Воины Хаоса наводят порядок (книга I) (СИ) - Семёнов Дмитрий "Дики"

– То, что здесь произошло, кажется ужасом, но может стать очевидным прорывом! Не подумайте, я живу болью простого народа! И картина значительно инфернальнее, чем мы можем представить. Тем не менее я позволю себе…

Шуга подошёл к нему сбоку и что-то негромко проговорил.

– Да, конечно! – немного смутившись, ответил седой чародей. – Дело ведь даже не в фактах! Дело в ответственности! Посмотрите, коллега, на эти свидетельства…

Он мелко помахал пальцами в сторону близлежащих останков.

– Здесь орудовал заднезрячий мнимочешуйчатый глазоед! Я узнал его страшный почерк! А вот эти, простите, ошмётки – суть следы изуверских деяний членисторуких слизоидных ухрефров, коих я многократно описывал в моих самых известных работах.

Шуга сказал ему что-то ещё.

– Вы правы, Шугарт, – притих Юпетус, будто нахохлившись. – Нужно беречь себя.

Кое-кто из милиционеров поглядывал на него, не скрывая усмешек, но демонолог не замечал этого, погрузившись в тягостные раздумья. Костик повернул голову и увидел, как майор Коргун, следопыт Роглорн и ещё один столичный оперативник, полевой лекарь Балобан, что-то обсуждают над истерзанным демоническими когтями трупом. Он также заметил, что местные переглянулись, но вмешиваться в беседу экспертов не стали.

Кёрт Олясин с бесстрашным любопытством изучал останки несчастных жертв, развешанный на стенах прозекторский инвентарь и умолкшего чародея Юпетуса. В свете масляных фонарей призрачным паром клубилось дыхание присутствующих.

– Пойдёмте отсюда. Здесь так душно и холодно, – сиплым голосом попросил их Филис. Он был бледен, его мутило. Не иначе, представил себе членисторуких ухрефров.

Местные милиционеры покидали ледник, Тревор с Нигелем тоже двинулись к выходу, и троица срочников спешно увязалась за ними.

На улице Коргун собрал свой отряд, дабы обнародовать дальнейший план действий.

– Коллеги сообщают, демонов видели только в ночь происшествия. С рассветом они исчезли и больше не появлялись. За прошедшие четверо суток в окрестностях тишь, новых всплесков не зафиксировано. Впрочем, расследование только начинается, – он прислушался. – Слышали звон часов? Даю полчаса на осмотр достопримечательностей, потом выдвигаемся к месту событий, где и встанем на постоянку.

– Что с другими стажёрами? – спросил Нигель, разглаживая усы.

– Хорошо, что напомнил. Ты работал в комендатуре, на тебя их и повесим! Дождись приезда, пускай местные предоставят удобства. Завтра пришлю указания. А пока всем быть в полной готовности – жертв вы видели. И помните про политику. Есть вопросы?

– Никак нет, – отозвался за всех Тревор, вглядываясь в перспективу проезда.

– Вольно, – повёл ладонью майор, и все разбрелись кто куда.

Солнце опускалось за стены Старой Спады, улицы медленно схватывал сумрак. Учреждения закрывались, служащие возвращались домой, в окнах за занавесками загорались огни. В переулке протяжно мяукала кошка. Филис ёжился, он никак не мог отогреться после прозекторской. Кэррот ободряюще хлопнул его по плечу.

– Вы как хотите, а я видел тут за углом интересную лавку. Помните, через Спаду идёт контрабанда из Тарбагании? Готов спорить, тут можно купить неплохого винца! Может быть, знаменитое шмурдоне из Ляморры, запрещённое к ввозу?

– Думаешь, нам продадут? – усомнился Констанс. – В нашей форме?

– Как раз людям в форме и продадут, – заверил его Кэррот. – Нужно делать всё максимально уверенно! Они же не знают, что мы срочники из столичного региона.

– Может, местные стражники используют какие-нибудь пароли и знаки для общения со «своими» торговцами, дабы те понимали, что это не провокация. По крайней мере, в Харлоне так делают, Зямов рассказывал. Нас раскусят.

– А вот спорим? Забьёмся?

