Станислав Лем - Кибериада. Повести и рассказы
Играем, а Гориллий хозяйничает.Раз того, раз этого Цап,ну,думаю, не много будет тут музыки, а скрибка рыдает «ах траляля», да и как не рыдать, коль в любую минуту тебя может зев поглотить зловонный? Мы пианюсенько-пианиссимо, и глаза уже застилает туман,а тут смрадный дых «пых-пых» за спиной, ноздри над нами сопят- что Оно, в музыку внюхивается, по варварской натуре своей и общей неудобопонятливости? или как?И что с того,что звучны инструменты,ежели Гориллище нас дегустирует да пробует на зубок? а Гармонарх является в ложу и говорит: Ну,хорошо.Мелодия, в целом, вполне мелодична, и довольно-таки гармонична гармония,но духа в ней еще не хватает.Без Веры Играют, наперебой, нет тут ни ладу ни складу.Не Убеждает ваша игра! И к тому же какая-то дрожь поросячья. Это что за озноб трясучий в музыке вашей засел, изнутри симфонию портит? А ну-ка,вытребовать мне Искусных, а прочих вон со двора, и вообще, живей у меня- гитарить,здрунить,скрибеть,мандолинить, тромбонить, но в такт и в тон, а не то Гармонарх осерчает! Набрался я тогда смелости и в перерыве между Анданте и Аллегро Виваче говорю Басисту,что рядом сидел, и крупный его инструмент обоих нас загораживал:Послушайте, Ваша Честь. А он мне: Что? Я: Зрите ли нечто в том углу,близ Гармонаршей Ложи? Он- ни звука. Я: Ужели Углана не примечаете?Не может такого быть! Видится мне Гориллище вылитое! Ведь это от него на нас смрадом разит!Вот и опять икает! А тот- ни звука, но вижу: словно бы расплывается фигура его перед моими глазами. Я говорю: Ведь вы,ваша честь,ни бельмом,ни двойной катарактой не покалечены, и имей вы даже застарелые мозолины на глазах, овольно было бы потянуть носом и собственному нюху довериться,чтоб зловонье почуять.Ведь над нами не купола тень, но Носа Гориллиева,а это не столб,но клык,и всех нас оно пожрет одного за другим!Тот -ни звука,только перед моими глазами весь расплывается,и вижу, что это Дрожь его одолела.Страшливость трясет его и колотит горячечно, однако он отвечает: По чести,вы играли изрядно,однако когда я дохожу до Трели-мели-дири-будидам, вы должны не Дуда-дадапам, но Бум-дум-бадам! Однако, слыша эти его слова, одновременно слышу я и другие:Бога ради,молчите,сударь! И если одно говорит он устами,то другое словно бы низом, примерно от пояса, и вижу, что это он, значит, брюховещает! А теперь, молвит он верхом, хватит лясы точить, пора за работу…
Присматриваюсь получше и вижу,что всякий здесь так: кругом всеобщее брюховещание процветает,а я-то думал, что это урчанье-бурчанье со страху! Стал я все ниже и ниже вслушиваться,и на уровне живота слышимость много лучше. И говорят животы:Ох,долюшка-доля, была б наша воля! Эх, давно бы все по кустам разбежались от этой Гармонии!И шепчут животы: Онучи Збасителевы черти похитили,пусть себе портки обмочит,не сыграть нам,как он хочет. А также:Тише,тише,ваша честь,Кто-то Страшный ходит здесь, фигли-мигли-шмогли-швах, только хрупнешь на зубах.И судачат промеж собой животы: Что за чудная игра идет здесь на нервах наших!А один живот говорит,авось мы ему приедимся, или, может, со временем перейдет Оно на вегетарианство,мол, время смягчает нравы, но прочие животы тотчас же на него разбурчались.И одновременно восклицают верхами: Что ж,недурно,почти что дивно сегодня,только бы поскорее до Га.Сф.,только бы поскорее… пусть смычковые от темпа не отстают! Или плохо нам тут, ламца-дрица?!И вижу еще,что у всех какие-то занятия на стороне,один на гребенке премило дудит, другой на травяном стебельке комплименты насвистывает, тромбон собирает марки и слезы оными утирает, кто вышивает монограммы,кто языки изучает, как вдруг шлеп-шлеп, и идет Гориллище, страх смертный, но Оно только травку,гребенку,марки забрало и в шкафу Хруп и Ням-Ням. При оказии тромбон получил тычка,примочкой свинцовой и творогом глаз подбитый обкладывает,и вольно же было ему, говорят животы, об онучах этих мычать,лучше б за место свое покрепче держался,чем животом хорохориться! Тише, тише… И впрямь так тихо шепчут, что не знаю, чье это брюхо вещает, валторнист продает таблетки от нервов и головной боли.Басист ловит моль,что завелась в барабане,треугольник учит, как чесаться между лопаток и ниже, тогда-де мурашки не столь докучают,иные друг на друга доносят,мол,в нотах фа, а он фа-диез, капельмейстер требует чистоты лейтмотива, бемоль, дуралей, «бе-е-емоль», или партитуры не видишь?