Марина Милованова - Временная ведьма
Я обошла застывших истуканами мужиков и открыла калитку. Маланья бодро засеменила следом.
Несчастный петух лежал пластом, прикрыв глаза и не шевелясь. Я осторожно прижала пальцы к длинной шее, укрытой тугими цветными перьями.
— Давай, птичка, дыши!
Петух судорожно дернулся и, махнув крылом, вскочил на ноги. Спустя мгновение двор огласило надрывное «кукареку!».
— Веська, заткнись, ирод! — взвизгнула Маланья.
Я покачала головой и поспешила ретироваться со двора, не желая становиться свидетельницей очередных петушиных гонок. К тому же меня саму ждали нешуточные разборки. Вряд ли от подобного королевского внимания стоит ждать чего-то хорошего.
Выпросив у своих конвоиров еще пару минут для того, чтобы переодеться, я торопливо натянула джинсы, легкую вышитую рубаху со шнуровкой на вороте и провела расческой по волосам, приводя их в нормальный вид.
— Дарья, ты меня с собой возьми, — неожиданно попросил домовой, когда я вышла из спальни, — Мало ли что случиться может. Вдруг пригожусь?
— А как же дом? Разве можно оставлять его без присмотра? — удивилась я.
— С домом ничего не случится, он заклинаниями сильными защищен, — пояснил Тихон, — а вот за тебя я волнуюсь. Король у нас не очень-то хорошей славой в народе пользуется. Так что возьми меня с собой!
— Ну пошли. — Я пожала плечами.
— Нет, не так! — Домовой качнулся из стороны в сторону. — Ты должна найти какую-нибудь обувку и предложить мне со словами: «Батюшка-домовой, пошли со мной! Этот сапог — лапоть или что-то там еще — теперь будет твой дом родной!» Поняла?
— Угу! — Я лихорадочно огляделась в поисках подходящей обуви. Сандалии мои не годились, пушистые шлепанцы тем более. Внезапно в голову пришла забавная, но неплохая мысль.
У Мироновны было много вышитых мешочков с разнообразными травками и амулетами. Сбегав в свою учебную комнату и вытряхнув травку, я показала мешочек домовому, а затем произнесла необходимые слова. В ответ по комнате закружился легкий вихрь. Спустя минуту все стихло, а из мешочка послышался голос Тихона:
— Вот теперь можно идти!
Крысолак что-то коротко тявкнул и исчез в раскрытом окне. Видимо, попрощался таким образом. Оно и правильно, нечего своим видом людей пугать. Вряд ли они все будут к нему добрыми. К тому же я скоро вернусь.
Вздохнув, я стянула шнурки и повесила мешочек с домовым себе на шею. Если возникнут вопросы, скажу, что оберег. Взяв на руки кошку (в конце концов, я без своей мохнатой подружки никуда), толкнула входную дверь и улыбнулась застывшим на крыльце конвоирам:
— Я готова!
ГЛАВА 11
К несчастью, добираться до мест обитания короля пришлось верхом. Провожатые со мной особо не церемонились, коней не сдерживали, а потому я всю дорогу молчала и усиленно стискивала зубы. А еще отчаянно материлась про себя не только трех-, но и гораздо более высокоэтажной бранью. Признаться, и сама не ожидала, что мои познания в этой области столь обширны.
К счастью, у меня хватило ума правильно сесть на лошадь, перекинув одну ногу через хребет. Будь я в юбке или сарафане, сидеть пришлось бы по-другому, и за время пути наверняка не раз и не два слетела бы на землю, учитывая скорость, с которой шла лошадь. Конечно, мой попутчик крепко держал меня за талию, тяжело сопя в затылок, но это не спасало меня ни от подпрыгиваний в такт скачке, ни от боли в ногах от непривычной позы, ни от тошноты. К сожалению, мой желудок самозабвенно скакал вместе с лошадью, и радости по этому поводу я абсолютно никакой не испытывала. Зато твердо пообещала себе, что больше никогда не сяду ни на одну из этих животин. Лошади мне всегда нравились, но любоваться ими я предпочитала издали. Вот и дальше буду только любоваться, а зад пусть себе другие отбивают.
Маруся ехала на руках второго мужика. Я честно его предупредила, что если с моей любимицей хоть что-нибудь случится — с лошади, там, свалится, или потеряется по дороге, или он ее прижмет нечаянно крепкой рукой, — то я лично сделаю из него зомби и натравлю на короля. Пусть потом сам оправдывается перед его величеством. Разумеется, я блефовала, поскольку этих самых зомби никогда в глаза не видела и заранее боялась до полусмерти, но мужик угрозе поверил, а большего мне и не требовалось.
