Den Wailhorn - Соломенный енот

- Да и похвалы не по адресу, - продолжил Гарси, - Эти песни писал не я. Был у меня один друг - да мы сюда заходили...

- А-а-а... Как же... Видел однажды... Хороший парень, никогда бы не подумал... Но ты сказал «был»?

- Он ушел от нас... - Оргар видел как потемнели окружающие лица, как со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы Вацлав, а Криэна сжала руку барда.

- Как это случилось? - удивительно мягким голосом тихо спросил Вацлав.

- Слава Вемину, он жив... - все расслабились и Дагрон Гроан неуверенно улыбнулся, - Он жив... Но женился...

- Вот уж грустное известие. - вместе со всеми рассмеялся Оргар. Бард задохнулся когда локоть Криэны сбил его смех воткнувшись ему в ребра.

- Да-а-а... Он теперь потерян для общества. - включился Дагрон, - Вот и Трагн... - тот свирепо глянул на него, - Трагн тоже чуть не...

- Вспомни кто трижды перековывал секиру, которая не налезала на обух! - отозвался тот. Они переглянулись и скрипя доспехами направились к лестнице на второй этаж, Дагрон надевал шлем. Половина зала провожала их шуточками и различными советами. Дагрон остановился возле гнома, ростом чуть ниже его пояса, сидевшего вместе с эльфийкой и человеком с рапирой, кружевами на одежде и широкополой шляпой с роскошным плюмажем, лежащей рядом на лавке. Гном выслушал дворфа и взобрался на стол... По залу пронесся звон.

- Не-е-е... Еще не сел... - гулко рокотал дворф, подавая гному другую табуретку взамен разбитой, - Надо бы чуть левее... - И гном второй раз грохнул его табуреткой по шлему.

- За мой счет! - крикнул трактирщику Гарси увидев его взгляд на обломки двух табуреток.

- Но ты же и сам не платишь! - расстроился еще больше трактирщик.

- Я заплачу! - отозвался Ланц.

- И я! - поддержал Вацлав. Один из паладинов вынул кошель и пошел к стойке, а второй обернулся к барду...

- Меня зовут Ла Грид До-Стан, для друзей просто - Дости. Ты - Гарси, я уже знаю... Спой что-нибудь грустное, для души, про честь... Я заплачу...

- Что ж я совсем зверь? - возмутился бард, - Брать деньги когда меня просят спеть для души...

Лютня снова завела перебор...

Белый крест, черная ночь,Что это - боль? Нет, это месть!Если бы кто-нибудь вздумал помочьЕсть один способ, выход есть!

Это не плач - это клич!Где ты, смельчак, поднимающий меч?Если бы кто-нибудь вздумал помочьЕсть эта песня - хранителя речь...

Боль как от раны - солнечный луч,- Ты заслужил, - это ответ,Но хорошо охраняется ключ,- Я - победитель, и равного нет...

Смерть - это благо, но мне не судьба,Сетью стальной опутала честь,Вечно к победе приводит борьба,Что это - дар? Нет, это месть...

автор

- Ну как вам песня о паладинах? - обернулся бард к Дости.

- Странный, должно быть, паладин, - отозвался тот, - Вот познакомься с Вентой. - второй паладин кивнул.

- Я - Сат Ре-лог До-Вент, к вашим услугам!

- Дай пару квинтеров - в услугу... - громко шепнул бард. Криэна хихикнув ткнула его в живот, он согнулся. Вацлав отвлекся от разговора с Ланцем и строго глянул на Гарси. Но Вента, не смутившись, вынул целый золотой триалон и отдал его. Бард схватил трехконечную монету и попробовал ее на зуб.

- Я тебе для этого жалованье выдал? - притворно грозно рявкнул Вацлав. Ланц согнулся от хохота, вниз по лестнице прогрохотал кто-то из братьев Гроан. Вента развалился на лавке и ответил командиру:

- Поздно, дядя Вацлав, уже выдал... - седой паладин смотрел на него неверяще.

- Вот! Ланц, они становятся людьми, стоит только от них ненадолго отвернуться!

Оргар заметил, что исчезнувший было бард вернулся мокрый как грифон, но радостный, и с огромным букетом роз. Непонятно, где он их раздобыл так быстро осенью, под дождем. Отвлекшаяся Криэна болтала о пустяках с открывшими рот Дости и Вентой. Она вскрикнула в восторге и бросилась на шею Гарси когда он показал ей матово-белые лепестки с каплями дождя. Дости успел подхватить букет когда бард с воплем рухнул на пол едва не задушенный Криэной. Юбка ее задралась выше колен и даже Вацлав восторженно цокнул и не стал стыдить Венту и Дости.

Утро застало двух молодых паладинов заботливо уложенными под стол. Их белые плащи лежали рядом на лавке, аккуратно свернутые явно женскими руками.

- Дости, скажи, мне приснилось что великий магистр ордена Немоха вчера отплясывал с девчонкой в развевающейся юбке с ореолом черных волос да еще пытался схватить ее за задницу?

