Надежда Первухина - Ты в гадалки не ходи
— Ника, спокойно, — шепотом сказала мне Юля. — Ментов мы сейчас спровадим, ни к чему они, сами во всем разберемся.
Мы вошли в квартиру. Уже с порога было ясно, что тут пахло не только налетом, но и погромом. Во всяком случае, судя по гостиной, все, что могло стоять, было свалено, что могло быть разбитым — разбито. Кошмар!
— В спальне такой же разгром, — подошел ко мне сурового вида человек в погонах. — На первый взгляд все у вас в квартире на месте?
— Вроде да, — сказала я и перешла на шепот: — Юля, помоги!
Юля улыбнулась и тихо дунула на милиционера. Он сразу потерял интерес ко всему происходящему и вышел из квартиры. Точно так же Юля дунула на остальных милиционеров и на врачей "Скорой помощи".
— Они ушли. — Юля попыталась закрыть несчастную дверь. Вышло кое-как, поэтому Юля поставила защитный экран. — Давай осмотримся.
Но мне и не надо было осматриваться. На разгром, царящий в квартире, мне было наплевать, я сразу кинулась в спальню и вернулась оттуда, будучи на грани истерики:
— Юля, пропала Книга Тысячи Птиц!
— Черт! Только этого не хватало! Ты получше проверь, может, она завалилась куда?
— Юля, ты не хуже меня знаешь, что эта книга не может просто так взять и завалиться. Куда-нибудь. Нет, ее похитили. А разгром в моей квартире — просто для отвода глаз.
— Нет, мне кажется, что разгром тут вполне логичен, — сказала Юля. — Вор искал именно Книгу, потому и перевернул все. Погоди, дай-ка я ауры почитаю.
Юля замерла посреди гостиной с распростертыми руками. И я увидела, как от всего — от всех предметов к Юдиным ладоням тянутся потоки серебристо-туманного света. Это были ауры вещей, но не только. Здесь была и моя аура, и…
— Нашла, — сказала Юля. — Вот его аура. Это человек, мужчина. Совершенно не маг. Возраст где-то между двадцатью и тридцатью. Был в сильной ярости и… да, был пьян. Вооружен ломом, им он и курочил дверь.
— А лицо его воспроизвести можешь? — спросила я Юлю.
— Нет, к сожалению.
— Он был в маске?
— Нет, не в этом дело. Его лицо постоянно расплывается у меня перед глазами, словно он, да, так и есть!
— Что именно?
— Он нанес на лицо мазь-невидимку. Такая продается во всех оккультных магазинах нашего города. И хорошо действует. Я действительно не могу различить его лица. Все, выхожу из транса, устала.
Юля встряхнулась, словно кошка, выходящая из воды. Посмотрела на меня.
— Что будем делать?
— Книга. Книга Тысячи Птиц, — сказала я. — Ее надо найти во что бы то ни стало. И как можно скорее.
— К чему спешка? Дадим задание феям — они за неделю прочешут весь Щедрый и установят, у кого Книга. Далее самое простое — идти к нему с оккультной милицией и требовать вернуть похищенное.
— Ах, Юля, ты же не в курсе. Когда я начала общаться с этой Книгой, она…
— Она — это Книга?
— Да, она разумна и может говорить с тем, кто ее читает. Так вот. Она признала меня своей хозяйкой, но предупредила, что если она попадет к другому человеку либо магу, то будет ждать только три дня.
— А потом?
— Потом самоуничтожится и уничтожит того, кто ею завладел.
— Слушай, это же просто кошмар!
— Да, кошмар. Что же мне теперь делать?
— Ника, а ты не можешь связаться с твоей Книгой на расстоянии?
— Нет.
— Послушай, а если попробовать связаться с Книгой через кристалл?
— Мне кажется, это тоже не поможет. Но давай попробуем.
Мы честно попробовали. Ничего не вышло.
В отчаянии я принялась за уборку. Юля позвонила от меня Ромулу и сказала, что останется со мной — помогать восстанавливать внешний облик моей квартиры. На что Ромул ответил: "Без меня вы, девочки, не справитесь" и пообещал немедленно примчаться на своей фантастической машине.
Он приехал и начал активно помогать. Поговорил с Юлей на предмет того, кому бы могла понадобиться Книга Тысячи Птиц. Я постаралась внести ясность:
— О существовании этой Книги знали только те, кому я по ней гадала. Они ее видели. А больше никто, даже моя мама.
— А Книга может сама потребовать вернуть себя?
— Не знаю. Ее не поймешь. То говорит с тобой по-человечески, то болтает какую-то белиберду.
Мы заказали по телефону пиццу и съели ее, сделав перерыв в уборке. Ближе к вечеру благодаря совместным усилиям моя квартира приобрела практически прежний вид. Ромул даже дверь починил, правда, ему в этом помогала Юля своими заклятиями. Я видела, как они устали, и сказала:
— А давайте кофе попьем!
