Мой злодей (СИ) - Власова Мария Игоревна

— Они не братья и сестры! – выкрикнула она и дернулась в попытке выхватить шприц, но я поднял руку повыше, чтобы она не могла до него дотянуться. – Отребье, высерки потаскух, которыми отец пытается заменить маму и все! В том, что я делаю, нет ничего плохого. И вы… вы не докажете ничего! – злобно шумела девчонка, разнервничавшись. У нее такой вид, как будто она вот-вот заплачет.

— Тихо, тихо, – зашипел на нее. – Вы же не хотите, чтобы сюда сбежалось пол особняка на ваши крики?

Она не хотела, что очевидно. Содержимое её кудрявой головы пришло к выводу, что если я еще не поднял шум, то, возможно, и не собираюсь этого делать в дальнейшем.

— Такой способ решения проблемы, – выразительно ухмыльнулся, смотря на застывшую пигалицу, – несомненно, не достоин для леди.

Девочка фыркнула, расправив складки на платье руками.

— Говорите прямо, вы сдадите меня отцу или нет? Что вы хотите за молчание? – она нахмурилась, чем-то очень сильно напомнив своего отца.

— Умная леди сообразила бы, что если леди Лафает уже в положении, то пить вино не станет, – задумчиво произнес, рассматривая стол. – Темная трава горькая, и вино может скрыть часть этой горечи, но в любом другом блюде привкус будет заметен, разве что…

Я замолчал, немного отвернувшись в сторону, чтобы скрыть ухмылку.

— «Разве что» что? – повелась девчонка, меж тем я успел принять невозмутимый вид, оборачиваясь к ней.

— Как ваша мачеха относится к кисло-сладкому соусу из Мостового альянса? – протянул ей шприц, кивком указав на стол. Сообразительна, схватила шприц и кинулась к столу, но в последний момент передумала.

— Кто вы? – спросила она взволнованно. – Почему помогаете мне? Откуда знаете, что это поможет?

— Гость вашего отца, который желает помочь маленькой леди, – не говорить же ей, что несколько лет занимаюсь кое-чем похожим. В отличие от этой мелкой мерзавки я не могу безнаказанно травить графиню, ведь если она умрет, я буду первым, на кого подумают. Так что я более осторожен, чем этот очаровательный, но жестокий ребенок. К тому же, появление прочих наследников у герцога также не входит в мои интересы.

Вероятно, ответ удовлетворил ее лишь частично, она насупилась, собираясь что-то спросить, но дверь в зал открылась, и девочка едва успела спрятать шприц за спиной. Гости герцога прибыли, но ни один из них не заметил, как милая девочка сбежала со столовой, а затем вернулась уже без шприца. Весь ужин девочка не сводила с меня взгляда, в котором не было ни капли обожания, которое увидел ее отец. Пожалуй, герцог из тех, кто предпочитает носить розовые очки, по крайней мере, касательно своей дочери. На прощание довольный герцог пожал мне руку и рассыпался в комплиментах графине.

— Возможно, ты не совсем безнадежный, сумел очаровать ребенка, – произнесла с иронией графиня, как только мы вернулись домой.

Не верится, что это место все-таки стало моим домом, а эта женщина матерью, такой же ужасной как и ее приемный сын. Странная встреча, эта девчонка напомнила мне меня. Однако я начал творить зло потому, что у меня не было выбора, а она совсем по другой причине. Ее не мучает совесть, как впрочем и меня. Вот поэтому таких, как мы, сеющих зло, называют детьми Темного.

При виде меня в коридоре одна из горничных шарахнулась в сторону и вжалась в ближайший угол, что-то испуганно бормоча. Комната, что досталась мне с трудом, так и не стала моей. В ней не было ничего моего, просто одна клетка сменилась на другую. Разница в том, что в подвале на окнах были решетки, а в этой комнате решетки присутствуют исключительно в моей голове. Стянул с себя пиджак, сбросил туфли на пол. Схватил бутылку из серванта и направился на крышу. Туда слуги не полезут, а графиня подавно. Только там, смотря на ночной город и бескрайнее звездное небо, могу ощутить себя свободным хотя бы на короткое время.

