Плюшевый Холокост - Карлтон Меллик-третий

Oтзывы о Карлтоне Меллике III

"Безусловно, самый сумасшедший, самый странный, самый забавный, самый непристойный писатель в Америке."

- GOTHIC MAGAZINE

"У Карлтона Меллика III самые безумные названия книг... и самые извращенные поклонники!"

- КРИСТОФЕР МУР, автор книги "Самый глупый ангел".

"Если вы не читали Меллика, то вы недостаточно извращены для XXI века".

- Джек Кетчам, автор романа "Девушка по соседству".

"Карлтон Меллик III - один из самых талантливых практиков бизарро-фантастики, виртуоз сюрреалистического, научно-фантастического рассказа".

- Кори Доктороу, автор книги "Младший брат".

"Причудливая, извращенная и эмоционально насыщенная фантастика Карлтона Меллика - это литературный эквивалент погружения мозга в блендер".

- Бриан Кин, автор книги "Воскрешение".

"Карлтон Меллик III - образец интеллекта и остроумия, которые скрываются под яркими обложками. В жанре, где грубые названия сами по себе являются искусством, Меллик - настоящий художник".

- THE GUARDIAN

"Подобно тому, как у поп-музыки были Энди Уорхол и Дада Тристан Тцара, у движения бизарро есть свой собственный деятель типа П.Т. Барнума. Его зовут Карлтон Меллик III, он автор таких книг, как "Электрический труп Иисуса" и "Менструирующий торговый центр", иллюстратор, редактор и преподаватель всего бизарро".

- DETAILS MAGAZINE

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА

Мне было поручено написать заглавную историю для моего следующего сборника. Заглавная история - это главная история, та, которая объединяет всю книгу. Она должна быть самой лучшей, самой длинной и самой увлекательной в сборнике - такой, чтобы книга сама по себе стоила того, чтобы ее купить. Но самое главное - у нее должно быть лучшее название, потому что именно в честь нее названа книга. Заглавный рассказ способен раскрыть или разрушить сборник, а название заглавного рассказа, как правило, определяет, будет ли он продаваться вообще.

Когда я собираю сборник, я всегда пишу заглавный рассказ последним. Это будет рассказ, который завершает книгу и добавляет в нее элементы, которых, по моему мнению, не хватает в других рассказах. Первым делом я решаю, как бы я хотел озаглавить сборник, а потом уже беру за основу рассказ.

Чтобы придумать название для третьего сборника, мне потребовались часы, если не дни, мозгового штурма. В конце концов, меня привлекло название "Плюшевый Холокост". Оно казалось идеальным. Оставалось только превратить это название в рассказ, и сборник был бы готов.

Но возникла проблема: я не умею писать короткие рассказы. Спросите любого, кто меня знает. Спросите Джеффа Берка, который регулярно подшучивает надо мной, когда я говорю, что собираюсь написать короткий рассказ. "Да, я поверю в это, когда увижу", - всегда говорит он.

Видите ли, вот в чем моя проблема: если мне нравится то, что я пишу, я никогда не хочу, чтобы это заканчивалось. Поэтому мои короткие рассказы часто превращаются в новеллы, а новеллы - в романы. Это происходит только тогда, когда мне действительно нравится идея. Конечно, мне почти всегда нравятся мои идеи. Но зачем писать рассказ, если идея не нравится?

"Плюшевый Холокост" был именно таким случаем. Мне так понравилась идея, что я не смог закончить ее так, как планировал. Поэтому он не стал коротким рассказом. На самом деле, он слишком длинный, чтобы считаться даже новеллой. Просто мне слишком понравилось ее писать, чтобы завершить. В результате получился почти эпический рассказ, действие которого происходит в апокалиптическом мире, населенном агрессивными разумными игрушками.

Если что и уничтожит человечество, так это игрушки. Игрушки - это здорово. Я всегда мечтал о том, что было бы, если бы все мои игрушки ожили. Это было бы либо весело и волшебно, либо совершенно ужасающе. В этой книге последняя идея переведена в апокалиптическую плоскость. В итоге получилась одна из самых тревожных книг, которые я когда-либо писал, особенно ближе к концу.

И вот она - моя 38-я книга. Она выходит параллельно с моим сборником, который я закончил вскоре после "Плюшевого Холокоста". Заглавный рассказ называется "Жены Mолота". Она доказала мне, что иногда я могу закончить короткий рассказ (если только я пристрелюсь к написанию произведения в жанре флэш-фикшн).

Надеюсь, они оба вам понравятся.

- Карлтон Меллик III, 12/15/2012 4:07 pm

Карлтон Меллик III

"Плюшевый Холокост"

ГЛАВА 1

Доктор содрал последний слой человеческой кожи на руке Джули и заменил его полоской мягкого черного плюшевого меха.

- Мишка панда, мишка панда, - пел доктор своей пациентке, раздвигая алые губы так широко, что Джули могла видеть его кривые бронзовые зубы, полные песка и крови из десен. - Милый медвежонок панда.

Врач не пожалел анестетика для операции, поэтому даже воздух, касающийся ее лишенной кожи руки, ощущался как зазубренные ножи, пилящие открытые ткани.

Доктор продолжал петь своим хриплым голосом: - Едим бамбук с мамой-медведицей пандой.

Крики молодой женщины гулко отдавались в металлических залах подземного бункера, когда врач пришивал кусок кожи чучела к окровавленному участку сырой мышцы. Это была уже шестьдесят седьмая операция подобного рода. Каждая из них была болезненнее предыдущей.

Доктор перекинул через плечо ватную руку панды, добавив ее к горе обрывков чучел. Они перебрали столько игрушек, чтобы преобразить ее. Чтобы найти их все, ей потребовалось шестнадцать месяцев рыскать по пустырю, перебирая обломки всех развалившихся зданий на много миль вокруг. Во всем городе, наверное, не осталось больше ни одной мягкой игрушки панды. Если у доктора не хватит плюшевого меха, чтобы закончить работу, Джули не представляла, что он предпримет.

- Мама-панда любит малыша-панду, - пел доктор. Его глаза были слишком большими для его головы и выпирали из глазниц. - А медвежонок панда любит маму панду.

Джули больше не могла выносить его хриплое пение.

- Не мог бы ты заткнуться, черт возьми? - сказала она высоким электронным голосом. - Ты меня до смерти пугаешь, когда поешь.

- Мой голос тебя пугает? - сказал доктор. Он хихикнул. - Послушай себя.

Одной из первых операций, которую доктор сделал Джули, было удаление ее человеческого голосового аппарата и замена его на голос умной игрушки. С тех пор у нее не было голоса человеческой девушки.

- Ты говоришь, как растлитель малолетних, - сказала Джули своим нечеловеческим тоном.

- А ты говоришь как слабоумный мультяшный персонаж, - сказал доктор. - Ты всем снишься в