Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц

Я спросил с недоверием:

— Под злом он имел в виду рыцарей Креста?

— Всех, — ответил он уклончиво, — кто может им повредить. В первую очередь крестьян других деревень, что все глубже заходят в лес и когда-то да наткнутся.

— А почему не истребить?

Он развел руками.

— Если живут там уже несколько поколений, за это время никого не убили и не изувечили…

— Ну да, — согласился я, — нам все-таки нужен повод. Хоть крохотный.

— Они этого повода не дают, — ответил он с непонятным выражением. — Думаю, вовсе не из страха перед нашими мечами.

— А почему?

— В личине оборотня они звери, — пояснил он, — а быть зверем мало кому нравится. Хотя бы потому, что ничего не чувствует, кроме голода и злобы. Понимаешь, оборотнем можно только напасть и убить, больше ничего. А строить дом, собирать урожай, разжечь очаг, приготовить вкусный суп…

Я спросил с недоверием:

— И что, церковь их не трогает? Даже, боюсь в такое поверить, оберегает?

Он перекрестился.

— Господь указал нам лишь путь… даже не путь, а направление. А дороги, дорожки и тропки все должны выбирать сами. Оставить мирных оборотней в живых или перебить до единого — ни то ни другое не остановит и даже не замедлит нашего движения к построению Царства Небесного на земле. Не так ли?

Я перекрестился и ощутил, что сделал это привычно, как поправил бы воротник.

— Необычный взгляд, — признался я. — Это я по молодости слишком фанатичен или же церковь опасно быстро стареет?

Он покачал головой.

— Возраст дает прежде всего мудрость.

— Не всем, — возразил я. — И как тогда, если одним дал мудрость и тем самым смягчил их нравы, а другим мудрости не дал? Эти другие просто убьют первых!

Он печально улыбнулся.

— Обычно мудрость находит пути, чтобы защитить себя. Однако во многом ты прав, юный друг.

— Только во многом?

Он не принял шутки, ответив с грустью:

— Против прямой и грубой силы часто и великая мудрость оказывается бессильной.

— Потому церковь должна быть молодой, — сказал я. — Или просто чуточку злее. А то ей кажется, что мир благодаря ее усилиям уже стал добрым… а это далеко не так.

Я проводил его до двери, демонстрируя почтение, и сам закрыл за ним, но когда обернулся, Лалаэль вскрикнула и с ногами взобралась в кресло, прижалась к спинке, как трусливый зайчик при виде внезапно появившегося волка, а я отпрянул так, что грохнулся затылком о деревянную поверхность.

— Логирд!

Призрак колышется передо мной, нагло ухмыляющийся, только в темных провалах глаз все та же пугающая бездна.

— Я уже давно здесь, — сказал он бесплотным голосом, — но не стал появляться, чтобы не смущать священника.

— Он к тебе хорошо относится, — заверил я.

— Все-таки, — сообщил он, — лучше вот так, не смущая его церковную совесть. — Эльфийка? — В его голосе прозвучал интерес исследователя. — Никогда не имел с ними дела…

— Да, — сказал я, — ты же больше по демонам, нечисти, нежити и трупам… Здравствуй, Логирд. Лалаэль, это друг, не бойся.

Она пролепетала, едва не плача:

— Все равно боюсь… Это же призрак…

— Он безобидный, — заверил я. — Он же ничего не может. Тень, видение…

Она посмотрела на меня, на него.

— Правда? А что с ним не так?

— Но он же, — начал я и осекся, посмотрел с подозрением на Логирда. — Что она говорит?

Он несколько замялся, даже колыхнулся из стороны в сторону, словно простое привидение, а не весомый призрак.

— Да пустяки. У эльфов есть глупое поверье, не имеющее под собой никакого… Но это неважно. Я примчался сразу, как услышал о случившемся. Это исходит из королевства Эбберта.

Я насторожился, а со дна души начала подниматься тяжелая ярость.

— Точно?

Он кивнул, от этого движения призрачная голова на пару долгих секунд деформировалась, словно сизый дым под легким ветерком, но затем все вернулось на место, а голос прозвучал так, словно Логирд оставался живым:

— У короля Хайбиндера особая разведка. Он, отважно отбросив ваши непонятные христианские ценности, пошел на сотрудничество с самыми ужасными уродами, какие только есть на свете… Дает им покровительство, а они за это выполняют для него всякую подлую работу.

Я спросил настороженно:

— Например?