- Да, Вента, тебе приснилось... Ты и сам пытался отрастить еще одну руку - двух тебе явно недоставало на местную служанку. Ты еще на ней не женился?

- Меня зовут Аласта, господин, - произнесли башмачки из серой кожи у головы Дости, - Я принесла вам рассолу по указанию госпожи Криэны.

- А где все? - прихлебывая обвел взглядом зал молодой паладин. Зал уже начинал заполняться, но из тех, кто вчера устроил здесь праздник, никого не было.

- Господин Вацлав отправился в замок - он искал вас, но не нашел. С ним ушел господин Ланц - он вас нашел, но ничего не сказал. Господа дворфы вчера, как обычно, помирились, и сейчас спят наверху. А господа Гарси, Оргар, и госпожа Криэна изволили отъехать, заплатив и за вас.

- Откуда это у них деньги? - задумался Вента. Потом похлопал себя по карманам и нащупал кошелек, несколько отличающийся по объему от вчерашнего. Дости радостно оскалился, а Вента достал из кошелька кусок дорогого пергамента и прочитал:

«Дорогие До-Стан и До-Вент. Я взял на себя смелость защитить вас от возможных краж. Ровно семнадцать триалонов, шесть квинтеров и три септера верну при первой же возможности.»

Ниже стояла приписка другой рукой:

«Мальчики, не сердитесь на Гарси - он добрый, хоть и хам. А половину этих денег пришлось отдать хозяину трактира на новую мебель.»

Дости отобрал у него письмо и с умным видом понюхал.

- Для таких - не жалко...

Они поднялись, набросили плащи и отправились получать наказание в орденский замок.

Скилтуса на этот раз занесло довольно далеко от пещеры. Он возвращался домой легкой трусцой, потому что очень устал. Эта охота длилась почти неделю - олень попался матерый, а благородная погоня всегда привлекала его больше чем простое убийство ради еды.

Олень так и не ушел, и Скилтус тащил добычу на себе, представляя как повесит на стену рога. За время погони Скилтус очень проголодался, и половину оленя съел на месте - это сильно облегчало его возвращение. Места стали незнакомыми пару дней назад, еще во время погони, но Скилтус почти не сомневался, что найдет дорогу домой.

Скилтус шел через подлесок проламываясь сквозь особо густые заросли. Деревья стали ниже, сквозь них просвечивало, и вскоре, проломив последнюю стену кустарника, Скилтус вылетел на опушку. Не доходя полмили до леса заканчивались поля, а дальше виднелись полупрозрачные дымки селения - места были незнакомые. Скилтус специально выбирал пещеру подальше от жилья. Олень кончился еще вчера - с собой были только рога. Положив их на землю Скилтус старательно замаскировался чтобы не пугать людей, снова подобрал рога и по меже направился к селению.

Деревня встретила Скилтуса мычанием, блеянием, лаем и тошнотворным запахом куч компоста у околицы. Трактир стоял почти в центре селения, рядом с домом старосты. Дом старосты был самым большим, чистым и ухоженным в селении. Перед ним раскинулся небольшой садик с цветами при виде которых Скилтус присвистнул - цветы были не только красивые, но и редкие. Трактир сильно отличался от этого дома, но Скилтус по опыту знал что это единственное место где его примут не как подозрительного чужака выведывающего местные секреты и смогут объяснить где же он оказался. Возвращаться в пещеру Скилтус уже не хотел - там не осталось ничего, о чем бы он пожалел. Кожанка, длинный меч и сносная одежда неброских коричневых тонов входила в его маскировку, разве что рога оленя были не совсем тем, что обычно берут с собой в дорогу. Но мнение окружающих менее всего интересовало Скилтуса, к тому же за рога трактирщик дал еды, воды из колодца и четыре серебряных квинтера, а Скилтус любил серебро. Среди дюжины посетителей из основной массы глинистых крестьян выделялся староста - он был одет гораздо лучше и чище, чем стоило бы, по представлениям Скилтуса, а также троица явно приезжих - полуэльф и двое людей - мужчина и женщина. Полуэльф был небрит, с волосами до плеч прихваченными скрученным темным платком, в сером плаще, темно-зеленой куртке и темно-серых штанах. Вся его амуниция - сапоги, перчатки заткнутые за ремень, сам ремень и поясные кошели также были серого цвета. Человек был одет в кожаный доспех, черные сапоги и опоясан черным ремнем с парой мечей и кинжалом. Вся остальная одежда была в разводах зеленого и коричневого цвета. Девушка была с синем платье с широко разрезанной юбкой, из-под которой выглядывали кожаные штаны. Темные волосы широкой волной падали на спину, а карие глаза спокойно переходили с замызганных стен на грязных крестьян, мельком скользя по никогда не мытым столам и окнам. Перевязи с дюжиной кинжалов перекрещивались на ее груди. Эта троица сидела спинами к стене и выглядела достаточно чтобы крестьяне не пытались затеять с ними скандал.