Сергей Боровский - Архитекторы
До пяти утра играли в бильярд, и мы с Пашкой разделали Ахмета Ахметовича в пух и прах, забивая какие-то совершенно невероятные шары.
На утро Пашка сказал:
— Вот тебе мой прогноз: ни хрена мы не подпишем.
— Как же так? Договорились же?
— Вот увидишь.
И опять он оказался провидцем. «Первый» куда-то уехал, а без него — ну, никак нельзя.
— Вы давайте, летите к себе в Москву, — предложил Ахмет Ахметович. — А мы тут сами всё уладим. Я вам позвоню.
Провожая нас в аэропорту, Ринат попросил рассказать и ему тоже, зачем мы приезжали. Я с удовольствием выполнил его просьбу. Внимательно выслушав меня, он грустно произнес:
— Вечно вы что-нибудь у себя в Москве придумаете, а нам потом расхлёбывать.
С такой неожиданной точкой зрения на прогресс я сталкивался впервые, поэтому не нашёл, что возразить.
***По возвращении я сразу же двинул в наш новый офис и там столкнулся с Серёгой — представителем хозяина особняка.
— Ребята, это несерьёзно, — упрекнул он. — Счёт не оплачен, «трубу» не берёте, на «мыло» не отвечаете. В чём дело?
— Вообще-то офисом занимается мой коллега…
— Слышь, ты, бычара, — перешёл он сразу на другой язык. — Ты эти сказки будешь рассказывать, знаешь, кому.
Но Пашка вовремя явился сам и вытащил меня из Серегиных когтей. Умеет он успокоить собеседника, внушить ему любовь. Лёгкий массаж мозга — и Серёга обмяк, заулыбался, даже заискивать стал.
— Через пять минут — у тебя, — строго заявил Пашка. — Как штык.
Серёга поплёлся восвояси, а мы стали названивать Василию Викторовичу.
— Да, — отозвался он масляным голосом раза с четвёртого.
— Где бабки? — успел буркнуть я, за что получил от Пашки, перехватившего трубку, подзатыльника.
— Доброго здоровья, генацвале, — начал он издалека.
Они провели небольшой раунд изящного словесного фехтования, и Василий Викторович заявил примерно следующее: разве же не ожидаем мы со дня на день денежных поступлений из одной богатой республики? Разве это разумно — гонять средства со счёта на счёт, подвергая их неоправданному риску и дополнительному налогообложению? Неужели Ахмет Ахметович не изыщет способа, как провести сделку в кратчайшие сроки?
— Концепция поменялась, — заключил он свою речь. — Гибче нужно быть, гибче.
— А офис? — не мог успокоиться я.
— Кто умеет ждать, тот выигрывает войну.
К кому относились его последние слова, я не уловил.
— Пойдём к Серёге, — вздохнул Пашка.
— И что ты ему скажешь?
— Увидишь.
Да, там было на что посмотреть.
— Что ты мне подсунул? — закричал Пашка с порога, тряся в воздухе договором аренды.
— А что такое? — испугался Серега.
— Это филькина грамота, а не договор!
— Ты же его подписал.
— Старичок, я бы и рад, но наша юридическая служба не пропускает.
— Да какое мне…
— У нас их — двести человек. И все с именем. В Страсбурге работали. Ты знаешь Ефима Степаныча?
— Нет.
Ну, да! Откуда Серёге знать Пашкиного кладовщика на бумажной фабрике?
— Так вот. Он сказал, что не подпишет.
— Да пусть он…
— А если он сказал, то это железно. Чугунно. Ты понял?
— Нет.
— Они твоего Реваза по судам затаскают. Ты жить там будешь. Бульон на улице в котелке варить. Ты знаешь, кто у Ефима Степаныча папа?
— Нет.
— И правильно. Лучше тебе этого не знать.
Родителя Ефима Степаныча снесли на Преображенское кладбище в прошлом году. Белая горячка.
— Что ты предлагаешь? — растерялся Серёга.
— Переделать договор.
— А деньги?
— Какие деньги без договора?
И Серёга поплыл. Он ещё цеплялся за берега, но руки его слабели, и сам он был готов погрузиться в пучину.
— А чо у вас в офисе никого нет?
— Командировки.
— Так долго?
— Так и расстояние неблизкое. Кто в Сингапуре, кто в Аргентине. Мы ведь не какая-нибудь шарашкина контора.
— А в коробках что?
— Таможенный конфискат. Ещё вопросы есть?
Они договорились встретиться завтра, чтобы обсудить новую версию договора. Насколько мне известно, её потом Ефим Степанович тоже забраковал.
***Мы решили пока не разбирать коробки и не наводить порядок в офисе. Ситуация вырисовывалась запутанная, согласитесь. А тут ещё единственная наша надежда на ударный труд — Иван — сломал себе руку, на заживление которой попросил два месяца.
