Роджер Желязны - История рыжего демона
— Не волнуйся, ничего страшного в этом нет, — успокоил Аззи свою бывшую подружку. — Мы теперь находимся во враждебных лагерях — значит, никакой интрижки между нами быть не может; никому даже в голову не придет распускать о нас гадкие сплетни.
Илит подарила Аззи нежный взгляд, однако тревога не покинула ее. Аззи был весьма привлекательным существом — для демона, разумеется: огненно-рыжие волосы аккуратно подстрижены, тонкий длинный нос кажется чудом красоты по сравнению со свиными рылами других чертей, чувственные губы красиво изгибаются в улыбке. В прежние времена эти губы слишком часто целовали ее, чтобы она могла смотреть на них совершенно бесстрастно. Возможно, она еще не совсем разлюбила его… Но она пришла на это свидание отнюдь не затем, чтобы позволить ему пробудить в себе давно умолкнувшие чувства. Сопротивляясь этому демону, она спасала свою душу и закаляла свой характер; к тому же встреча с Аззи давала ей в полной мере почувствовать терзания любви — той пылкой любви, которую она не гак давно перенесла на ангела Гавриила. О нет, она отнюдь не раскаивалась в сделанном ею выборе, и Гавриила было не в чем упрекнуть. Гавриил был добр и служил добру, и это было хорошо. Но бывали у нее, и все чаще, ночные одинокие часы невыносимого томления.
Острая тоска стальным обручем сжимала ей грудь; вряд ли она сама смогла бы объяснить ее причину и разобраться в своих чувствах. Будучи бессмертной, она особенно остро ощущала терпкий вкус печали; не в силах прогнать печаль, Илит надеялась, что когда-нибудь ее тоска пройдет сама собой.
«Оставь эти глупые мысли, девочка», — мысленно обратилась она к самой себе, а вслух для Аззи прибавила:
— Что новенького?
— Да так, существую помаленьку, — ответил Аззи, пожав плечами (этот жест он продумал особенно тщательно). — Занимаюсь все теми же старыми штучками — надувательством и двурушничеством. Ты сама знаешь, какова жизнь демона.
— И многих ли тебе удалось перехитрить? — спросила Илит.
— Мне? Никого, — улыбнулся Аззи. — С тех пор как силы предопределения с присущей им мудростью решили не обременять меня новым заданием в нынешней Тысячелетней войне, я предоставлен самому себе. А обжуливать самого себя очень скучно — еще скучнее, чем играть с самим собой в карты на щелчки…
— Я слышала, что Мефистофель весьма опытный и искушенный в интригах демон, — заметила Илит. — Вне всякого сомнения, он сослужит вашему племени хорошую службу.
— Возможно. Особенно если учесть, как ловко он пользуется каждым удобным случаем, чтобы в полной мере проявить свою хитрость и коварство.
— Ничего другого от него нельзя ожидать. Он же демон, в конце концов.
— Я знаю. И не имею ничего против хитрости, коварства, мошенничества, вероломства и тому подобных вещей. Но я сам игрок и не люблю тех, кто играет нечестно. Открытое нарушение правил ведения войны — это уж слишком.
— Нечестная игра? Открытое нарушение правил? — словно эхо повторила Илит. — Ну, нет. О нем говорят, что он порядочный демон.
— Возможно, я ошибаюсь, — с наигранной кротостью ответил Аззи, — и никакого нарушения на самом деле не было.
Илит резко выпрямилась в своем кресле.
— В чем же ты ошибаешься?
Аззи полюбовался своими ногтями, подышал на них, затем начал полировать их о край своего ярко-красного вельветового пиджака. После долгой паузы он наконец произнес:
— Да так… Не стоит обращать внимания на всякие пустяки.
— Аззи, прекрати дразнить меня! Ты что-то знаешь! Говори!.. Рассказывай, что ты видел?
— Я ничего не видел. Зато слышал я многое.
— Что же?
— Я подслушал, как безупречный, честнейший демон Мефистофель инструктировал Иоганна Фауста, выбранного соучастником спора между силами добра и зла. У него большая роль в нынешней Тысячелетней войне.
— Инструктировал? Ну и что? Он просто знакомил актера с его ролью. В конце концов, должен же Фауст знать, что ему делать!
— Теперь он знает это слишком хорошо.
— Аззи, Аззи! С чего это ты вздумал говорить загадками? Оставь свои старые фокусы и скажи прямо, что ты имеешь в виду.
— Мефистофель должен предложить Фаусту несколько вариантов действий в каждом эпизоде, не так ли?
— Это всем известно!
