Надежда Первухина - Спицы в колесе Сансары

Надежда Первухина

СПИЦЫ В КОЛЕСЕ САНСАРЫ

Посвящается моей наставнице и эльфийской королеве Елене Федоровне Варламовой, без которой ничего бы не было, особенно моих книг

О благороднорожденный, при появлении этих мыслеформ не бойся, не ужасайся. Тело, которым ты сейчас обладаешь, — это духовное тело склонностей; даже убитое и изрубленное на куски, оно не может умереть. Тебе не следует бояться, в действительности твое тело есть тело пустоты. А тела бога смерти порождены твоим разумом, они тоже нематериальны; пустота не может причинить вред пустоте… Узнай это, и весь твой страх и ужас рассеются; и, достигнув состояния единства, ты станешь Буддой.

Я искал этот мир вне меня, а он был во мне.

Россия, город Щедрый

Ранняя весна 2012 года

Все началось с этих проклятых роз.

Да нет, розы были обыкновенными — желтые бутоны, зеленые лепестки. Вот только сделаны они были из высококачественного натурального шелка, что повышало их стоимость до умопомрачительных высот. И коммерсант Валерий Алейников здраво не поверил дочери, когда та сказала, что купила эти несчастные три розы в дьюти-фри на Алексинской. Эти розы просто вывели его из себя. Бизнес рушится, можно сказать, с женой непонятки, а дочь тащит в дом всякую дрянь!

— Какого черта ты тратишь деньги? — процедил Валерий, с ненавистью рассматривая шелковый букет.

Пятнадцатилетняя Ангелина уже не была той девочкой, которую пугали одни лишь нахмуренные брови отца. Она вздернула нос и сказала:

— А чё такого…

— А то! — взорвался Валерий. — Денег скоро на жрачку не останется, а ты всякий ширпотреб домой тащишь!

— Ой, да чё ты жлобишься, — выразительно хмыкнула Ангелина. — Они и стоят-то десять баксов за все. Я в дьюти-фри купила.

— Не свисти, — проницательно заметил Валерий. — Это салонная вещь.

У них в Щедром был гипермаркет «Парадиз», а в гипермаркете салон цветов и стильных подарков «Леди Тэст». Когда-то Валерий с каждой удачно провернутой сделки покупал в этом салоне для жены и дочки всякие симпатичные безделушки вроде котят с кристаллами Сваровски или индонезийских серебряных браслетов… Но те времена прошли. Жена собрала вещи и намылилась к матери, Ангелина пока жила с отцом, бизнес которого хирел и скукоживался с каждым днем. Поэтому Валерий считал, что имеет право психануть и наорать на собственную дочь.

Он и наорал. Потом позвонил в «Леди Тэст» и сказал, что к ним сейчас придет девушка и вернет покупку.

— Сожалею, — ответила хозяйка салона, — мы не принимаем обратно проданный товар.

Валерий стиснул телефон и поплелся в гостиную. Раунд с дочерью он позорно проиграл. Плюхнулся на диван, включил плазменный телевизор. По телевизору шел «Час суда». Валерий поморщился, будто разжевал незрелый крыжовник.

Зазвонил телефон. Валерий с некоторым страхом включил прием.

— Привет, Лерчик, — с замиранием сердца услышал он до ужаса знакомый голос. — Как насчет бабла?

— Я все верну, — стараясь придать голосу уверенности, сказал Валерий. — Только дайте немного времени.

— И сколько тебе дать, Лерчик?

— Две недели.

— Много.

— Пожалуйста. Зато я верну сразу все, а не по кускам.

— Ну смотри, Лерчик. Обманешь, мы твою дочуру заберем и тоже вернем тебе ее по кускам.

— Я все верну. — В голосе Валерия прорезалось предательское дрожание. — Обещаю.

— Ну-ну…

Запикали короткие гудки.

Валерий вытер разом повлажневший лоб и выдохнул. Он здорово влип. Занял деньги под бизнес у крутых воротил, а бизнес оказался пшиком. Деньги надо было отдавать — понятно, да только где ж их взять! А тут еще дочура с ее розами дурацкими!

— Ангелина! — позвал он дочь.

Та появилась в дверях, непримиримо глянула на отца.

— Мне никто не звонил? — спросил Валерий.

— Звонили. Какая-то Анна Николаевна Гюллинг. Просила передать, что возвращается.

Валерия будто окатили холодной водой. Только этого не хватало!

