Дмитрий Емец - Великое Нечто
Она перешла оживленный перекресток у кинотеатра «Художественный» и у почтамта свернула в тихий дворик к бывшему дому графа А. П. Толстого, в стенах которого умер Николай Гоголь.
У памятника великому писателю она обнаружила скамейку и присела, чтобы обдумать, как ей поступить дальше. Расплывчатая черная туча замерла над ее головой, а уже знакомая читателю муха уселась на нос Гоголю.
Но Лирде не суждено было посидеть в одиночестве — хотя бы и в ложном, — в тихий дворик зашли две старушки и со вздохом облегчения направились к скамейке. Лирда отодвинулась на самый край, увидев, как черная туча стала зловеще вытягиваться.
«Опасности нет! Успокойся!» — как можно строже приказала она кнорсу, но уверенности, что он понял, у нее не было.
Старушки опустились на лавочку и поставили рядом сумки.
— Дура ты, дура! — горячо говорила одна старушка другой. — Зубы-то надела и теперь вот говорить не можешь! За едой и надевай! Пожевала и сними! Не гордись!
Вторая старушка в платочке радостно заулыбалась.
— Не можешь говорить, не можешь! — продолжала ее подруга. — Думаешь, раз зубы надела, красивая стала? Влюбится кто в тебя? Дура ты, дура!
Но старушке в платочке, видно, сложно было испортить настроение. Она продолжала счастливо улыбаться, чем ужасно раздражала свою подругу.
Внутренним зрением Лирда увидела, что в этой улыбчивой старушке, несмотря на изношенное биологическое тело, много неизжитой радости и интереса к жизни. Девушке даже показалось, что, измени она сейчас ее форму на форму шестнадцатилетней девочки, верни ей молодость, та, ничуть не удивившись, с восторгом начала бы жизнь заново, в то время как ее сердитая подруга уже полностью окостенела в своей старости и никакое изменение формы тут не спасет.
Лирде пришла в голову кощунственная мысль, что души изначально бывают разные: смертные и бессмертные, или, может быть, все души бессмертные? Но тогда душ на всех просто не хватает, и некоторые люди существуют, так сказать, в усеченном «бездушном» варианте…
Лирда спохватилась — думать сейчас об этом не время, ведь пока кнорс рядом, она представляет для всех землян смертельную опасность. Поэтому девушка быстро встала и направилась в глубь двора.
Вынырнув на Новом Арбате позади почтамта, она пошла вдоль шоссе в сторону магазина «Мелодия». Внезапно Лирда почувствовала, как по лбу у нее скатилась бисеринка пота. Для поддержания упругой формы ей необходима была вода,
Лирда подбежала к киоску, где за стеклом в изобилии были выставлены пластмассовые бутылки. В киоске сидела в пивая восточная женщина с усиками и играла в «Тетрис».
— Дайте мне, пожалуйста, воды, — попросила у нее Лирда.
Продавщица неохотно отложила игрушку:
— Какую? «Боржоми»?
— Что-нибудь похолоднее.
— Тогда «Фанту». — Продавщица достала большую бутылку и, продолжая держать ее в руках, выжидательно посмотрела на Лирду. — А платить кто будет, девушка? — поинтересовалась она.
Изнывая от жажды и понимая, что без воды начинает терять форму, Лирда быстро просмотрела память. «Платить, деньги, средства обмена, курсы валют» — мелькали заголовки сведений.
Продавщица поставила бутылку обратно на витрину и захлопнула окошко.
Лирду охватило отчаяние. Она поддерживала человеческую форму с огромным усилием, еще немного — и черты лица у нее станут расплываться. Что же делать? Конечно, можно было просто схватить бутылку и уйти, а кнорс уничтожил бы продавщицу прежде, чем та успела бы крикнуть, но это непорядочно. Другой выход — скорректировать массу и трансформироваться в более мелкую экономичную форму. В этом случае для землян она попросту исчезла бы посреди улицы, а на асфальте осталась бы лежать одежда и больше ничего.
Склоняясь в пользу второго, Лирда на негнущихся ногах стала отходить от киоска. Она решила найти закуток между домами и там трансформироваться. Неожиданно за ее спиной прозвучал мужской голос:
— Вам плохо? Еще бы, такая жара!
Инопланетянка обернулась и увидела невысокого толстячка. Вид у него был самодовольный, как у выставочного поросенка. Несмотря на потеки пота под рукавами футболки, от него приятно пахло дорогим дезодорантом. Толстяк крутил на пальце брелок с автомобильной сигнализацией и сочувственно поглядывал на Лирду.
