Крэг Гарднер - Вредное волшебство
— Всякий может ошибиться, — робко заметил другой демон.
— Видите ли, под землей темно, а с осветительными приборами у нас туго, — объяснил тщедушный.
— И я должна этому верить… — медленно начала Матушка Гусыня.
— Нет, нет, мы вовсе не призываем вас этому верить! — согласился тщедушный.
— Могут быть и другие причины нашего пребывания здесь, — поспешно вставил демон с молоточком. — Скажем, мы соскучились. Да, конечно. Так и есть. Разумеется! — Демон ослабил ворот. — Вы себе представить не можете, как трудно жить, не видя вас! Точно. Мы не виделись… несколько часов, и вы не представляете, как нам недоставало вашего вдохновенного…
— Молчать! — скомандовала Матушка Гусыня.
Демоны онемели. Во внезапно наступившей тишине я услышал звуки шагов и сопение: Снаркс, Гакс и Бракс взбирались на крутой берег реки.
— Вы тоже — молчать! — Сказочница пригвоздила трех демонов к земле своим стальным взглядом. Потом опять повернулась к Комитету. — Помните, что случилось, когда вы в последний раз попытались вскипятить здесь кровь?
Все пятеро демонов истово закивали:
— Конечно, Матушка Гусыня!
— Как не помнить, Матушка Гусыня!
— Те, кто выжил, до сих пор под наблюдением лучших врачей Голоадии, Матушка Гусыня!
— Вот и хорошо, — кивнула волшебница. — Мы ведь больше не хотим ничего такого, правда?
Все пятеро заметно побледнели. Их лица ядовитых оттенков сразу же окрасились в мягкие, пастельные тона.
— О нет, Матушка Гусыня!
— Только не это!
— Здесь все написано, Матушка Гусыня! Не будете ли так любезны прочитать это вслух?
Но не успела волшебница ответить, как хриплый голос рявкнул:
— Давай!
Бракс забил в свой барабан.
Гакс Унфуфаду — храбрый демон.У него зуб на подлецов и трусов.Он возьмет их за шкиркуИ швырнет в ямы со слизью!
И Гакс выпустил свои страшные когти, словно готовясь, в соответствии с текстом, схватить врагов за шкирку. Члены Комитета уставились на своего бывшего вождя, который когда-то носил титул Большого Хухаха. О Матушке Гусыне на время забыли. Заявление Гакса явно расстроило демонов.
— Ах вот как? — наконец спросил самый тщедушный и болезненный.
— Может, у вас и армия есть? — осведомился другой.
— Почему бы вам не подойти сюда и не повторить то, что вы сказали? — послышалось с другого конца стола.
Демон-председатель стукнул молоточком.
— Давайте-ка проясним кое-что, — сказал он. — Когда-то власть в Голоадии принадлежала вам. Но не теперь. Теперь мы правим миром. Если вы попробуете поставить под сомнение наш авторитет, вас ждет… — он сделал паузу для пущего драматизма, — возмездие!
Матушка Гусыня встала между враждующими сторонами.
— Думаю, не ждет, — спокойно сказала она. — Ничего вы ему не сделаете. Все, кто был здесь до вашего появления, — под моим покровительством.
Я ушам своим не верил. Матушка Гусыня, наш заклятый враг, защищает нас! Интересно, что заставило ее сердце дрогнуть. Может быть, наша искренность. Играя в ее сказках, мы проявили свои настоящие характеры. Может быть, теперь будет не так трудно с ней договориться?
— Но они — демоны! — возразил демон с молоточком. — Они наши, по Голоадским законам!
— Ребята, пора кипятить кровь! — обрадовался один из комитетчиков, и все пятеро обратили свои взгляды в одном направлении. — Что? Жарковато стало?
Снаркс и Бракс попытались укрыться за огромным Гаксом Унфуфаду.
Матушка Гусыня пошарила под своим вязаным жакетом и вынула кусок пергамента.
— Кажется, вы забыли про это, — небрежно заметила она. — Это договор, который я подписала с Голоадией после нашего прошлого инцидента, договор, приостанавливающий действие всех Голоадских законов и запрещающий всякое вмешательство демонов в происходящее в моем королевстве. Этот документ — единственная причина, по которой… Голоадия еще существует!
— Неплохо сказано! — похвалил Снаркс, высунувшись из-за левого плеча Гакса.
— Нет ничего надежнее контракта! — добавил Бракс, высовываясь из-за правого плеча Гакса.
Я едва удержался от улыбки. Матушка Гусыня явно склонялась на нашу сторону. Как только это маленькое недоразумение разрешится, я поговорю с этой разумной женщиной как с союзником, ибо она непременно станет нашим союзником. А пока я смотрел в землю и пытался подобрать наилучшие слова. Как взялся бы за это учитель?
