Терри Пратчетт - Роковая музыка
Сьюзен овладели сомнения. Девушка вела себя по-деловому, но по собственному опыту, хоть и достаточно ограниченному, Сьюзен знала, что люди, взбирающиеся ночью по лестницам, — это Злодеи, которых Решительным Девушкам следует задерживать. Она уже собралась было отправиться на поиски ближайшего стражника, как вдруг в другом конце переулка открылась дверь.
Из нее вывалились двое мужчин в обнимку и веселыми зигзагами направились к главной улице. Сьюзен тихонько отошла в сторону. Что-что, а оставаться незамеченной она действительно умела.
Мужчины прошли сквозь лестницу.
Либо мужчины были не совсем материальны — однако издаваемые ими звуки говорили об обратном, — либо что-то было не в порядке с лестницей. Но девушка ведь поднялась по ней…
…А теперь спускалась, что-то торопливо пряча в кармане.
— Ангелочек даже не проснулся, — сказала она.
— Извини? — не поняла Сьюзен.
— У меня не было пятидесяти пенсов, — продолжала девушка, с легкостью забросив лестницу на плечо. — Но правила есть правила. Пришлось взять еще один зуб.
— Что-что?
— Все проверяется, понимаешь. Если количество зубов не совпадет с количеством истраченных долларов, меня ждут большие неприятности. Впрочем, ты сама знаешь, каковы правила.
— Какие правила?
— Я не могу всю ночь стоять тут с тобой и болтать. У меня еще шестьдесят посещений.
— Почему я должна знать о каких-то там правилах? Кого ты посещаешь? И зачем?
— Детей, конечно. А детей нельзя разочаровывать. Представь их лица, когда они поднимут подушки и ничего там не найдут.
Лестница. Клещи. Зубы. Деньги. Подушки…
— Только не думай, что я поверю, будто бы ты — та самая зубная фея, — с подозрением произнесла Сьюзен.
Она дотронулась до лестницы. Лестница показалась ей достаточно прочной.
— Не та самая, а просто зубная фея, — ответила девушка. — Странно, что ты этого не знаешь.
— Почему странно? — спросила Сьюзен, но девушка уже скрылась за углом.
— Потому, — раздался голос за ее спиной. — Потому что только посвященный способен видеть посвященного.
Она обернулась. В небольшом открытом окне сидел ворон.
— Лучше зайди в дом, — сказала птица. — В таких переулках можно встретить кого угодно.
— Кое-кого я уже встретила…
Рядом с дверью на стене дома висела бронзовая табличка. Которая тут же сказала Сьюзен, что тут проживает…
— К.В. Сырвар, доктор медицины (Незримый Университет), бакалавр магии, бакалавр финансов.
Впервые в жизни Сьюзен услышала, как говорит металл.
— Элементарный фокус, — небрежно заметил ворон. — Она почувствовала, что ты смотришь на нее, и…
— К.В. Сырвар, доктор медицины (Незримый Университет), бакалавр магии, бакалавр финансов.
— …Заткнись… Просто толкни дверь.
— Но она заперта.
Склонив голову на бок, ворон смерил ее глазками-бусинками.
— И тебя это останавливает? Хорошо, сейчас принесу ключ.
Через мгновение он вернулся и бросил на булыжную мостовую огромный железный ключ.
— А волшебник дома?
— Дома? Да, конечно. Храпит, как зверь.
— А я думала, волшебники по ночам не спят!
— Только не этот. В девять часов чашка какао, и через пять минут весь мир для него исчезает.
— Но я же не могу просто так войти в чужой дом!
— Почему? Ты же пришла ко мне. Как бы там ни было, мозг данного предприятия — я. А он просто носит смешную шляпу и размахивает руками.
Сьюзен повернула ключ.
Внутри было тепло. Комната была битком набита обычными волшебными атрибутами: горн, рабочий стол, заставленный колбами и заваленный свитками, книжный шкаф, полки которого прогибались под весом книг, с потолка свисало чучело аллигатора, тут и там стояли заплывшие воском свечи, на столе на черепе сидел ворон.
— Не удивляйся, — сказала птица. — Все это ты можешь найти в каталогах. И заказать по почте. Думаешь, свечи сами так заплыли? Над каждой не меньше трех дней работал опытный специалист.
— Все ты придумываешь, — уверенно произнесла Сьюзен. — Черепа по каталогам не продаются.
— Ну, тебе виднее, — хмыкнул ворон. — Ты ведь у нас образованная.
— Что ты хотел сообщить мне прошлой ночью?
— Гм? — переспросил ворон.
Клюв его сразу приобрел виноватый вид.
— Самый настоящий… Взаправдашний… И так далее…
Ворон озадаченно почесался.
