Виктор Голявкин - Любовь и зеркало (рассказы)
Родители подошли к Митиной кровати, а сын, не будь дурак, закрыл глаза, притворяясь спящим. Чтобы не подумали, чего доброго, будто именно он произнес эти четкие слова.
Родители только пожали плечами, посмотрели друг другу в глаза и моргнули по нескольку раз. Они решили, что им показалось.
Дальше самое интересное! Папа с мамой куда-то вышли, а их сын Митя встал в своей кроватке, попрыгал на подушке, сделал стойку на руках. Это был на редкость здоровый, откормленный, крепкий ребенок.
Он вылез из кровати, пошел в другую комнату, снял трубку телефона, набрал номер и сказал:
— Алло! Как поживаешь, старик?
Писклявый голос ему ответил:
— Твоими молитвами, старик.
— Одними молитвами не проживешь, — сказал Митя.
— Боюсь сорваться, — сказал писклявый голос.
— А я уже сорвался, — сказал Митя.
— Да ну! — испуганно сказал писклявый голос
— Но все пронесло, — сказал Митя.
— А я еще ни разу не срывался, — сказал писклявый голос.
— У тебя еще все впереди, — сказал Митя.
— Намного ли ты старше? — сказал обиженно писклявый голос.
— На два года, Василий, — сказал Митя.
— Можно подумать, что лет на двадцать, — сказал Василий.
— Твои допотопные не скоро явятся? — спросил Митя.
— Опасно, — сказал Василий.
— Ну, будь здоров, старик!
Митя так рассуждал: «Если я буду ходить при родителях, мне, чего доброго, придется самому на горшок ходить, мыть руки, еще, чего доброго, посуду мыть заставят, а то и того хуже, за чем-нибудь пошлют, — нет, лучше я все-таки полежу, не стоит этого делать. Раз никто не знает, что я ходить умею. А если они меня будут ставить на ноги — я буду падать. Никто никогда в жизни не догадается, что я давно могу не только ходить, но и бегать».
Он вышел на балкон и стал смотреть на улицу. Его опять очаровал вид сверху, и он никак не мог уйти с балкона. Надо думать, он не впервые появлялся на балконе в отсутствие родителей.
Несмотря на свою сообразительность, он не рассчитал время.
Возвращаются родители и не находят сына на месте. Они в крайнем отчаянии носятся по комнате, заломив руки. И вдруг видят своего сынишку на балконе. Он удивительно крепко стоит на ногах, совершенно не держась за перила.
Отец с матерью чуть не свалились, увидев такое, но быстро смекнули, что первым может свалиться их сын, и поэтому остались на ногах, вернее, бросились к балкону.
Состояние у них в этот момент, конечно, было ужасное. Отец, например, закричал:
— Я тебя отдую!!!
А мама сказала:
— Что же это такое делается, а?!
И тут (вот что самое интересное!) сын, совершенно забыв, что ему следует молчать как рыба (если он хочет есть и пить, не работая языком), вдруг крикнул:
— Ничего не делается, подумаешь, какая важность!
Надо опять-таки отдать ему должное, он тут же понял свою ошибку и закричал во всю глотку:
— Ничего я не говорил! Ничего я не говорил!
Но это только усугубило положение. Все-таки, безусловно, он не обладал хитростью взрослого человека. Пожалуй, это самое основное, чего ему недоставало в его изобретательности.
Что происходит с родителями после его слов? Известно что. Мать ложится в постель и тяжело дышит. Отец точно так же тяжело дышит и бежит к телефону.
И самое любопытное, что после всего этого их сын, сколько его ни ставили на ноги, тут же падал. И сколько его ни просили сказать слово «мама», он ни звука не произнес.
Он проявил удивительную твердость и принципиальность в этом отношении.
Приезжает доктор.
Мама к этому времени встает с постели, оправившись от потрясения, но вид у нее бледный. У сына же краснощекий вид, и он продолжает лежать в кровати, притворяясь, что спит.
— Его нужно разбудить, — говорит доктор.
— Ой, ай, ребенка будить, как же так, как жаль, обидно, невозможно, как же можно, — говорят родители.
Доктор говорит:
— Не могу же я приезжать второй раз, меня ждут другие больные. У меня времени в обрез.
Родители, вздыхая, говорят:
— Может быть, у вас есть хоть немножечко времени подождать, когда он проснется? (До чего же все-таки, заметьте, родители любят своего ребенка!)
Доктор говорит:
— У меня нет времени, я вам уже сказал. А чем, собственно, он болен? Глядя на вашего ребенка, не скажешь этого. Может быть, вы перепутали и у вас кто-нибудь другой болен?
Родители объясняют все поведение своего сына, и доктор хмурится. Как будто он не верит. В это время Мите надоело лежать с закрытыми глазами, тем более ему любопытно взглянуть на личность доктора, и он открывает один глаз.
