Степан Вартанов - Муравейник

Степан Сергеевич ВАРТАНОВ

МУРАВЕЙНИК

Вы можете красить свои пояса в любой цвет, если этот цвет — черный.

ГЛАВА 1

— Я опять видел этот сон, — пожаловался Пьер вместо приветствия. — Муравьи и кошки. Я не люблю муравьев.

— А как насчет кошек? — поинтересовался Майк. — И как насчет «здравствуй, Майк»?

— Ой! — Пьер мгновенно забыл о своих печалях. — Здравствуй, Майк! — В течение нескольких секунд он пытался раздавить протянутую для пожатия руку, затем Майку это надоело, и он слегка сжал кисть. И тут же пожалел об этом — жалобный крик Пьера слышно было, наверное, за два квартала. Прохожие оборачивались. Классическая сцена — здоровенный патлатый детина, возможно, наркоделец, мучит интеллигентного одиннадцатилетнего мальчика.

— Зачем ты надел галстук? — поинтересовался Майк, направляясь к машине.

— Я жертва или нет? — парировал Пьер.

— Не знаю. Честно говоря, ты — агрессор. Никогда не видел такого вредного мальчугана.

Они сели в машину, Майк набрал на панели название улицы и с неодобрением поглядел на экран. Пьер, напротив, смотрел на экран с любопытством.

— Четыре демонстрации, — в сердцах произнес Майк. — И все у нас на дороге!

— До собеседования два часа. Мы можем, — Пьер задумался, изучая комментарии на экране, — мы можем проехать здесь, мимо тусовки «мух».

— Нам побьют стекла в машине, — возразил Майк.

— Ну и что с того? Машина прокатная и застрахована. И кроме того — поганая машина, я сразу тебе сказал, бери «форд», а ты — «крайслер», «крайслер»! И потом, — он оживился, — они могут меня напугать. Представляешь, ты привозишь меня на комиссию, а у меня руки трясутся…

— Тебе этого не сыграть, — неуверенно начал Майк, затем замолчал, задумавшись. Идея была неплоха, и раз уж они решились пуститься во все тяжкие, чтобы заставить «mental abuse program» оплатить им эту поездку, то отступать было бы… непедагогично.

— Едем! — решительно произнес он. — Я попытаюсь их спровоцировать, только имей в виду, если ТЫ вмешаешься в это тонкое дело…

— То побить могут не только стекла! — с оптимизмом поддержал Пьер. — Представляешь, ты приносишь меня на комиссию, кладешь на стол, а я так жалобно…

— Ты — шпана! Ты самый несносный шкет…

— Да, — с достоинством отозвался Пьер. — Я такой.

— В категории до пяти лет, — безжалостно продолжил его товарищ.

— Мне двенадцать!

— Через восемь месяцев.

— Мы едем или спорим?!

— Я еду, — сказал Майк, запуская двигатель, — что же касается тебя…

— Извини, пожалуйста. — Теперь Пьер был чистый ангел. — Я не буду больше с тобой пререкаться…

— Хороший мальчик…

— Сколько туда дороги?

— Минут тридцать.

— Тридцать минут. — Пьер задумался, глядя на пролетающие за окном пригороды Бостона. — И пять минут на мордобой…

— Бить будут стекла, — строго поправил Майк,

— Как получится.

— И час на полицейский протокол. — Майк подумал и добавил: — Минимум. Можно запросто опоздать на комиссию.

— А если без полиции? — жалобно протянул Пьер. — Приехать, по морде и уехать, а? Одна нога…

— Не понимаю, почему ты так любишь насилие? — Майк, похоже, рассердился всерьез. — Дня не проходит, чтобы ты не встрял в какое-нибудь приключение! Ну почему? Приведи мне хоть одну причину!

— У меня были хорошие учителя? — робко предположил Пьер. Он сидел в кресле пассажира, худенький белобрысый мальчик, в брючках со стрелкой, белой рубашке и галстуке, и право, если не знать его поближе и не читать «Вождя краснокожих»…

— Ты много себе позволяешь, — строго сказал Майк. — Да, я не боюсь применять силу, но у меня она есть, а у тебя — нет. И еще — не было ни одного случая, чтобы я искал драки просто так, от нечего делать…

— Подумаешь! — Пьер умолк и молчал всю дорогу.

— Соберись, — вздохнул Майк, — приехали.

— В мор… — оживился Пьер и осекся под тяжелым взглядом своего наставника. — Молчу, молчу!

Небесно-голубой «крайслер-полет» аккуратно притормозил, въезжая на стоянку, забитую легкими «этажерками» — скоростными флаерами «мух». Движение «мух» набирало силу с каждым днем, и полиция начала уже выражать недовольство этими рокерами двадцать первого века. В баре их было человек сорок, и еще сотня расположилась вокруг, в сквере и прямо на проезжей части. Они мирно пили пиво и никого не трогали.