— Понимаешь ли… На самом деле я не должен был говорить тебе это. Мне нужно было просто предупредить тебя о лошади. Но меня понесло. Кстати, лошадь появилась?
— Да!
— Так залезь на нее.
— Уже залезала. Таких лошадей не существует. У настоящих лошадей проблем с приземлением не бывает.
— Госпожа, лошадь более настоящую, чем эта, нужно еще поискать.
— И я знаю, как ее зовут! Я уже каталась на ней! Раньше!
Ворон вздохнул, вернее, издал клювом звук, похожий на вздох.
— Что ж, тогда залезай на лошадь и вперед. Он выбрал тебя.
— Вперед — это куда?
— А вот этого мне знать не положено. Ты должна сама все выяснить.
— Предположим, я полная дура и ничего не понимаю… Не мог бы ты хотя бы намекнуть, что произойдет?
— Ну… ты книжки читала? Наверное, не одну и не две. А ты никогда не читала о детях, которые оказывались в далеком волшебном царстве, где их ждали разные приключения, гоблины и все такое прочее?
— Конечно читала, — мрачно произнесла Сьюзен.
— Вот тебе и намек…
Сьюзен взяла пучок какой-то волшебной с виду травы и покрутила его в руках.
— Кстати, на улице я встретила девушку, которая заявила, будто бы она — та самая зубная фея.
— Ты что-то путаешь. Той самой быть не может. Я лично знаю трех зубных фей, а их, наверное, больше.
— Но зубных фей не существует. Я имею в виду… Не знаю. Я думала, это детские сказки. Как и Песочный человек или, скажем, Санта-Хрякус[8].
— Глядите-ка! — воскликнул ворон. — А наш тон немного изменился! И куда только подевалась твоя уверенность? Ты уже не говоришь: «Такого не может быть», а предпочитаешь: «Не знаю».
— Но всем же известно… То есть я хочу сказать, что существование старика с бородой, раздающего детям сосиски и требуху на День Всех Пустых, противоречит всякой логике.
— В логике я ничего не понимаю. Никогда ее не изучал, — заявил ворон. — По-моему, жить на черепе не совсем логично, однако я ведь на нем живу.
— И Песочного человека, который бродит повсюду и сыплет в глаза детям песок, чтобы они заснули, — его тоже не может быть, — продолжила Сьюзен, однако уже не столь уверенным голосом. — Сам подумай, таскать на спине мешок с песком — замучишься ведь.
— Возможно, возможно.
— Ну, мне пора, — сказала Сьюзен. — Ровно в полночь госпожа Ноно проверяет спальни.
— И сколько в школе спален? — поинтересовался ворон.
— Около тридцати.
— И ты веришь, что она проверяет все спальни ровно в полночь, но не веришь в Санта-Хрякуса?
— Все равно мне пора, — покачала головой Сьюзен. — Гм. Спасибо тебе.
— Запри за собой дверь, а ключ брось в окно.
В комнате было тихо, только потрескивали угли в камине.
— Ох уж эти современные дети… — сказал череп немного погодя.
— Лично я считаю, что во всем виновато образование, — откликнулся ворон.
— О да, — согласился череп. — Избыток знаний очень опасен. Куда опасней, чем недостаток. Я, когда еще был живым, всем об этом говорил.
— И когда же такое было?
— Не помню. Кажется, я был тогда достаточно осведомленным человеком. Учителем или философом… или кем-то еще навроде. А сейчас лежу на столе, и на меня гадит птица.
— Очень аллегорично, — заметил ворон.
Сьюзен не знала, что такое сила веры — об этом ей никто не рассказывал. И уж тем более никто не рассказывал ей о том, какие штуки способна вытворять сила веры в комбинации с высоким волшебным потенциалом и крайне низким индексом реальности, которые присущи Плоскому миру.
Вера создает пустое место. Которое обязательно должно быть заполнено.
И это вовсе не означает, что вера отвергает логику. Например, всем очевидно, что Песочный человек носит свой песок в маленьком мешочке.
На Плоском мире Песочному человеку не нужно заботиться о пополнении запасов песка.
Была почти полночь.
Сьюзен прокралась в конюшню. Нельзя же оставлять тайну нераскрытой!
В присутствии Бинки остальные постояльцы конюшни вели себя тихо. Большая белая лошадь светилась в темноте.
Сьюзен сняла с крюка седло, но по некоторому размышлению повесила его обратно. Какая разница — с седла тоже можно свалиться. И уздечка тут все равно что руль на камне.
Она открыла воротца, ведущие в денник. Обычно лошади не любят пятиться, ведь то, чего они не видят, для них просто не существует. Но Бинки сама вышла из денника, после чего приблизилась к большому чурбану, с которого девушки залезали на лошадиные спины, и выжидающе посмотрела на Сьюзен.