Анна Николаевна Гюллинг была его сумасшедшей двоюродной теткой. Или троюродной. В общем, седьмая вода на киселе. Валерий никогда с ней не встречался, хотя жили они в одном городе — Щедром. А потом тетя умотала куда-то — то ли в Испанию, то ли во Владивосток, Валерия это мало волновало. И вот теперь она возвращалась. И ей для чего-то требовался Валерий. Ходили слухи (Валерий их не поддерживал), что Анна Николаевна была ведьмой. Что ж, если она действительно ведьма, пусть спасет бизнес Валерия и его репутацию. Он готов сейчас любым богам молиться, лишь бы…

Снова зазвонил телефон. Валерий прижал трубку к уху:

— Да!

— Валерий Александрович?

— Он самый.

— С вами говорит ваша троюродная тетя Анна Николаевна Гюллинг. Я сейчас беру такси от Холмца до Щедрого, но я подзабыла ваш адрес. Не хотелось бы плутать, я от перелета слишком устала.

— Улица Киевская, два, — автоматически сообщил Валерий.

— Благодарствую. Где-то через полтора часа я буду у вас. Надеюсь, у вас хватит гостеприимства на то, чтобы напоить чаем бедную старую тетушку?

Валерий хмыкнул:

— Хватит.

— Благодарю вас, — чопорно сказала Анна Николаевна и отключилась.

— Ангелина! — снова позвал Валерий.

— Ну чё? — Дочь лениво проволоклась до кресла и села. Точнее, плюхнулась.

— Не чё, а что, — назидательно сказал Валерий. — Анна Николаевна Гюллинг будет у нас дома примерно через час-полтора.

— И ч… что?

— Приберись в гостевой комнате.

— Ну конечно!

— Ангелина!

— Ладно, приберусь.

— И еще. У нас есть что-нибудь к чаю?

— «Октябрьское» печенье.

— Не вариант. Я иду в супермаркет. А ты проследи, чтобы дома все было прилично.

Что ж, Ангелине приходилось исполнять роль уборщицы с тех пор, как папа рассчитал полотера, домработницу и дворецкого. Жить надо скромнее и ближе к простому народу.

В супермаркете Валерий купил торт, коробку конфет, вино пино нуар и так, еще кое-чего по мелочи. Когда он вернулся домой, дочь добросовестно протирала мебель в гостиной.

— Стол сервируй, — велел ей отец.

Ангелина скривилась, но подчинилась.

Вскоре стол был сервирован к чаю, а Ангелина и Валерий приоделись для встречи. Когда на часах пробило восемь пополудни, в дверь деликатно позвонили. Валерий пошел открывать.

Он открыл входную дверь, и перед ним предстала моложавая, чуть полноватая, но все равно чрезвычайно симпатичная леди в костюме а-ля Маргарет Тэтчер. Хотя начало весны в Щедром было очень и очень прохладным, на даме не было ни плаща, ни пальто. Правда, имелась шляпка, очень хорошенькая, и перчатки. В одной руке дама держала кофр.

— Анна Николаевна? — на всякий случай спросил Валерий. Он представлял себе гостью более старой и менее импозантной.

— Она самая, Валерий Александрович!

Тетушка поставила кофр на порог и, крепко взяв троюродного племянника за оба уха, смачно чмокнула его в обе щеки. Валерий даже слегка зашатался от такого проявления родственной любви. В весовой категории он был перед тетушкой все равно что рыбачий баркас перед чайным клипером.

— Э-э, добро пожаловать в дом, — мемекнул Валерий и подхватил кофр.

Тетушка благосклонно кивнула и величественной походкой прошествовала в переднюю. Там ее встретила Ангелина.

— Линочка, дитя мое, как ты выросла! — Анна Николаевна и девочку основательно чмокнула в щеку. — Я привезла тебе кой-какие побрякушки из Толедо. Закачаешься! — Тетя вошла в гостиную, окинула все благостным взором и сказала: — Мне у вас нравится. Какая из комнат — моя?

Ангелина проводила тетушку в гостевую комнату. Валерий перевел дух. Все вроде прошло нормально.

Через час Анна Николаевна спустилась к чаю. На сей раз на ней было изумрудного цвета платье, затканное белыми хризантемами. Ткань была до того хороша, что Ангелина подавила завистливый вздох.

— Что ж, давайте почаевничаем, — потерла руки тетя.

— Прошу к столу.

Они расселись. Ангелина налила в чашки чаю. Анна Николаевна отпила глоток чаю «Джон Кисс» с апельсиновой цедрой и, отставив в сторону чашку, сказала:

— Полагаю, дорогой племянник, я приехала вовремя.

— Что вы имеете в виду? — удивился Валерий.

— Ваш бизнес на грани краха, в семье нелады, да еще нашлись враги, которые требуют слишком много денег.

— Откуда вы все это знаете? — потрясенно пробормотал Валерий.

— Я обладаю даром ясновидения, — просто сказала тетушка. — Да и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы определить, что на вас — на семью и на дом — наслали самую обычную порчу. Вот все и разваливается.