— Купите мне воды! Скорее! — прошептала она. Толстяк оказался сообразительным. Не переспрашивая, он бросился к ближайшему киоску и почти сразу вернулся с большой бутылкой пепси. Лирда выхватила у него бутылку, сорвала пробку и жадно начала заглатывать прохладную жидкость. Толстяк с изумлением наблюдал, как у него на глазах пустеет двухлитровая бутылка. По мере того как пепси становилось все меньше, Лирда ощущала, как ее тело приобретает прежнюю упругость. И вот наконец она шнырнула пустую бутылку на газон.
— Похоже, вы давно не пили, — сказал толстяк.
— Вы мне буквально спасли жизнь, — искренне поблагодарила его Лирда.
— Это наш мужской долг… Ведь если мы, мужчины, не будем помогать слабым созданиям, то какие же мы мужчины? Я, кстати, так всегда говорю своим подчиненным… — Толстяк надулся, еще больше начиная походить на поросенка.
— Подчиненным? У вас есть подчиненные? — Лирда мимолетом подняла глаза кверху и убедилась, что кнорс все еще здесь. «Скотина! Небось, когда я умирала от жажды, он и не почесался», — раздраженно подумала девушка.
Она почти забыла о своем собеседнике, а он тем временем распушил перья, желая понравиться красивой молодой женщине, на пальце которой, как он заметил, не было обручального кольца и к которой в другой раз он и близко подойти бы не решился.
Я занимаюсь торгово-финансовыми операциями, продаю коттеджи «под ключ», — рассказывал толстяк, поигрывая брелком автомобильной сигнализации и стараясь если не вобрать живот, то хотя бы выпятить грудь. — Конечно, работать нелегко, большая конкуренция, но мне удается держаться на плаву. Сейчас вот купил маленький домик в Швейцарии, там, знаете ли, экология, горный воз-Дух.
Лирда вежливо улыбалась, а толстяк все говорил и говорил. Чувствовалось, что он болтун редкостный и выговориться ему хочется больше, чем переспать с ней.
— Как вас зовут? — Собеседник вдруг спохватился, что не дает ей и рта открыть.
— А я Константин Львович, Константин Львович Крыжинский. Искренне рад знакомству. — И толстяк попытался поцеловать Лирде руку, но та вдруг неожиданно повисла у него на шее. Толстяк удивленно хрюкнул, одновременно шокированный и польщенный.
— Ну что вы, что вы… Я очень рад. Вы очень хорошая девушка, — бормотал он, чувствуя уткнувшиеся ему в живот округлые груди и нерешительно поглаживая Лирду по спине.
«Подвалило так подвалило», — размышлял он, торопливо свинчивая с пальца кольцо.
Между тем Константин Львович с легким разочарованием обнаружил, что никто на них не смотрит, прохожие спешат по своим делам, и единственное живое существо, созерцающее его триумф, — большая лохматая собака, неизвестно откуда взявшаяся в центре города.
Конечно, Крыжинский не знал, что Лирда только что спасла ему жизнь.
Единственным способом остановить упреждающий удар кнорса было показать этому жестокому стражу, что она сама является инициатором физического контакта. Если бы Лирда не повисла на шее у бедняги прежде, чем он коснулся губами ее руки, от толстяка не осталось бы даже солнцезащитных очков. Девушка только тогда перестала обнимать толстяка, когда убедилась, что вытянувшееся в прямую линию облако приняло привычные расплывчатые очертания.
— Простите, Константин Львович, — сказала Лирда. — Мне иногда трудно бывает сдержать свои чувства.
— Отчего же… Кхм… Мне понравилась ваша непосредственность. Например, в Дании или Голландии, в странах, с которыми я работаю, — это норма жизни. Вы бывали в дании?
— Пока нет, — честно призналась Лирда.
Константин Львович вздохнул с легким облегчением и уже бодрее продолжал:
— Так вот, Лидочка, в Дании все совсем по-другому. там, например, при первой же встрече мужчина может пригласить девушку в кафе выпить кофе или легкого вина… Можно мне пригласить вас в кафе? Здесь недалеко есть замечательное местечко, тихое, интеллигентное…
И Константин Львович замер, очень довольный собой. — У меня машина, — добавил он, видя, что его случайная знакомая сомневается.
— Машина? О, здесь у меня печальный опыт, — поморщилась Лирда, но, взглянув на жалкое лицо толстячка, позволила тому проводить ее к новенькой белой «Вольво».
Когда Константин Львович, осмелев, взял ее иод руку, Лирда опасливо покосилась на кнорса, но тот, видимо, решил не нападать, сочтя толстяка безвредным. Подходя к машине, Константин Львович нажал на кнопочку в брелке, и охранная система пискнула.
«Хорошенький денек, — подумала Лирда. — С утра меня едва не изнасиловали, потом спасли, затем я убежала, и вот меня пригласили в кафе. Интересно, у всех землянок такая насыщенная жизнь?»
