Владимир Шигин - Всадник рассвета
Глава седьмая
ГЛАЗА В ГЛАЗА
Сказать, что я знал, куда мне надлежало направиться теперь, значит, не сказать ничего, ибо теперь я твердо знал не только куда мне надо лететь, но и зачем. Прозрение пришло вдруг. Словно вспыхнуло солнце в глубине моего сознания, словно кто-то шепнул мне все то, что было мне недоступно ранее. Все сразу стало на свои места, и я снова был Посланником, готовым на все ради единственной цели, которую теперь твердо знал.
Развернув Пегаса, я взял курс на восход солнца. Весь день мы летели не останавливаясь ни на минуту, но едва спустилась ночь, как разом погасли все звезды. Большой неожиданностью для меня это не стало. Такой ход со стороны врага вполне можно было предположить. Вспомнив о необычном зрении своего коня, я спросил его:
— Светят ли звезды?
— Нет, — ответил он, тряхнув гривой. — Звездное небо померкло!
— Куда же мы сейчас летим?
— К звездам! Только к звездам!
Каким необыкновенным чутьем угадывал Пегас наш курс, мне так и осталось неведомо, но по уверенным взмахам его крыльев я чувствовал, что пока все идет нормально. Что ж, нами одержана еще одна, пусть маленькая, но победа над всесильным противником, ибо сбить нас с верного пути ему не удалось. Так мы летели не одни сутки, и каждое утро после ночного мрака вставало на востоке светило и все наполнялось жизнью, а сам я чувствовал себя настоящим всадником рассвета, тем, кому выпал жребий сражаться с силами Тьмы за будущие восходы и рассветы человечества. Отныне я знал, что впереди меня ждет человек, который нуждается в моей помощи, тот, кто вот-вот должен прийти в этот мир, чтобы сделать его лучше и чище, чтобы подарить людям веру и доброту, надежду и любовь. Отныне я знал, что с момента его рождения человечество начнет отсчет своего нового времени. Я как бы мысленно прошел через некие врата познания, и меня озарили откровения, недоступные не только простым смертным, но и сонму всевозможных лжебогов, все еще обильно заселяющих Землю. Отныне я знал, кем и для чего я послан на Землю, чьим Посланником я являюсь. Отныне я твердо знал самое главное: в мире есть всего лишь один бог, творец всего сущего — прошлого, настоящего и будущего, тот, кто стремится сделать этот мир прекраснее.
Но я знал теперь и иное: силы Зла тоже спешат, стремясь не допустить скорого рассвета человечества, и я во что бы то ни стало обязан их опередить! Нет, совсем не напрасны были все перенесенные мной испытания, как не напрасной была и смерть моих друзей, отдавших свои жизни во имя великой цели.
Я летел к Репейским горам, за которыми в маленькой, всеми забытой деревушке молодая женщина вот-вот должна была произвести на свет своего первенца, того, кого я должен был отныне спасать и оберегать.
Репейские горы я увидел внезапно. Они открылись в разводьях густых облаков, и я понял, что это Урал. Цель моего полета, кажется, была близка. Теперь я все время настороженно оглядывался по сторонам. Мой личный враг должен был быть где-то рядом. В том, что он остался жив, я нисколько не сомневался, ибо так и не смог поразить его прямо в сердце. Он так же, как и я сейчас, спешит, чтобы успеть опередить меня и исполнить повеление пославших его.
Вот среди лесов и горных отрогов мелькнули домишки-хижины. Возле них спокойно ходили люди. На душе сразу стало легче: значит, я успел первым добраться до цели. Что ж, теперь я был готов к нашей неизбежной встрече. И она состоялась!
По облакам мелькнула черная тень, и я, поняв, что это значит, сразу же выхватил Меч. А затем я увидел своего врага, который летел прямо на меня, готовый к решающему поединку. Он вновь был двурук, силен, полон энергии. Ни один из нас двоих не мог теперь отступить, и один должен был обязательно погибнуть, чтобы восторжествовал другой. Как хорошо было бы сейчас сделать пару глотков живой воды, но чего нет, того нет!
Это снова был Гений Зла. Он кинулся на меня с гортанным криком, и мы, как уже много раз было, скрестили свои мечи. Высоко в небе, среди проносящихся облаков, мы начали свой новый бой. День еще только занимался, поднимающееся из-за горизонта солнце бросало по небу кроваво-красные блики. Был час рассвета, мой час, а потому я был обязан выстоять и победить!
