет! И кстати, — возмущение вновь разбудило мои подозрения, — откуда мне знать, что ваши слова — правда?
— Во-первых, мне нет смысла лгать, — пожала плечами настоятельница. — Во-вторых, новая метла всегда метет по-новому, а мне бы не хотелось перемен. Здесь в монастыре существует давным-давно устоявшийся уклад жизни, свои правила и своя атмосфера. А реформы, которые так любит проводить новоиспеченная власть, способны все это уничтожить. Ну и, в-третьих, ты сама будешь воровать кристаллы. А когда совместишь осколки, получишь доказательства в виде вернувшейся магической силы.
— И как же я найду этих магов?
Собеседница потупила взор и задумчиво пожевала губами. Затем вновь посмотрела на меня с прежним воодушевлением:
— Один из магов уже прибыл в город. И со дня на день мне должны сообщить адрес, где он остановился. Добыв первый осколок, ты сможешь найти и другие. В крайнем случае добьешься признания от мага. Наверняка у тебя имеются свои способы добывания информации.
Я деликатно промолчала, решив не расстраивать монахиню сообщением о том, что с потерей магической силы мои многочисленные способы и умения резко потеряли в своей численности, и поспешно перевела разговор в более важное русло:
— Если вы знаете о заговоре и даже имеете доказательства в лице приехавшего мага, почему же сами не пришли с докладом к Талейну?
Настоятельница тяжело вздохнула и посмотрела на меня несколько растерянно.
— Клянусь Всевышним, я собиралась, хотя в успех этой затеи особо не верила. Но, к счастью, теперь представился более надежный случай в твоем лице.
— Почему надежный?
— Потому что ты добудешь факты, а я пришла бы с донесением на словах. Во-первых, я еще не знаю, где остановился маг. Во-вторых, в любом случае маг не агнец, его на веревочке во дворец не приведешь. Не исключено, что его величество не стал бы разбираться в подковерных интригах и поверил тем, кого дольше знает, а именно, своим министрам и советникам. И даже если бы поверил мне, полагаю, что маги держат между собой связь, и они успели бы мобилизовать свои силы по первому же сигналу любого из министров. Развязалась бы война. Ты же сумеешь все сделать без лишнего шума и ненужных жертв. Так что, — монахиня позволила себе мимолетную улыбку, — я считаю, что тебя нам послал сам Всевышний!
— Что-то больно дорогой ценой мне это послание досталось! — не удержавшись, съязвила я.
— Пути Всевышнего неисповедимы! — Собеседница порывисто перекрестилась. — К тому же в твоем случае все потерянное еще можно вернуть. Непоправима одна лишь смерть, хотя и это утверждение спорно.
— И когда я смогу приступить к осуществлению плана? — Я старательно удерживала маску равнодушия на лице, хотя внутренне вся дрожала от нахлынувшей радости — несмотря на неприятный и даже опасный повод, меня вновь ждала свобода. Пусть даже временная. Представляю себе лицо Талейна, когда он узнает, что после всего случившегося я согласилась спасти его жизнь!
