Дракон в мантии (СИ) - Беккер София

— Сменную одежду я распорядилась положить к Нику, — казалось, магичка читает мои мысли. Хотя в моем случае это было нереально. — Ну, пошли. Быстрее уедешь, быстрее вернешься! — Начальница стражи протянула мне тощенький дорожный мешочек с моими пожитками и плащ с капюшоном.

Сельма, Сельма, если б все было так просто…

У Врат Академии кроме Никсара с ма-аленькой котомочкой (эй, а где все вещи?!) обнаружились еще Фернан Крави и Норал.

— Попрощаться пришли, — пояснил Норал и сгреб меня в объятья, напоминающие медвежьи. — Ты это… давай там, не задерживайся. Узнавай что нужно и назад. У нас тут просто море работы!

— Нор, пусти девочку, она по-моему уже и не дышит. — Фернан деликатно отнял меня у чересчур эмоционального коллеги и пожал руку. — Медь, ждем вас с победой и благими вестями. Я просто убежден, что вы справитесь. Уверен.

— Скоро вернемся, — преувеличенно бодро пообещала я и махнула рукой. — До свиданья! До свиданья…

Сельма хмыкнула и зашагала по дорожке, вымощенной желтым булыжником. Где-то в кустах журчал фонтан, и ласково грело утреннее солнышко. Людей не было. Оно и понятно, какой псих пойдет в 6 утра добровольно на работу? Ну, кроме нас троих. Я обернулась — у Врат все еще различались две дородные фигурки, закутанные в мантии. Ненавижу прощаться…

Сад Академии оказался обнесен невысокой каменной стеной, за которой и начинался Эквес. По ту сторону стены стояли две оседланные лошади и стражник, вытянувшийся во фрунт при виде Сельмы.

Лошади?!

— Лучшие скакуны из королевских конюшен! — гордо провозгласила Сельма, оглаживая по холке серую в яблоках кобылу. — Медь, это твоя. Ее зовут Снежинка. А вон та, — Сельма кивнула на каурую кобылу, вовсю кокетничающую с Никсаром, — Фариза.

— А почему не в карете? — тупо спросила я, опасливо косясь на Снежинку. Снежинка вполне разделяла мои эмоции, недоверчиво поглядывая из-под шикарных ресниц.

— Так верхом быстрее, — удивилась Сельма. И догадалась: — Ездить не умеешь?

— Не умею, — покаялась я.

— Не страшно. Три раза проехал, два раза упал и считай — научился. Давай подсажу.

Мать моя женщина… Держаться в седле оказалось сложнее, чем я думала. Сельма взяла лошадь под уздцы и повела по мощеной улице. Я судорожно вцепилась в луку седла, чтобы не упасть. А вот Никсар — молодец, сидит в седле, как заправский кочевник. Уверенно и расслабленно.

— Почему нельзя было изобрести… ну не знаю… повозку на вечном двигателе или карету безлошадную? — ворчала я, бултыхаясь на конской спине словно мешок с картошкой. Ума не приложу, как с моими, напрочь отсутствующими навыками наездника, тащиться через полстраны.

— Ну… — Сельма посмотрела на меня как-то странно. — Мы раньше об этом как-то не задумывались. Но можешь изложить свои идеи на бумаге, думаю, Коллегия ими заинтересуется.

Понятно. Похоже, здешних магов пока всерьез не припекала необходимость транспортировки людей и грузов на дальние расстояния по дорогам, вот и не искали замену одной лошадиной силе. Надо будет им предложить, может, и выйдет что полезное. Если не мне, так благодарным потомкам.

Я огляделась по сторонам. Эквес… Так вот ты какая, столица королевства Аркар. Мы спускались с пологого холма, на котором и стояла Академия. Справа на таком же холме высился, отливающий в утренних лучах золотисто-розовым цветом, огромный королевский дворец. Издали он казался полупрозрачным и сияющим.

А впереди раскинулся город, окруженный крепостной стеной. Интересно, зачем она нужна при повсеместном владении магией? Да-да, как я поняла, магией в Аркаре владели ВСЕ, начиная с распоследнего нищего. Ну, кроме меня. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Самые талантливые попадали на обучение в Академию, а затем пополняли ряды ученых Коллегии, становились Советниками или Стражами. Но большинство оставалось… ну на бытовом или ремесленном уровне. Поле там от пырея заговорить, ткацкий станок настроить на беспрерывную работу и прочее по мелочи.