Мы схватывались в единоборстве, а затем разлетались, чтобы тотчас схватиться вновь. Крылья моего врага давно уже превратились в лохмотья, а с морды Пегаса клочьями падала пена, наши Мечи пылали огромными факелами, а мы еще только начинали по-настоящему драться. Снова и снова я бросал в бой своего коня. Но никак не мог одолеть противника. Мы обменивались градом ударов. В какой-то момент Демон замешкался, и я сумел поразить его в бедро. Однако потом замешкался я и тоже получил удар, рассекший кольчугу и нанесший глубокую рану в предплечье. А затем Демон, изловчившись, нанес мне еще один удар, на этот раз по голове. Он был настолько силен, что вдребезги разнес мой шлем и едва не разрубил голову. Я потерял сознание. Наверное, Демон был бы не прочь добить меня, но мою жизнь спас Пегас, который вдруг изо всех сил рванулся в сторону и не позволил моему врагу свести со мной счеты. Гоняться за мной Демону было ни к чему, ибо теперь не я был его главной целью. Цель врага была совершенно иная. А потому, когда я несколько минут спустя пришел в себя, Демона в небе не было. Произошло самое худшее, что только могло произойти! Теперь дорога была каждая секунда! Повинуясь моему посылу, Пегас камнем свалился на землю, как раз посреди маленькой деревушки. Соскочив с коня, я бросился к одной из хижин, к какой, я знал уже твердо. Попадавшиеся мне навстречу люди в ужасе разбегались в стороны, наверное, вид залитого кровью человека со сверкающим мечом был и в самом деле ужасен.
Неужели он меня опередил? Неужели все уже кончено и я проиграл в этой схватке? Дверь хижины была раскрыта настежь, вбежав, я перепрыгнул через валявшийся на пороге женский труп и со всего размаху налетел на Гения Зла, который, согнувшись, ожесточенно тыкал своим мечом в груду валявшейся на земляном полу соломы. Не ожидая столь быстрого моего появления, он оказался стоящим ко мне спиной, что его и погубило. Прежде чем мой враг успел что-то понять, он повалился ничком на солому от моего толчка. Встать с нее Демон уже не успел. Кладенец одним ударом пригвоздил его к земле. Теперь Демон оказался в положении пришпиленного иголкой жука. Скребя по соломе руками и ногами, он изо всех сил пытался подняться, но все было тщетно, Священный Меч вошел в его тело по самую рукоятку. Поняв это, мой враг повернул ко мне свою рогатую голову.
— Ты можешь пока торжествовать! — прохрипел он, харкая кровью. — Но наша война еще не кончена, я снова восстану из праха и снова найду тебя! Запомни навсегда, что впереди всех идет ночь! Так было, так есть и так будет до скончания века!
— Нет! — покачал я головой. — Это наша последняя встреча, ибо отныне впереди всегда будет рассвет!
Я ногой отшвырнул увенчанный оскаленной шакальей головой меч в дальний угол хижины, а затем выдернул из спины Демона пылающий огнем Кладенец.
— И ты сможешь убить безоружного, зная, что это твой старый училищный друг? — снова прохрипел он. — Вспомни, сколько нами пережито вместе!
— Мой друг погиб в бою под Шатоем, а ты лишь его жалкое подобие! — сказал я своему поверженному врагу, однако в глубине сердца у меня все-таки что-то дрогнуло.
Вероятно, Гений Зла хорошо определил мое внутреннее состояние, потому что в его голосе появились жалостные нотки:
— Пощади меня во имя нашей прошлой дружбы!
Гений Зла тяжело перевернулся на спину. Для всякого другого живого существа рана, нанесенная Кладенцом, была бы смертельной, но не для него. Говоря со мной, Демон торопливо искал глазами свой Меч. Увидев его в углу, он, пытаясь отвлечь меня разговорами, начал продвигаться к нему. Когтистая рука Демона быстро вытягивалась в направлении отброшенного оружия. Спустя какие-то секунды я с ужасом увидел, что длина ее превысила уже несколько метров. Гений Зла, не замолкая, что-то говорил и говорил мне, но я уже не слышал его вкрадчивых стенаний. Я просто смотрел ему в лицо, а он неотрывно смотрел на меня. Налитые злобой желтые глаза сверлили меня лютой ненавистью. Черные когти оставляли на земляном полу глубокий след. Еще минута, и враг будет снова во всеоружии. То, что в случае его превосходства в бою пощады от него ждать не приходилось, я знал точно, как и то, что медлить дальше было тоже нельзя. Раны врага затягивались прямо на глазах, он быстро обретал былую силу.
— Я мог бы пощадить человека, но не исчадие ада! Так пусть же бездна призовет к себе бездну!
Обхватив Кладенец обеими руками, я что было силы вонзил его в сердце врага. Тот пытался вырвать из раны сверкающее лезвие, но сил на это у него уже не было.
— Будь ты проклят! — прохрипел он в последний раз. — Пусть будет проклят и тот, за кем ты пришел! На этот раз ты победил, но силы Мрака еще возьмут свое! Великая война еще не окончена!