-подымается пыль, это смычковые перелягались из-за бутылки для играния частным образом, на стороне; мелодия замирает,как писк мышиный, а может,и вправду мыши, иначе откуда здесь пикий диск,то бишь дикий писк? О да: фальшь сплошь,так и идет,от скуки до дрожи и от скулежного хныка до тряса, с утра инструменты драим тряпицами, канифоль в ход, замшей барабан до полного блеска,и вот прибегает лакейчик и Роговатому записку сует, а тот: Ага,говорит, вызван я на Министерский Совет в связи с Главнейшим Руководящим Мотивом,поскольку нечисто играете; репетиции откладываю до вечера! фагот,который как раз ему конверт подавал- уж такой тут обычай,- как будто раздумал:прячет конверт в карман и спешит обратно. И новый пришел дирижер,востроглазый такой,без очков,и при нем дознались комиссии, что тромбон припрятывал звук подобротнее и не расходовал по надлежащей статье,за что и был переведен в Ложу и назначен Вице-Министром Считанья Ворон,у арфиста же выявили сухорукость,и оказалось к тому же,что нот он не знает, а потому перебросили его на фортепьяно, чтоб не слишком переживал.Снова явилось Гориллище на инспекцию, я смешался и как бабахну фортиссимо,не по барабану,а по мозоли мизиночной,о Боже,Боже,рябь в глазах, ноги врозь,пятки вкось,а все оттого, что слышу Шлеп-Шлеп, Хруп, Ням, зыркаю глазом- нет уже, нету флейтиста!И слопало Оно его посредине Гала-Концерта, пред Гармонаршим Величеством,в алмазном сиянии люстристом,и Августейший Збаситель не в пижаме,но в Горностае сидел,как же так,себе думаю, прямо на глазах Гармонарших смеет нас уплетать,ну,теперь-то уж быть не может,чтобы не заголосили они,чтобы хором не завопили, может падут на колени,может, кинутся вроссыпь, может, всем скопом на Чудище, но чтобы совсем ничего- никогда не поверю.Но то-то и есть,что ничего!С этого все и пошло,потому что так приуныл я, что больше по коленкам и по мозолям своим лупил, нежели по барабану, и от такого битья начала во мне закипать великая злость,чувствую, еще одна капля, и не стерплю с таким капельмейстером,право слово,все одно пропадать,разрази меня ржа, мало того, что жизнь веду без надежды и милосердия, так еще и без музыки, ну какая же музыка с Гориллищем над душой. Струны бы перерезать этим смычковым, и динамиту в трубы,в валторны пороха и фитилей, да где там, пилим до самого вечера.
Но снова Придворный Концерт,Оркестр жарит и шпарит,а Гориллище,присевши на корточки,ищется у всех на глазах, в бездонной морде своей ковыряет пальчищами,и если сморкнется,так сморкота дождем на нас,и темень, как в майский ливень а коли кашлянет, так словно гром громыхает,оркестр перекрывая в форте,а те все играют.Скрипка стенает,изнемогает валторна,тромбоны дудли-дудли на бадудли,ан прямо передо мною лапища волосатая Цап, и нету Басиста, хоть и берегся он,и стерегся, так что же это за музыка,ежели все мы- Миска с Закусками?а Гармонарх в ложе сидит,веерами обмахиваемый, венками венчаемый, глубоко почитаемый, и говорит он сквозь зубы: Не та еще музыка, что должна быть.Нет еще Веры,Правды,Надежды,Любви,нет Гармоничной Темы Истории! Выше, смелее,вперед, почему Капель-Мейстер так мерзко размахивает, хотя Без Очков он и Востроглаз?! Быстрее! Лучше, резвее, ибо Гармонарх недоволен,маловеры проклятые!Как смеете вы сомневаться в Га.Сф.?! А?Или,может, поглубже копнем? Что? Пусть всякий смело,напрямик,без боязни и без Опаски откроется Нам, ибо Мы Всемилостивейшее Величество,Веры и Доверия Августейший Сосуд, пусть же встанет и сбрешет собака этакая,этакой сын, с какою он целью Совершенство подтачивает да подкапывает?Мы ему ничего на это, мы его уговорчиками-ликерчиками,мы ему добром растолкуем, где раки зимуют! Тишина, как в могиле, замерли все, только Гориллище вдруг ХАБДЗИХ И ХАБАБДЗИХДЗИХДЗИХ!!! Зал задрожал,и стон испустили колонны мраморные, и эхо в моем барабане отозвалось, и даже упала щепотка известки на Высочайшую главу Гармонарха Збасителя,и пылью припорошило царственный лоб. Но король словно бы ничего не заметил.Не слышал,не шевельнулся даже. Игрецы вколенились коленками в грудь при громовом громыханье этого Чиха,а король хоть бы что.И думаю я:О,страшная это, похоже, афера! Не может Сам Гармонарх Угланского не видеть Гориллища, однако ж не видит. Не мог он на собственном царственном лбу не почувствовать Извести Штукатурной, однако ничего ровным счетом не чувствует. Так что ж это значит? Кто хозяин, кто слуга? Неужто Гориллище- Клыкастый Капельмейстер Збасителя? и на закуску его оставляет, приберегает на сладкое? Или же оба тайным альянсом связаны против нас? Ничего не пойму, одно только знаю: дать бы Драпа, да поскорее, но как?