Мы миновали деревню, потом долго скакали по широкой дороге среди полей, а затем я увидела высокую каменную стену, мощную и неприступную даже на вид.
В центре стены одиноко темнел проем, забранный ажурной решеткой, а к нему тянулся небольшой мост.
«Вокруг стены должен быть ров», — догадалась я.
Действительно, ров был. Широкий и наверняка глубокий. Мост, кстати, вблизи оказался довольно длинным и деревянным. Наверное, чтобы легче было его сжечь, если пожалует противник.
Копыта гулко застучали по доскам. Решетка в проеме, похожем на высокую арку, пришла в движение. Навстречу вышли несколько человек с копьями наперевес. Рассмотрев моих конвоиров, молча расступились, не отрывая от меня внимательных, липких, словно смола, взглядов. Таким парням и стриптиз без надобности, ощупают глазами сквозь одежду.
Не выдержав, я скрутила одному из них кукиш, прекрасно понимая, что, пока рядом со мной мужики в зеленых кафтанах, эти, с копьями, мне вряд ли что сделают.
Объект моей трехпальцевой фигуры побагровел, а остальные заржали. Лошади вновь перешли с шага на бег. Подпрыгнув и лязгнув от неожиданности зубами, я лишь чудом не прикусила язык. Блин, еще немного, и встречу с правителем придется срочно менять на встречу с тазиком! Честное слово!
Пытаясь хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей и порядком осточертевшей скачки, я принялась рассматривать открывшуюся моему взору непривычную панораму. Как и следовало ожидать, город этого, бог знает какого, времени разительно отличался от привычного для меня мегаполиса.
Непривычно низкие дома, редко достигавшие в высоте трех-четырех этажей, в большинстве своем сложенные из дерева, реже — из камня. Под ногами полное отсутствие асфальта, только утоптанная земля и вдавленные прямо в эту землю широким рядом тонкие бревна. Они образовывали некое подобие главной дороги: начинались от самой городской стены и непрерывной лентой тянулись к горизонту. Наши лошади скакали именно по этим бревнам и никуда не сворачивали. Вероятно, эта улица была самой широкой в городе, потому что остальные улочки, которые я успевала замечать, были чрезвычайно узкими. Казалось, встань, раскинь руки вширь и сможешь дотронуться пальцами до стен противоположных домов. В общем, мрак, да и только!
Жители здесь тоже были под стать своим домам и улочкам: какие-то неприметные, одинаковые. Клянусь, даже жители в деревне Мироновны одевались ярче. Здесь же одежда и мужчин и женщин была сплошь да рядом из серого сукна, унылость которого не спасала даже вышивка.
Внезапно впереди послышался стук копыт. Мои конвоиры придержали лошадей. Нам навстречу скакали еще два мужика в кафтанах цвета зеленого яблока. Народ на улице пришел в движение и стал разбегаться в стороны. В основном женщины. Я озадаченно нахмурилась, не понимая столь резкой перемены в поведении женской половины населения. Но тут один из мужиков, отсалютовав моим провожатым на манер пионеров и как-то очень нехорошо ухмыльнувшись, осадил лошадь и, спрыгнув на землю, бесцеремонно схватил за длинную косу молодку, которая не успела скрыться. Девушка заголосила, но, получив кулаком под ребра, замолчала. Подтащив девицу к лошади, мужик перекинул ее через седло и, вскочив следом, отправил лошадь в галоп, одной рукой по-прежнему крепко держа косу девушки.
Второй в это время без обиняков зажал еще одну нерасторопную жертву в узком переулке. Пышная женщина оказалась не робкого десятка и принялась от души лупить незадачливого хама по голове деревянной бадейкой, которую, на беду последнего, держала в руках.
Еще не продумав до конца свои действия, но поняв, что на моих глазах творится недопустимое и омерзительное самоуправство, я тихо шепнула пришедшее на ум короткое заклинание. Последствия не заставили себя ждать.
Лошадь, уносившая мужика с девицей, встала на дыбы, свалив всадника на землю и уронив на него сверху девицу. То, что жертва при падении въехала ему локтем по причинному месту, было моим особым пожеланием. Мужик взвыл, скорчившись на земле неизвестной, но всем понятной буквой «зю», а девица резво вскочила и убежала.
Второму мужику повезло больше. Бадейка, которой тетка долбила совратителя, неожиданно перевернулась и со всего маху наделась ему на голову. Разумеется, тетка тут же ретировалась с места баталии, напоследок дав хорошего пинка под зеленокафтанный зад, а вот мужик, поднявшись с четверенек, расставил руки и принялся бестолково ощупывать воздух перед собой. Нащупав стену, пополз вдоль нее, словно слепой, глухо что-то бубня себе под нос.