— Его разведка, — пояснил он, — вся на оборотнях. Днем — как все остальные люди, однако ночью могут быстрее кошки взбежать по отвесной стене, промчаться по потолку, перепрыгивают стены в три ярда высотой, а если нужно догнать жертву, ну, сами понимаете…

Я пробормотал:

— Ничего себе… Хайбиндер зашел слишком далеко…

— Он старается все скрывать, — пояснил Логирд, — иначе, как понимаете, христианские короли пойдут войной и тогда уже никакие оборотни не спасут. Все-таки, пусть их у него хоть пара десятков или даже сотня, но против армий трех-четырех королевств, что вторгнутся с разных сторон, не поможет сам дьявол. Хотя у него есть некоторые штуки и поинтереснее оборотней…

— Что?

Он покачался в воздухе из стороны в сторону.

— Не знаю пока. Я могу проникать практически везде…

— Но не везде?

Он кивнул, на мгновение скрыв призрачное лицо.

— Есть магические защиты, которые не пройти и призраку. Но я ваш вассал, сэр Ричард…

— Ты мой друг, — возразил я, — ты отдал жизнь за меня, а некромант, как я понимаю, ценит свою шкуру выше, чем рыцарь! Так что я в неоплатном долгу.

— То был мой долг вассала, — напомнил он высокопарно. — В общем, буду стараться узнать больше. Должен заметить, ваше высочество, если вы — завоеватель, то Ламбертиния как раз самое лакомое. Это, можно сказать, счастливая страна. Уже тем, что некий древний маг, наложив страшное заклятие на герцогство, одновременно взял и под защиту.

— Под защиту?

Он сказал скучно:

— Ну, не под защиту в прямом смысле, просто сказал, что пока герцогство останется герцогством, ему ничего не грозит. И пока местные династии не восхотят стать королями… А слухи ходят насчет того… Но я всегда был уверен, что слухи насчет того, якобы древний маг защитит герцогство от любого нашествия, распускают сами члены герцогской династии, оправдываясь, что им никогда не стать королями.

— И что, — спросил я с недоверием, — герцогство в самом деле такое… счастливое?

Он подвигал призрачными плечами, на миг превратив их в бесформенное облачко.

— Ваше высочество, — произнес он так, что я и в бесплотном голосе уловил едкую иронию, — не поверю, что вы не навели о нем всякие там справки! Но во всем герцогстве всего два места, которые принято обходить стороной. Темный Плес и Лысое Плато. Если взять любое другое королевство, такое же по размерам, там таких мест десятки, а то и сотни.

— Прекрасно, — пробормотал я с завистью. — Темный Плес — это что?

— Место, которое свободно посещают звери и птицы, но люди там исчезают, — ответил он, — а Лысое Плато — поле великой битвы, случившейся тысячу лет тому. Тогда воины великой расы керубей, так они себя называли, вышли на бой с бозардами, что прилетели с вершин далеких гор на крыльях страшной черной бури, блистающей молниями. От грохота содрогалась земля, реки заполнились кровью, керуби полегли почти все, но разгромили бозардов, и те отныне никогда не смели прилетать в эти края… А керуби поклялись, что снова выйдут из могил и вступят в бой, если бозарды когда-либо рискнут…

— Красивая легенда, — согласился я.

Логирд проговорил медленно:

— Да, красивая. Только это не совсем легенда… Керуби в самом деле могут подняться. Правда, не мертвые, но те, кто выжил тогда. Они не захотели оставаться без своего народа и погрузились в вечный сон, нарушить который может только появление ненавистных им бозардов.

Я зябко повел плечами.

— Не хотел бы, чтобы эти чудовища проснулись!.. Прошлое лучше не будить.

Он светски улыбнулся.

— Надеюсь, я для вас не прошлое.

ГЛАВА 8

Я вернулся и медленно опустился за стол, стараясь сосредоточиться на следующем шаге, но так, чтобы правильном, а не только эффектном.

Эльфийка подошла тихонько со спины и принялась чесать меня за ушами. Надо узнать, это у них ласка, насмешка или знак презрения, она еще и попискивает что-то птичье-эльфячье, ну да ладно, нас оскорбляют, а мы не оскорбляемся, просто получаем удовольствие вопреки любой логике…

В общем, когда-то, после Последней из Великих Войн, на разоренной и обезлюдевшей земле нежити и нечисти было гораздо больше, чем людей. Но часть их вымерла, а остальных успешно истребляли объединившиеся в группы люди.

Часть нелюдей сумела прикинуться людьми: вампиры, оборотни, демоны, и так было довольно долго, затем чистку человечества взяла на себя церковь с неведомой и недоступной пониманию нелюдей святостью.