— Да мы, собственно, не возражаем, — пошел на попятную демон с молоточком. — Мы бы никогда не осмелились возражать Матушке Гусыне!
И все члены Комитета согласно закивали.
Матушка Гусыня улыбнулась:
— Я рада, что мы друг друга поняли. И больше никаких угроз этим троим! Вы — чужаки. — Она махнула рукой в сторону комитетчиков, а потом махнула второй — в нашу сторону. — А они — мои статисты, пешки. Они принадлежат мне, и я сделаю с ними все, что захочу.
Пешки? Сделает с нами все, что захочет? Так не говорят о своих союзниках. Я огорчился. Должно быть, я опять неверно оценил события. Может, следовало рассматривать Матушку Гусыню скорее как нейтральную сторону?
— Считайте, что вам повезло, демоны, — продолжала старая дама. — На этот раз я принимаю ваши извинения и согласна поверить, что вы попали сюда по ошибке. Но учтите: еще раз увижу вас здесь — это дорого обойдется Голоадии!
Демоны заговорили все разом:
— Конечно, конечно, Матушка Гусыня!
— Наше единственное желание — угодить вам, Матушка Гусыня!
— Мы сделаем все, что вы скажете, Матушка Гусыня! — прибавил демон с молоточком. — А не могли бы вы с присущей вам любезностью указать нам дорогу в Вушту или в Западные Королевства?
Матушка Гусыня вздохнула:
— Ладно уж, хотя я и не обязана этого делать. Но, похоже, нет другого способа избавиться от вас. — И она указала рукой куда-то за спину председателю. — Вон туда!
Демон растерянно повертел головой:
— И это все, что вы можете сказать мне? Вон туда! Нельзя ли чуть поподробнее?
Но остальные стали предостерегающе подталкивать своего вожака в бок.
— Все понятно, Матушка Гусыня, — пробормотал один из них.
— Большое спасибо за помощь, Матушка Гусыня, — подпел ему другой.
— Не пора ли нам удалиться, чтобы не мешать Матушке Гусыне работать с актерами? — с надеждой в голосе осведомился тщедушный болезненный демон.
— И помните о нашем договоре! — напутствовала их волшебница.
— О договоре? — Демон-председатель с трудом подавлял нервную дрожь. — Да-да, конечно, Матушка Гусыня. У меня и в мыслях не было ослушаться ваших приказов. Э-э… Так, значит, вон туда… — И он указал своим сподвижникам на запад. — Назад, под землю, братья-демоны!
Ворча и постанывая, комитетчики подтащили свой стол для заседаний к самому краю расселины, после чего один за другим попадали в яму.
— Ну наконец-то! — вздохнула Матушка Гусыня. Она испытующе оглядела оставшихся, потирая руки в предвкушении работы. — Хватит отлынивать. Принимайтесь за дело!
— Но… — начал было я.
Похоже, она меня даже не услышала. Старушка проворно полезла вверх по склону холма. За ней трусил верный говорящий волк. Ну как убедить ее, что наше дело — правое, если она и слушать не желает?
— Ах, Вунти! — прошептала Эли мне на ухо. — Она назвала нас пешками!
— Да уж, — отозвался я, втайне желая, чтобы барышня отошла от меня чуть подальше. — Думаю, она нас недооценивает. Эта женщина так поглощена выдумыванием своих сказок, что вне их сюжета просто никого не воспринимает. Пока она нас снова не околдовала, надо успеть выработать план побега.
Бывший Большой Хухах выступил вперед и, чтобы привлечь к себе наше внимание, поднял обе когтистые лапы и крикнул Браксу:
— Начинай!
Я решительно положил руку на плечо опального демона и опасливо покосился на Эли и Хьюберта:
— Пожалуйста, не надо декламации… И песен с танцами тоже не надо… пока я не закончу. Боюсь, время у нас ограничено.
— Более чем ограничено! — желчно заметил Снаркс. — Старушка уже почти взобралась на холм.
— Нет еще, — возразил Хьюберт, который был рад любой возможности не согласиться с правдолюбивым демоном. — Она разговаривает с волком. Должно быть, о том, что волосатые персонажи придают сказкам жизненность и достоверность. У нас есть еще минутка, — улыбнулся дракон, — драконьим ушам можно доверять!
Снаркс кивнул:
— Право, слух у драконов явно лучше, чем голос!
— Да уж, — вмешался я. — Боюсь, теперь не время для препирательств. Но упоминание о голосе навело меня на одну мысль. Обратите внимание, как именно околдовывает нас Матушка Гусыня. Она использует наши собственные голоса. Мы сами произносим слова заклинания. Я думаю, мы освободились бы от ее чар, если бы только смогли удержаться от этих слов. Надо сосредоточиться…