— Так вот, я слышал весь их разговор. Мефистофель подробно разъяснял Фаусту, какой именно выбор он должен сделать и как ему надлежит действовать, чтобы достичь успеха.
— Ты хочешь сказать, что он вмешивается в эксперимент? Что Фауст — послушное орудие в его руках?
— Да-да, именно это я и имел в виду. Забудь о пресловутой свободе воли, душенька моя. В этой игре существует только одна воля — воля самого Мефистофеля, а смертный является его покорным и исполнительным слугой.
Она глядела на него, приоткрыв от удивления рот. Аззи рассказал ей, как он подслушал разговор между Маком и Мефистофелем в одном из лондонских трактиров, как Мефистофель велел знаменитому магу спасти Марло и даже предложил ему способ действий, ведущий к успеху.
— Аззи, ты делаешь из мухи слона. Ты словно нарочно пытаешься поднять шум вокруг этого дела…
— Что касается шума, то я всегда готов его поднять — такова уж моя натура, — сказал Аззи. — Подумай, однако, — ведь в том, что я сейчас тебе рассказал, нет ни капли лжи. Все — чистая правда, без всяких выдумок и приукрашиваний, на которые мы, демоны, большие мастера.
Некоторая время Илит сидела молча, обдумывая услышанное. Она отпила несколько глотков коктейля из нектара с амброзией и повертела высокий стакан в пальцах; льдинки тихонько позвякивали о его край. Этот ароматный напиток, заслуживающий названия пищи богов, готовили только в древнем Вавилоне; после того как Александр Великий разрушил город до основания, мстя персам за прежние победы над греками, ледники были уничтожены в пламени пожара, а секрет приготовления божественного коктейля был утрачен.
— Если ты говоришь правду, — сказала она наконец, — то дело, кажется, весьма серьезное.
— Так я и думал, — ответил Аззи. — Однако здесь возникает весьма деликатная проблема. Мы с Мефистофелем находимся в одном лагере, и если я донесу Верховному Совету о его противозаконных действиях, это будет выглядеть немного некрасиво. Но ты, Илит, должна знать, что моя душа столь же сильно жаждет правды и справедливости, как и твоя собственная.
— Что ты говоришь! — воскликнула Илит. — Как я могу поверить тебе? Ты и тебе подобные служат злу и лжи по доброй воле.
— Да, это верно. Но также по доброй воле мы служим истине и добру, — сказал Аззи, прибегая к парадоксу там, где одной правдой ничего нельзя было добиться. — У нас, сторонников тьмы, есть свои принципы.
Она покачала головой, но глаза ее улыбались.
— О, я слишком хорошо знаю, что льстивый язык помогает тебе обводить вокруг пальца доверчивых простушек. Ты коварный демон!
— Тот демон, который не лжет во имя красоты, не достоин звания злого духа… Однако все, что я рассказал тебе про Мефистофеля, — голая правда.
Илит колебалась. Она верила и не верила Аззи. Мотивы поступков Мефистофеля были ей непонятны.
— Если он спасет Марло… — неуверенно начала она, — мне кажется, этот поступок будет добрым деянием. Поэт останется жив; он напишет много прекрасных стихов и успеет удивить весь мир своими гениальными пьесами…
— Ты смотришь на вещи с одной стороны, — ответил ей Аззи, — так позволь же мне изложить другую точку зрения. Этот Марло — отъявленный безбожник и богохульник, для которого нет ничего святого. Его ненаписанные пьесы скорее всего вызовут громкий скандал и негодование ханжей. Вряд ли они послужат укреплению религии; напротив, они могут посеять опасное смятение в людских душах и бросить в народ семена дерзкого вольнодумства…
— Аззи, — прервала его Илит, — я должна тщательно обдумать и взвесить все, что ты мне рассказал. А уж потом придет время решать, что мне делать с этой информацией.
— Делай с ней что хочешь, — сказал Аззи. — Во всяком случае, моя совесть чиста. Давай допьем коктейли и разойдемся каждый по своим делам.
Илит кивнула и почти залпом осушила свой стакан. Затем оба кивнули друг другу на прощание и растаяли в воздухе.
А в это самое время в соседней кабинке маленький смешной длиннобородый человечек потирал маленькие пухлые ручки от радости. Он был одет в высокие, наподобие болотных, сапоги и кожаный камзол.
— Ха-ха, мой дорогой рыжий демон! — произнес Рогнир (это был, конечно, он). — Вот ты и попался! Я вижу тебя насквозь со всеми твоими хитростями и кознями. Так, значит, ты предаешь своих во имя истины? Неплохая шутка, клянусь бородой! Я-то знаю, что за цель ты преследуешь.