Конечно, на любое действие есть противодействие и на охранное заклятие есть заклятие взлома, так что тотального “все хорошо и все богаты” тоже как-то не вышло. Примерно получилось плюс-минус наше Высокое Средневековье.

Только чуть более счастливое и… справедливое, что ли. Без привычных нам чумы, массовых войн за веру и прочих прелестей. Нет, эпидемии тут тоже случались, в основном насланные магически, но до наших масштабов недотягивали. И войны были. И всяческая несправедливость. Но на фоне наших, опять же, тьфу и несерьезность. Не умеют тут враждовать так, чтобы народы под корень вырезать. Не научились еще, наверное.

Город был красивый. Чем-то похожий на старую Италию, только утопающую в зелени и с более широкими улицами. Где-то по стенам плелась лоза, напоминающая виноград, из-за заборов выглядывали огромные деревья с восковыми листочками и мелкими белыми цветами. Воздух пах утром и свежей выпечкой. Изредка попадались прохожие. Они почтительно кланялись Сельме и с удивлением смотрели на меня. Я нашарила капюшон выданного плаща и натянула его по самый нос, едва не навернувшись во время оного действа с лошади. Обзор резко уменьшился, нездоровый интерес тоже.

— Мы сейчас идем к Северным воротам, — пояснила Сельма. — Оттуда ближе всего к выходу. А потом прямо по тракту. Карта у Никсара есть.

— А что насчет разбойников? — как можно равнодушней уточнила я. Насколько помню земную историю, у нас на каждом перекрестке сидело по три Соловья-разбойника, по четыре разбойничьи ватаги и Стенька Разин выплывал из-за острова на стрежень для эпичности и дополнения пейзажа. Может, конечно, классики и преувеличивают, а история врет безбожно, но все равно… неуютно.

— Если только в северных лесах, — подумав, сказала Сельма, — банды Отверженных. Но до храма Вечного путь проторенный и многолюдный, там спокойно.

Я кивнула и остаток пути проехали молча. Только Никсар проявил чудеса эквилибристики и опасно свесившись с седла, купил у мальчишки-разносчика газету.

А за воротами нас опять ждали. И те, кого я меньше всего в этом мире хотела бы видеть — Джулиан Тавели и Гордин Мар собственными незапыленными персонами. Пришлось спешиться.

— Доброе утро, заорра! Чудесная погодка, не правда ли? — поприветствовал меня мессир Мар и улыбнулся доброй улыбкой сытого вурдалака.

— Доброе утро, мессир! — не менее радостно улыбнулась я. — Пришли лично проводить в последний путь и убедиться, что я не повернула назад? — Язык мой — враг мой. Сельма и Никсар вылупились на меня как на умалишенную, а Джулиан закашлялся в кулак.

— Да нет, заорра, — инквизитор улыбнулся еще лучезарнее и дружелюбнее, и мне окончательно поплохело, — я пришел пожелать вам счастливого пути и от имени Храма вручить этот амулет. — На руке храмовника материализовалась бархатная коробочка. Гордин открыл ее — внутри оказалось крупное, на мужской палец, кольцо-печатка с единорогом. И???

— Благодарю вас, мессир, это такая честь, такая честь! — Сельма, видя, что я молчу, рассыпалась в благодарностях, приняла из рук мага коробочку и шустро натянула кольцо мне на средний палец правой руки.

— Пусть все видят, что Храм признал Паладина. — Гордин Мар удовлетворенно кивнул и изящно поклонился. — В случае нужды заорра Зотс может продемонстрировать это кольцо где и кому угодно и получить в ответ беспрекословные помощь и защиту.

“Что, прямо вместе с пальцем?!”.

Я улыбнулась и поблагодарила. Все-таки честь оказана и политес обязывает. В конце концов, Гордин был за меня, и благодаря его заступничеству я не оказалась на местном аутодафе в качестве основного развлечения. Гордин еще раз кивнул и уступил место Джулиану.

— Заорра Зотс, — кося на придорожную березку, начал господин Тавели. — Прошу простить мою грубость и несдержанность. Надеюсь, вы поймете, что мной руководило только лишь желание защитить Аркар и его жителей и…

— Оставьте, ваша светлость, — я понимаю, что перебивать не следует и все такое, но за всеми извинениями мы тут до обеда проторчим, — вы показали себя истинным защитником Аркара и его верным служителем. Какие могут быть обиды с моей стороны?