Доктор сразу замечает это (на то он и доктор) и строго говорит:
— Ну-ка встань, мальчик!
От такого строгого голоса Митя, к удивлению своих родителей, встает во весь рост и твердым голосом заявляет:
— Я больше никогда не буду…
— Он просто валял дурака, — говорит доктор.
— Не может быть! — говорят родители.
— Быть все может, — говорит доктор и, возмущенный, уходит.
А родители остаются совершенно потрясенные. Они никогда не ожидали от своего сына такого поступка. Ведь они так хорошо к нему относились! А он?..
В ГОСТЯХ У СОСЕДА
Стою на лестничной площадке, схожу, думаю, к соседу, давно у него не был.
Звоню, вхожу, вижу: четыре разноцветных попугая ходят-бродят вокруг толстого сиамского кота. Кот большой, крупный, а один попугай чуть побольше кота, а три средние, ну как бы вам это объяснить… несуразные пропорции у птиц и кота. Кот, скажем, ну… с эрдельтерьера, а тогда можете представить, попугай каков? Кот желтый с черным, а попугаи всеми цветами радуги переливаются вокруг кота.
Ну, здравствуйте, здравствуйте. Узнаю, что четыре Комнаты у него перегорожены на шестнадцать.
Стоим в одной из шестнадцати комнат. Кот с попугаем перешли сюда же.
Кот с птицами сидит, а мы стоим. Неохота сидеть. Толкаться. В другую комнату пошли, а те за нами. Кот с попугаями. Осматриваю в основном обои, во всех шестнадцати комнатах обои совершенно разные.
— Мебель менять собираемся, — говорит хозяин, — но беда в том, что старую теперь отсюда не вытащить, а новую не втащить. Старую как бы замуровали, а для новой вход забаррикадировали…
— И как же теперь?
— Думаем. Ну, а общее впечатление?
— Дай пива, — вдруг кот говорит.
Совершенно обалделый, спрашиваю кота:
— А ты-то каким образом разговариваешь?
А он лапой махнул:
— Да бывает, бывает, все бывает… — говорит.
— Жрет пиво ведрами, — хозяин говорит, — и попугаев пугает, как нажрется этого пива! Гоняет их по комнатам, довольно занятная картина, между прочим.
— Кто гоняет?
— Кот.
Вот это номера!
Хозяин говорит:
— Да что вы удивляетесь! Всему всю жизнь удивляетесь, чудак! Ведь есть кот в сапогах, кот на цепи у лукоморья, всех не перечтешь.
— Нет, нет, простите… в сказках! Что вы меня-то путаете? Не удастся провести. Я не могу этого представить наяву и не буду.
— Можете не представлять. Факт налицо.
— Налицо.
Кот говорит:
— Да бывает, бывает, все бывает.
— Да не может этого быть!
Попугай говорит:
— Катись тогда отсюда, если не веришь!
Вот нахал!
— Не надо так с гостями, — говорит сосед.
— Да ну его… — попугай ему отвечает.
— Помолчи, Кокоша, — говорит сосед.
— Да заткнись ты, обормот, — попугай хозяину отвечает.
— Ладно, ладно… — хозяин вроде бы его побаивался, что ли…
— Да что же это такое, братцы, — говорю, — что же это творится, происходит на моих глазах? Вы за кого меня считаете? Ведь не бывает такого и не может быть!
— Да вы не берите в голову, — хозяин говорит.
— Как это мне не брать?!
— Вы с этой птицей осторожно, дружище, — хозяин говорит, — с Кокошей лучше не деритесь. Знаю я вашу манеру драться по каждому пустяку. Всегда и всюду лезете на рожон, если чего не поймете.
— Да, может, это и не птица, — говорю, — а черт знает что…
— Смотри мне! — говорит Кокоша.
— Да я этому вашему Кокоше свистну по загривку, чтобы он заткнулся, идиот. Птица, предположим, а ведет себя как человек, и нахально, главное!
В это время этот паршивец Кокоша подлетает и с размаху бьет меня клювом под дых. Я присел. Не упал. Больно бьет. То есть клюет. Разворачиваюсь и правым хуком ему по морде. Он выпорхнул. Вот гад! Смеется. А я взвыл. Об стенку кулаком!
Хозяин говорит:
— Да оставь ты его. Ну его! Он какаду…
На «ты» вдруг перешел.
— Ну и что, — говорю, — подумаешь, какаду! Велика важность! Что же это выходит, он мне должен под дых давать? Да, может, он и не какаду вовсе, ростом с меня…
— А ты его не оскорбляй, — и хозяин с какаду смеются.
— Ну, компашка собралась! — я возмущаюсь. — Нашли друг друга, нечего сказать!
