Яжмаг - Андрей Олегович Белянин
– Кавалерию вызывали? – Из распахнувшейся дверцы выпрыгнула правнучка архангела, наряженная в ярко-красную черкеску с серебряными газырями, синие легинсы, сапожки и маленькую каракулевую папаху.
Костюмчик, конечно, карнавальный, но ей оно шло. Следом показались сумрачный Гэндальф и самодовольно облизывающийся Фамильяр. Я прищёлкнул каблуками, вытянулся, отсалютовал им всем двумя пальцами к виску на манер сербских офицеров. Кто хоть на минуту сомневался, что они за мной приедут?! Хотя, конечно, угнать чёрную карету вместе с кучером и грозными, лохматыми фризами и въехать на ней прямо в зал суда – это круто…
– Приветствую высокий совет Хранителей сего северного города. – Печальный (потому что трезвый) призрак вышел вперёд, поклонился, сняв шляпу, и вновь выпрямился, задрав подбородок. – Внемлите же просьбе старика, отпустите этого человека! И в чём бы ни была его вина, мнимая или явная, возьмите меня вместо него…
– Вы просите невозможного.
– Ярослав хороший! – Нонна в три прыжка встала рядом, закрывая меня спиной и шепча: – Ничего не бойтесь! Они вас не тронут, они же на стороне Света и Добра!
– Я вас умоляю. – Мне оставалось только поправить на блондинке папаху чуть-чуть набекрень, так смешнее.
– Те, у кого есть капля власти, подвержены незримой страсти, – веско добавил котодемон, вырастая до крупной рыси. – И тайный смысл этой страсти – чтоб не отдать ни капли власти!
– А я… я тогда всё дедушке расскажу!
– Его судьбу решим не мы, – тут же опомнились Хранители, и Гилла с чёртом заинтересованно вскинули брови. – В том, что он натворил, может разобраться только про́клятое зеркало. Пусть яжмаг вне закона встанет перед ним и выслушает свой приговор!
Собственно, вот тут и у меня не было каких-то особых протестов. Что плохого может сделать зеркало? Сама троица в капюшонах регулярно там появляется, и ничего. Не затянет же, в конце концов, оно в себя мою душу? Или таки затянет?! Честное слово, уже самому интересно до икоты…
Хранители сложили руки перед грудью и что-то запели тягучими фальшивыми голосами. Воспроизвести текст я не смог бы: во-первых, оно не рифмовано, во-вторых, даже не латынь, а, кажется, шумерско-аккадское наречие, ну и, в-третьих, просто не успел, потому что на матовом стекле стал проявляться какой-то чёрный полупрофиль.
Я не сразу узнал его, хотя по факту портрет, конечно, был известный. Наверное, вы тоже помните средневековую гравюру, изображающую длинноволосого кудрявого мужчину лет двадцати пяти – тридцати, в смешной шапке с пером и богатых одеждах?
У него были глубоко посаженные глаза, густые брови, толстая нижняя губа, кривой орлиный нос и выразительные усы. Господарь (а не князь или граф) земель горной Валахии (части современной Румынии) Владислав Дракула, то есть «дракон», потомок древнего рода. Человек, ставший легендой при жизни, а уж после смерти оживший на страницах сотен книг, в десятках экранизаций и театральных постановок, в тысячах мифов и сказок.
Разумеется, все они в той или иной мере грешили чрезмерным богатством вымысла, но трепетно поддерживали друг друга в одном: Влад Дракула является вампиром, он пьёт кровь, и он бессмертен! Так вот именно он сейчас и смотрел на меня глаза в глаза.
– В чём обвиняют этого смертного?
Я было собрался с духом, чтоб ответить, но не получилось даже разомкнуть губы. Неведомая доселе сила словно заморозила кровь в моих жилах, из ноздрей вырвалось едва различимое облачко пара. Практически все, кто в тот момент был в зале, невольно отступили на шаг назад, и только бесстрашная (слабоумие и отвага!) Нонна ринулась в бой:
– Отпустите его, дяденька Дракула!
Влад не удостоил её даже взглядом. Слово женщины в его времени не имело практически никакого хоть сколько-нибудь значимого веса. Я впервые не услышал стук сердца в своей груди…
– Хозяин мой хоть и придурок, но обломал немало турок!
– Подробнее…
И, прежде чем хоть кто-то понял, какую игру затеял Фамильяр, дыхание вернулось ко мне. А мой кот с театральным пылом расписывал, как я украл у турецкого принца невесту, нагло подсунув ему пластмассовый женский манекен, наряженный в белое платье, посрамив таким образом весь джинний султанат Порты от Босфора до Анталии.
Дракула хохотал так, что тряслась рама зеркала!
Чумной Доктор в порыве отчаяния затушил факел, бронзовые городовой и фотограф открыто посмеивались за его спиной. Гэндальф важно кивал, оглаживая бороду, подтверждая, что он также во всём этом участвовал. Правда, не ради обламывания матримониальных планов турок, а чисто из желания помочь другу. Это тоже имело вес.
Белая Невесточка, на ходу сообразив, куда ветер дует, старательно поддакивала и призраку и демону, цокала языком, томно вздыхала и заламывала руки, демонстрируя живой памятник печальной судьбе всех черкешенок, брошенных в турецкое рабство!
Представители тёмной стороны ни во что не вмешивались. Разве что чёрт из Лусона испуганно хлопал ресничками, до него дошло наконец-то, с кем он связался. Но сама горилла, покусывая пухлую нижнюю губу, казалось, даже скучала. Она давно и прекрасно знала всё, что сейчас здесь рассказывал Фамильяр, и, возможно, давно вывела из этого собственную тайную выгоду по всем позициям.
Хранители сбивчиво пытались перевернуть историю в свою пользу, но слишком поздно. Влад Дракула – извечный противник турецкого ига, ребенком взятый в заложники и ежедневно ожидающий смерти, так как его всегда заставляли присутствовать на кровавых казнях христианских пленников, – был готов простить мне любой грех только потому, что я «посрамил султанат Порты»…
– Твоё имя?
– Ярослав.
– Яростная слава, – пробормотал великий господарь, хмуря брови. – Я не вижу на тебе великой вины. Да будешь ты свободен, и пусть никто не причинит тебе вреда!
Он оглядел грозным, пылающим оком всех, кто был в зале, и даже Хранители склонили головы. После чего проклятое зеркало на мгновение вспыхнуло нестерпимо ярким светом и погасло. Стекло вновь сделалось матовым, без блеска, но казалось, угольно-чёрные глаза Дракулы всё ещё смотрят на нас из глубины веков…
Я кротко вздохнул, поклонился всем присутствующим и, демонстративно подхватив Нонну под локоток, свистнул Фамильяру, разворачиваясь к выходу.
– Вы так и позволите ему уйти? – прорычал за моей спиной Чумной Доктор. – Но он же издевается над всеми нами, над правосудием, над силами Света, над логикой и законом, в конце концов…
– Про́клятое зеркало решило его судьбу, – равнодушно ответила Гилла, поскольку Хранители молчали в тряпочку. – Приговор в силе, яжмаг свободен.
– Но он по-прежнему вне закона!
Тощий палач ещё какое-то время возмущался, препираясь более для проформы, поскольку на него уже никто не