Ночной воздух здорово бодрит, да и вид открывается великолепный. Алкоголь помог заглушить часть мыслей и чувств, стало легче, но я предпочитаю подобным не увлекаться. Слишком отчётливо впился в мою память образ вечно пьяного отца. Надеюсь там, где он оказался после смерти, этот козёл будет страдать в сто крат сильнее меня. Странная штука – время, оно стирает из памяти все, что кажется важным, а то, что хочешь забыть, оставляет. Мне хотелось бы вспомнить, как выглядел единственный человек в этом мире, который верил, что во мне есть что-то хорошее. Говорят, в каждом из нас есть частичка Темного и Светлой, как их творения, в моем случае частичка Темного явно больше. Однако не будь у меня ничего от Светлой, зачем святой было спасать меня? Хотел бы я увидеть ее снова.

— Анри? – слегка растерянный голос, который я вспомнил тут же и с удивлением обернулся.

Вот так она выглядит? В моей памяти она казалась старше и красивее что ли? Далека от понятий стандартов красоты, кости не торчат, ключицы не выпирают от почти болезненной худобы. Обычная девушка, хотя, судя по взгляду и мелким морщинкам у глаз, скорее уж женщина. Таких на улицах столицы пруд пруди, чем она отличается от всех прочих? Почему она снится мне в тех немногочисленных снах, которые с её появлением перестают быть кошмарами? Что в ней такого особенного, что каждый раз, когда она исчезает, я чувствую себя так, словно потерял самого близкого человека?

– Да что у тебя опять стряслось? – закричала она зло, и я, кажется, понял, почему она настолько уникальна для меня. Бутылка выскальзывает из моих рук, а эта святая, моя фантазия и самый сладкий сон хватает меня за рубашку, и мы вместе падаем на крышу.

Настоящая, она реально настоящая! Мягкая, теплая и пахнет книгами и гарью. Но тогда почему, почему она появилась сейчас? Потому что я расстроен? Я ведь не собирался прыгать, обещал же ей больше так не рисковать. Она не отвечает на мой вопрос, наоборот колко задает свой, не менее интересный. Почему, когда она появляется, со мной случается что-то плохое? Наверное, потому, что хорошего со мной давно не случалось. Что вообще хорошего было в моей жизни? Разве что эта угрюмая грубиянка, что ведет себя так, будто бы всю жизнь меня знает. А что если так? Я помню ее с детства, точнее не совсем помню… всего лишь образ, а черты лица сейчас такие четкие, как и голос с легкой хрипотцой, обычно не свойственной девушкам. Она и правда та, кто спасала меня столько раз?

— А ты знаешь ещё одну дуру, что будет спасать тебя? – прямо и безжалостно отвечает, пытаясь вырваться. Действительно, кто кроме нее стал бы меня спасать?

Она такая, как я помню: колкая, суровая, но в то же время добрая, справедливая и какая-то родная. В ее действиях и словах куда больше заботы, чем я видел от родной матери и тем более отца. Я скучал по ней, по тому спокойствию, что дарит ее простое присутствие.

Ее волосы пахнут гарью, и сейчас, когда я уже повзрослел, она кажется не такой сильной, как я думал в детстве. При этом в ней чувствуется какой-то стержень, что-то, что заставляет меня, словно маленького ребенка восхищаться ею. Затем беспокоиться и даже бояться, что она может исчезнуть в любую секунду. Понимаю, что зашёл слишком далеко в своем желании удержать ее, когда сдавил ее запястье слишком сильно, и она вскрикнула. Гримаса боли искривила ее лицо и больно резанула меня внутри, заставляя ощутить её боль, как свою собственную. Ну же, очнись! Я пугаю ее, как и себя. Сердце так надрывно стучит под ее изучающим взглядом, и мне с трудом удаётся объяснить ей и себе причину, по которой я хочу ее держать хотя бы за руку. Ее взгляд перестал быть таким нравоучительным, черты лица смягчились, и она зачем-то отвернулась, предлагая свою руку. От этого, по-детски невинного прикосновения, по телу пробежались мурашки, пробуждая совсем не детское влечение. Очевидно, что ее появление взбудоражило меня во всех смыслах этого слова. Алкоголь, быть может, ударил в голову? Тем временем странные посиделки на крыше рядом с моей фантазией продолжились.

— Рассказывай, что у тебя опять случилось? – спросила она так, словно прошло не несколько лет, а дней. Как будто она – мой старый друг, который готов выслушать и помочь, что бы я ни попросил.