— Вот этот, — прошептал Пьер, — он на трех опорах!

— А те два не лучше будут? Они на склоне?

— Да… пожалуй.

— Держись. — «Крайслер» аккуратно протиснулся к свободному месту на стоянке, но вот беда — зацепил опору одного из стоящих там летательных аппаратов.

— Я же говорил — пластмасса! — возликовал Пьер, глядя, как то, что некогда было изящной «стрекозой», съезжает в сточную канаву.

— Схожу извинюсь, — улыбнулся Майк, вылезая из машины.

— Я с то…

— Сидеть!

Сидящие на открытой веранде «мухи» с интересом наблюдали за Майком. Сначала тот выскочил из машины и бросился к канаве, словно желая остановить разбившийся агрегат, затем попятился, бросил быстрый взгляд на зрителей, внимательно осмотрел бампер своей машины, затем вновь поглядел на упавшую «стрекозу». После этого он сделал жалкое подобие улыбки и направился к хозяевам флаера. Из машины у него за спиной выбрался мальчишка и двинулся следом.

— Э… — начал Майк. — Я…

Зрители безмолвствовали. Затем один из них потянулся с хрустом и произнес:

— Новый ведь был флаер.

— О! Не сомневайтесь! — Майк суетливо переступил с ноги на ногу. — Я готов компенсировать. — Тут глаза его расширились, он увидел Пьера за спиной своего собеседника.

«Господи! — подумал он. — Зачем я согласился присматривать за этим ребенком!»

Он оглянулся, только чтобы увидеть, что к ним поспешно направляется еще три десятка воздушных хулиганов.

— Нам негде было парковаться! — заявил Пьер. — А ваша этажерка мешала…

— Не слушайте его! — поспешно сказал Майк.

— Молчи, сопляк! — сказал один из «мух», грузный бородач в белой пластиковой куртке..

— Нет, в самом деле… — начал Майк.

— Вон та синяя зона — это инвалиды, — не унимался Пьер. — А вон та желтая — там вообще парковаться нельзя.

— Я сказал — молчи, сопляк, — так же равнодушно произнес бородач. Затем, обращаясь к Майку: — Этот флаер стоил уйму денег…

Он потянулся за пивом, привстал, и в этот момент Пьер вытянул из-под него стульчик. Секунду бородач пытался сохранить равновесие, затем грохнулся наземь, опрокинув на себя стол. Его спутники как один вскочили на ноги.

— Сам ты сопляк! — прозвенел в наступившей тишине обиженный детский голос. — Только под бородой не видно.

— Ну — все! — сказал бородач, поднимаясь.

— Ну — все, — повторил Пьер. — Майк, теперь твоя очередь.

Майк скрестил на груди руки и улыбнулся.

— И не подумаю, — произнес он.

В следующий миг его сбили с ног.

ГЛАВА 2

В контору «mental abuse» они попали вовремя. На такси. То, что осталось от «крайслера», уже никого никуда не могло привезти.

Майк был в полном порядке, если не считать небольшой шишки на затылке, куда пришелся первый удар. Будучи мастером компу-до, одним из немногих, сумевших достичь пятого уровня, он мог в общем-то не опасаться за себя в любой заварушке. Пьер же, который, несмотря на отчаянные усилия, был пока лишь на первом детском уровне, был избит, и избит, по его мнению, жестоко.

— Ты предатель! — в сотый раз повторил он, игнорируя взгляды окружающих. Они сидели в очереди в конторе, в мягких ядовито-синих креслах, в окружении брошюр и плакатов, посвященных телепатическому насилию над детьми. — Подлый предатель! Как ты мог не вмешаться?!

Майк проигнорировал эту реплику, как и все предыдущие. Собственно, после полицейского участка он не произнес ни слова. Будущее рисовалось ему в самых мрачных красках. Вождь краснокожих. Майк совершенно не представлял, что ему делать с несносным ребенком. Он был обязан обеспечивать юному вундеркинду безопасность, уход и должное воспитание, пока его родители грелись на солнышке где-то в Италии. Строго говоря, даже сегодняшний инцидент мог стоить Майку карьеры, впрочем, в свете последних событий, он не так уж за нее и цеплялся.

Когда блестящие работы военных психологов НАТО были наконец опубликованы, никто и думать не мог, какие перемены это произведет в обществе. Затем — независимо — были созданы первые «Эй-Ай», а еще через какое-то время кто-то догадался сложить два и два и собрал первый усилитель. Так родилась телепатия, и закончилась спокойная жизнь педагогов и психологов.

Примерно один человек из ста обладал, как выяснилось, телепатическим даром. Этих людей выявляли тестами и пытались инициировать. Инициализация удавалась тоже примерно в одном случае из ста, и именно так получались телепаты. Они различались по силе своего дара и по тому, насколько гибко было их воображение.