Разожги мой огонь - Куив Макдоннелл
Что касается Киллиана Блейка, Бэнкрофт не знал и не заботился об этом. Стерджесс, который появился вместе с остальным цирком, сказал, что он был под стражей в полиции и по пути в больницу. Бэнкрофт также спрашивал об Эмме Марш и ее маленьком пушистом друге, но, хотя Стерджесс не хотел в этом признаваться, было очевидно, что он не знал. Бэнкрофт догадывался, что такие люди, как она, не ходят в обычные суды или обычные тюрьмы. Он обдумает это в другой раз, когда не будет так измотан.
Он посмотрел на свое запястье. Часы исчезли. Должно быть, они слетели во время драки.
- Который час? - спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Один из фельдшеров, который собирал вещи, неестественно дружелюбный парень из Скауза, пропищал:
- Пять минут до полуночи, приятель. Счастливого Хэллоуина.
Бэнкрофт кивнул и с трудом поднялся с дивана. На усталых ногах он спустился по лестнице, затем, прежде чем войти в то, что осталось от входной двери церкви, он бросил взгляд в коридор. Похоже, его младший репортер не шутил насчет ванной. Это была проблема завтрашнего дня.
Обычно он никогда не выходил покурить, но это был особый случай. Он отошел от дверей, плюхнулся на стену и прислонился спиной к металлическому ограждению. Ранее он выглянул в окно и увидел, как люди в невзрачной форме снимают зомби, насаженного на шипы. Рефрижератор тоже исчез. Эти ребята действительно не возились. Он вытащил сигареты и зажигалку и закурил отработанным движением. Когда он сделал первую глубокую затяжку, он услышал голос, которого ждал.
- Мне поручено сообщить вам, мистер Бэнкрофт, что вам предоставлена временная отсрочка.
Бэнкрофт выпустил колечко дыма в прохладный ночной воздух и посмотрел на Пилигрима. Его лицо и в лучшие времена не было веселым, но сейчас он выглядел приятно разозленным.
- Временная? - повторил Бэнкрофт. - Ты можешь выдуть это прямо из своей задницы.
- Всегда с пошлостью.
- Мой долг не выплачен, - сказал он, - но он никогда не был перед тобой или твоей Лигой Теней, или кем бы вы там ни были. Он был и остаётся перед Саймоном. Я его отплачу, сохраняя в живых его друзей и выполняя ту работу, в которую он так страстно верил. И это то, что я собираюсь сделать. Кстати, - продолжил он, вставая и выпрямляясь, - я собирался сказать, - он сделал пару шагов вперед, пока не оказался в нескольких дюймах от лица Пилигрима, - тебе действительно стоит задуматься об увлажняющем креме.
Бэнкрофт ощутил на своем лице зловонное дыхание Пилигрима, когда тот проговорил.
- Всегда такой утомительный.
Бэнкрофт кивнул, улыбнулся и обернулся.
- Еще одно…
Он знал, что шансы были против него, но он чувствовал на космическом уровне, что стоит попробовать. Как будто вселенная была ему обязана. Обычно не склонный к насилию, он развернулся, и его правый кулак врезался в челюсть Пилигрима. Он почувствовал странное ощущение удара по чему-то, что одновременно было и не было, и Пилигрим снова разделился на мириады версий себя самого в многочисленных цветах, не совпадающих друг с другом. Они постепенно преобразовались в фигуру большого человека, падающего на землю, и чья глупая шляпа отлетела, обнажив приятно большую лысину.
- И это, - сказал Бэнкрофт, - делает нас равными в подлых ударах.
Пилигрим сел перед ним на землю и потер рукой подбородок.
- Не позволяй двери ударить тебя по полубесплотной заднице, когда будешь выходить.
Бэнкрофт повернулся и пошел прочь, улыбка слегка сползла с его лица, когда он понял, что в дверях стоит фельдшер из Скауза, наблюдающий за ним и, без сомнения, видевший, как он наносит удар кулаком в воздух.
Бэнкрофт кивнул ему.
- Я вам вот что скажу - мошки здесь ужасно раздражают.
Эпилог 1
Среди неопровержимых истин одна из самых важных заключается в том, что жизнь находит выход. Иногда даже через смерть.
Она не знала, кто она, что она или почему она, но она знала, что она есть, и этого было достаточно. Какая-то искра того, что вернуло ее к жизни, каким-то образом осталась, когда погасли другие ее части. Она не подвергала это сомнению. Все, что она знала, это то, что она должна убраться отсюда как можно быстрее, и именно это она и сделала.
*
Он спрятался в дневном свете и зализывал раны. Ждал. Затем, когда наступила ночь, он начал ходить, держась подальше от яркого света. Люди. Ему не нравились люди. Раньше ему очень нравились люди, но потом они напали на него. Ему нравилось, когда они давали отпор, только когда он мог отбить их усилия. Однако один из них прыгнул на него, царапая и отбиваясь, а затем другой выстрелил в него, оставив рану в правом бедре. Он хотел свою мамочку. Как он мог найти свою мамочку?
*
- Ладно, - сказал Зик, этакий говорящий бульдог, - вот и всё. С меня хватит. Это официальная интервенция.
Когз поднял взгляд от тарелки с печеными бобами.
- О чем ты говоришь?
- Я скажу тебе, о чем я. Я не хочу здесь находиться. Это ерунда.
Когз махнул вилкой в сторону заброшенного дока у канала Бриджуотер, где теперь был пришвартован “Гвоздь в стене”.
- О чем ты? Здесь идеально. Послушай, какая тишина и покой.
- Именно так. Это чертовски скучно. Ничего не происходит. Мы в стороне. Мы ужинаем в два часа ночи, потому что ты не можешь спать.
- Нет. Просто недавно шел дождь, а ты же знаешь, я люблю есть на улице.
- Какая разница, - сказал Зик. - Посмотри на нас. Мы просто два старых пердуна, которые сидят на речном судне целый день и ничего не делают.
- Эй, - сказал Когз, - завязывай с этим старым пердуном, спасибо большое.
- Что подводит меня к следующему пункту. Теперь, когда мы переехали, никто не может нас найти.
- Вот именно в этом и смысл нашего переезда, - запротестовал Когз.
- Да, но это также означает, что никто не приходит за твоими услугами по раскрытию правды,