— Антон Юрьич в курсе, — поспешил заверить он.
Не Сильвию же запрягать. Да и Викентий Иванович — кандидатура неподходящая. Белый билет, и всё такое…
Антон Юрьич звонил каждый день. Интересовался, как там.
— Пока молчат, — отвечал я, следуя плану, разработанному Пашкой.
— На Ахмете можно ставить крест, — сказал он по возвращении из республики.
— Думаешь?
— Уверен.
— Может, пожалуемся Антону Юрьичу?
— Ни в коем случае! Делаем вид, что всё в порядке. Тянем время.
— Зачем?
— Затем, что надежда умирает последней.
Это точно. Теплилась она в груди. Зараза такая.
Но Антон Юрьич тоже оказался калачом тёртым. Мои доклады не могли его вдохновлять. И он находил всё новые тропы к зарытым кладам.
— Параллельно проработаем другой вариант, — объявил он во время следующего телефонного сеанса. — Жду тебя в ресторане «Сыр» в семь часов. Подготовь презентацию и два экземпляра договора.
Во как!
Мне пришлось ждать на улице, потому что я приехал туда, как дурак, на пятнадцать минут раньше. Внутрь меня не пустили, так как я не смог внятно рассказать автобиографию.
Антон Юрьич опоздал, но не шибко. А перед самым его приездом случилось забавное происшествие. К ресторану подкатил чёрный броневичок BMW, из него выскочили автоматчики и взяли меня в кольцо. Я поднял вверх руки, потому что шансов против них не имел никаких, но они повели себя непредсказуемо. А именно: вернулись к машине и извлекли из неё под руки хорошо одетого и ухоженного гражданина. В сопровождении автоматчиков он проследовал в ресторан, а я ещё пару минут восстанавливал дыхание специальной китайской гимнастикой.
Как я узнал чуть позже, это и был наш клиент — Владимир Петрович.
Кто он такой и зачем рискует своей жизнью, встречаясь с нами, я понял не сразу. Потому что три часа они говорили на тему правильного пищеварения, здорового образа жизни и отношениях между мужчиной и женщиной. Я впитывал информацию, закусывая её различными блюдами, ни одно из которых не стоило меньше пяти драхм. О вкусовых качествах еды могу сказать только одно: холостяцкая стряпня на кухне, осаждённой тараканами и отчаяньем.
Пашка, который присоединился к нам попозже на правах коммерческого директора, активно снабжал нас анекдотами.
Владимир Петрович возглавлял общественную организацию «Офицеры Даурии», но это, как объяснил он по большому секрету, являлось лишь прикрытием. На самом деле он стоял за спиной большинства известных предприятий, банков, страховых компаний, телевизионных каналов, и тайно руководил ими. Такая стратегия позволяла ему иметь выгодную позицию стороннего наблюдателя, оставаясь при этом вне поля зрения болтливых СМИ, конкурентов и откровенных врагов, желающих его смерти.
Кроме этого, он был запросто вхож в кабинеты мэров и губернаторов. Какой город вас интересует? Какая область? А, как же, как же! Там Василий Васильевич всем заправляет — старый товарищ по школьной парте. А там — Семен Семенович. По правде сказать, его туда сослали. Напился на Новогоднем фуршете у премьер-министра, нахамил. Но это, т-сс! Между нами. Да, и Ахмета Ахметовича он хорошо знает. По гольф-клубу. Прекраснейший человек!
«Вот она, золотая жила! — подумал я. — Антон Юрьич с кем попало дружбу не водит».
И Владимир Петрович подтвердил мои мысли, предложив сотрудничество. Он так прямо и сказал:
— Нравятся мне такие вот, как вы. Молодые. Задорные. — Антон Юрьич глазом не моргнул, хотя годков ему самому стукнуло ничуть не меньше. — Если чем смогу быть полезен — милости просим.
Схема сотрудничества родилась тут же, экспромтом. Он вводит нас в кабинет, какой мы укажем, ну, а там уж дело техники. За эти услуги он хочет немного: сто авансом и десять процентов потом, после получения финансирования.
Чего сто? Тысяч? Миллионов?
Мне не удалось узнать ответ на этот вопрос, потому что мы перешли к десерту — чёрный хлеб, помоченный в сладкой воде. А после него — к обсуждению достоинств знаменитых мировых курортов. Владимир Петрович утверждал, что лучше Мальдив — да ещё на собственной яхте — места на Земле нет. Антон Юрьич возражал ему, что самый правильный отдых — это зимние виды спорта, и настоятельно рекомендовал Куршевель. Я начал, было, рассказывать о своей прошлогодней поездке в Шарм Эль Шейх, но Пашка грубо перебил меня и спросил Владимира Петровича, когда мы забросим первый, так сказать, десант.