Предложение было встречено бурными аплодисментами.
Я сварила кофе, нашла в кухонном шкафу какое-то печенье и конфеты, и мы принялись пить кофе, расположившись в свежеприбранной гостиной.
— Жаль, конечно, если Книга не найдется. И Книги жаль, и того придурка, который ее похитил. Интересно, как она его уничтожит? — рассуждал Ромул, разгрызая столетней давности крекер.
— Об этом можно лишь догадываться, — вздохнула я.
И тут в мою дверь довольно требовательно позвонили.
— Девочки, сидите, я открою, — сказал Ромул. — Вдруг это наш похититель, у которого пробудилась совесть. И он решил вернуть Книгу Тысячи Птиц.
Ромул вышел в коридор, я услышала, как он отпер дверь, а вслед за тем глухой мужской голос. Голос, который мог бы принадлежать заспанному медведю, спросил:
— Слышь, мужик, а ведьма дома?
Ромул, то есть тот самый "мужик", бодро ответил:
— А вам которую нужно: Юлю или Нику?
Секунды две ответом Ромулу была тишина. Потом голос поправился:
— Гадалка нужна.
— Так бы сразу и говорили, — хмыкнул Ромул. Но как-то осторожно хмыкнул. А потом крикнул: — Вероника, это к тебе!
— Ромул, проводи его сюда! И еще проверь — нет ли при нем оружия.
— Я провожу, — ответил Ромул. — А насчет оружия — сама проверяй.
Тут в мою скромную гостиную не вошел, а скорее, вдвинулся мужчина с параметрами шкафа в пиджаке. Где-то на уровне его плеча примечалась макушка Ромула.
— Здрасте, — сказал шкаф в костюме.
— Добрый вечер, — в унисон с Юлей сказали мы. — Проходите, располагайтесь. Кофе хотите?
— Не, я за кодировался. — Видимо, шкаф не до конца понял наше предложение.
— Ну как угодно, — переглянулись мы. — А мы попьем.
— Я насчет оружия, — сказал шкаф.
— Не производим и не торгуем, — сразу ответила я.
— Да не, цимес не в этом, — попытался улыбнуться шкаф.
— А в чем?
— Да вот насчет того — есть ли оно при мне. Конечно, есть. — И шкаф с молниеносной быстротой выхватил из-под пиджака пистолет. — "Береточка" моя.
Он это так нежно проворковал своей "беретте", что мы умилились, но и здравомыслия не растеряли.
— Надеюсь, — менторским тоном сказала я, — вы не собираетесь угрожать нам пистолетом?
— Не, это не катит, — успокоил нас мужик и припрятал пистолет. — Меня чиф к гадалке направил. Хочет узнать насчет будущего.
— Чиф — это шеф или босс?
— Самое то, — кивнул шкаф.
— И кто же ваш чиф? — поинтересовалась я.
Шкаф поманил меня к себе пальцем и шепнул:
— Про Лунатика слыхала?
О тысяча громов на его голову! Слыхала ли я про Лунатика?! Да этот вор в законе творит у нас в Щедром такой беспредел, что сицилийская мафия просто нервно курит в углу! И теперь этому Лунатику понадобились мои услуги?! Этого еще не хватало! Но перечить в чем-либо Лунатику — это подписать себе смертный приговор.
— Хорошо, я погадаю твоему боссу, — сказала я. — Но он должен лично присутствовать при гадании. Иначе гадание будет неточным.
— Само собой, — буркнул шкаф. — Я при тачке, так что собирай свои вещички или что там тебе надо для гадания и поехали.
— Скажи, что ты с друзьями, — выпалила Юля.
— Нет, друзья — это не катит, — сразу напрягся шкаф. — Велено только одну гадалку взять.
— Хорошо, хорошо, — кивнула я, и тут Юля бросила мне:
— Нам надо переговорить! — и шкафу: — Мы только пару минут пообщаемся на кухне.
— Пару минут? — Шкаф достал "ролекс". — Я засеку.
Мы с Юлей вылетели на кухню.
— Ты что, с ума сошла? — яростно зашипела на меня Юля. — Куда ты собралась на ночь глядя ехать с этим убийцей?
— К Лунатику, ты же поняла.
— Это я поняла, но не понимаю: ты что, за жизнь свою вообще не боишься?
— Да что такого? Ну погадаю я этому Лунатику, всего-то и делов!
— Ника! Ты что, забыла? У тебя кое-что совсем недавно пропало.
— Ай, тысяча чертей! Как я могла забыть! Слушай, Юлечка, что же мне делать?! А, ладно, положусь на свое ясновидение.
— Как ясновидящая, ты можешь хорошо видеть только прошлое, я же знаю! А ему наверняка понадобится будущее.
— Ничего, я постараюсь. Ведь если я откажусь, мне не жить.
— Две минуты истекли, — проревел шкаф.
— Хорошо, хорошо. — Мы вышли из кухни. — Не надо нервничать, пожалуйста.