– Пойдёмте уже! – встрял в разговор Филис. – Времени мало, я замёрз тут стоять, да и купим хоть что-нибудь, может, пожрём…

Они так и не поняли, кто по итогам проспорил. Знаменитого шмурдоне, производимого из мутафруктов юго-западных областей Тарбагании и дающего лёгкий галлюциногенный эффект, по заверениям продавца, в лавке не оказалось. В то же время настойчивые намёки и красноречивые ужимки Кэррота принесли кое-какие плоды: торговец для приличия поломался, но затем всё же вытащил из кладовой запечатанную сургучом бутылку без этикетки.

– Настоящее зелёное мурмулё! Вам – со скидкой…

Все трое понятия не имели, что это за пойло, но виду, конечно, не подали. Мурмулё оказалось кислятиной с послевкусием недозрелой смородины, но это вполне могло оказаться признаком изысканного товара. Так что осталось неясным, глумился над ними торговец или же, наоборот, демонстрировал уважение к форме.

Бредя тёмной улицей в сторону комиссариата, они услыхали знакомые голоса. В переулке общались собратья по ремеслу, чародеи Юпетус и Шугарт.

– Неужели вы не понимаете, что это кошмарная угроза всем нам? – вскукарекивал демонолог, потрясая руками. – Сонмы бесов из преисподней! Инфернальное Затемнение расползается облаком мглистого ужаса! Новый Гигаклазм! Тень всеобщего истребления и чудовищной катастрофы нависла над миром безродных людишек…

– Это неоспоримо, коллега. Но я всё-таки повторю свой вопрос: кто конкретно вас вызвал сюда для участия в этом расследовании?

Костик очень хотел бы услышать продолжение разговора, но они уже прошли мимо. Красться обратно, чтоб подслушать беседу волшебников, было слишком рискованно.

– Сигай в повозку, салаги! – призвал Уж, когда они добрались до стоянки. – Проводник говорит, два часа ехать, дык а день-то уже на исходе!

Отдохнувшие булы спокойно тянули обоз, в ровном ритме стуча по мостовым Спады раздвоенными копытами. Потом город закончился, и янтарный свет окон истаял где-то позади; их окружила сырая, прохладная ночь, стрекочущая насекомыми по обочинам. Напряжение дня растворялось во мгле. На повозках зажгли фонари. Зелёное мурмулё развезло Костика с Филисом, и они вмиг уснули вповалку. Кэррот, наоборот, преисполнился будоражащего предчувствия и смотрел из-под тента в неспешно плывущую мимо апрельскую ночь.

Где-то впереди густо шелестел на ветру тёмный лес. Слева и справа мерцали огнями пригородные селения. Издали доносился приближающийся стук лошадиных копыт.

– А как же Юпетус? – спросил Кэррот у Шуги, когда тот на своём чёрном коне догнал ползущие по просёлку повозки.

– Он решил с нами не ехать, – равнодушно откликнулся чародей, но даже в ночном полумраке было нетрудно заметить, что он широко улыбается.

– Нападений не было с той самой ночи! Никто демонов толком не видел! Нас десяток милиционеров, вооружённых волшебником, а ты, значит, в панике? – распекал утром Кэррот понурого Филиса. Обоз прибыл на место и встал на ночлег где-то ближе к полуночи, и от остановки Фил Гвайкин проснулся, вдруг припомнив в подробностях трупы на леднике. Несколько тяжких часов он ворочался в неизбывной тревоге и заснуть сумел лишь на рассвете, так что облик его был помятый и обескураженный.

– Я же не за себя, я за всех беспокоился, – сказал он в своё оправдание. – И под утро вороны так жутко орали, тут вообще не уснёшь!

– Это были грачи, – рассеянно поправил его Костик, слезая с телеги.

Экспертная группа встала лагерем у какого-то заброшенного хозяйства. Отсюда до места происшествия было рукою подать, полчаса ходу лесными дорогами. Уж поведал, что коллеги предложили им разместиться в Спаде, но майор Коргун отказался, ведь сама суть расследования подразумевала их нахождение в центре событий. Карта окрестностей помогла им найти этот брошенный домик в лесу. Пустой, пыльный, разграбленный, но ещё достаточно целый – не считая прохудившейся крыши, выломанных дверей и трухлявых полов. На лужайке гнил ветхий сарай, рядом высилась будка отхожего места, видны были остатки околицы, замшелый колодец и грядки, поросшие сорняками. Мимо дома куда-то на северо-запад тянулась, теряясь в чащобах, зарастающая тропа. Вокруг высился лес, ещё странно пустой, серый с бледно-зелёною рябью проклёвывающихся почек.