Ник Перумов - Хранитель Мечей. Рождение Мага

Растолкав гнома и объяснив ему задачу, Фесс вернулся к девушке. Атлика уже успела забраться на его лежанку, не чинясь, укрылась его одеялом, разбросав по подушке свои роскошные волосы. Трудно было понять – то ли это приглашение к более близким отношениям, то ли человек просто устал и вымотался до такой степени, что ему уже не до приличий. Одежда Атлики валялась на полу бесформенным комом.

– Будь любезен, подай мне нож, – попросила она с набитым ртом, жадно вгрызаясь в краюху подсоленного хлеба.

Слегка оторопев, Фесс исполнил просьбу.

– Хороший ты мальчик, хоть и учился у Тёмного. – Атлика поддёрнула сползающую с груди простыню. – Ну, рассказывай, что прочёл, что понял?..

Неясыть покачал головой.

– Я не читал трактата, Атлика.

Девушка застыла, не донеся до рта отрезанный ломоть ветчины.

– Как это – «не читал»?!

– Спал я, – напрямик бросил Неясыть. – Вчера тоже повозиться пришлось. Выяснял тут кое-что. – И прежде чем Атлика дала волю священному гневу, высоко поднял листок с зарисованными рунами. – Тебе это ничего не напоминает?

Подняв брови, Атлика несколько мгновений рассматривала рисунок.

– Нет, конечно. Разве что вот этот – ну точь-в-точь сатир, трахающий нимфу.

– Тьфу! – рассердился Фесс. – Я тебе о деле говорю. О том, почему вашигнёздатак легко вычислялись и брались.

– Ты нашёл предателя? – Глаза Атлики округлились. – Ты можешь назвать его настоящее имя?

Фесс вздохнул.

– Атлика, то, что ты видишь, – опознавательный знак, чёткая магическая метка. Руны – из арсенала так называемой рунной магии. Переписчики старательно копировали книги Салладорца, а вместе с ними – и эти руны. Невольно, конечно, самих рун они и вовсе не видели. А вот потом кто-то очень ловко научился чувствовать это рунное заклинание. И безошибочно наводить на ваши ковены или святых отцов-экзекуторов, или стражу Академии.

– Ты хочешь сказать… – Голос Атлики не предвещал ничего хорошего.

– Я просто хочу сказать, что ваши книги – меченые. И Академия этим искусно пользуется, – торопливо проговорил Фесс. – Предатель действительно был – в ближайшем окружении Салладорца. И он – или она – каким-то образомпометилтекст. После этого Святой Инквизиции оставалось только следить и ждать. Как толькогнездонабирало силу, становилось опасным – его уничтожали. Позаботившись при этом, чтобы кто-нибудь спасся, унося с собой роковой трактат.

С лица Атлики сошла вся краска. Она забыла о еде, так и застыв с надкушенным ломтем ветчины в руке.

– Отсюда следует, Атлика, что мы попались, – жёстко произнёс Фесс. – Бежать бесполезно, я не сомневаюсь, что за домом следят. Я также не сомневаюсь, что каждый твой шаг известен отцам-экзекуторам. Боюсь, что очень скоро нам придётся драться.

– И ты знал всё это… и спокойно спал, дожидаясь меня? – прошептала Атлика. Губы её предательски задрожали.

Неясыть пожал плечами.

– Не люблю оставаться в долгах. А спать там – не спать… неважно. Если б отцы-инквизиторы пожаловали, я бы их и так почувствовал. Да и, кроме того, скрывается только виновный. А я за собой вины не чувствую. Вот и ждал тебя… сестра.

Атлика растерянно молчала, глядя то на книгу, то вновь на Фесса.

– Ну так что же делать, маг? – Кажется, это называется «стон последней надежды».

– Ничего, сестра. Не бойся… живой в руки святых отцов я тебя не отдам.

Атлика тихонько взвизгнула, сама зажав себе рот ладонью.

– Выброси книгу, – с нажимом сказал Фесс. – Выброси, а ещё лучше – сожги.

– А… а ты не ошибся? С этими рунами? – почти с мольбой прошептала девушка.

Неясыть пожал плечами.

– Может быть, и ошибся. Во всяком случае, как видишь, никуда не бегу. Так что можно сказать, что занимаюсь проверкой. Если мной сказанное – правда, то должны за нас святые отцы взяться. А вот если не возьмутся…

– Значит, ты ошибся? – с надеждой воскликнула Атлика.

– Возможно. Впрочем, это может также означать, что в Святой Инквизиции есть люди не глупее нас с тобой, которые сочтут более выгодным выпустить нас сейчас, чем навек похоронить доселе безотказный способ. Так что, – Фесс развёл руками, – как видишь, я жду. Да ты ешь, ешь, чего замерла?

– Тут замрёшь… – проворчала Атлика. – Когда такое услышишь… Послушай, а как эти руны в точности действовали, ты не понял?

– Пока не понял, – признался Фесс. – Знаю лишь, что они есть и что их можно обнаружить. А вот подавали ли они сами о себе весть инквизиторам или тем приходилось какие-то ещё чары плести – сказать не могу.

– О-ох, – только и вздохнула Атлика, принявшись дожёвывать ветчину. Фесс отвернулся к окну.

Осенний ветер, набрав скорость и разбег над морскими просторами, ворвался в Арвест, точно орда лихих замекампских номадов. Он, подхватывая жёлтые листья, понёс их, швыряя из стороны в сторону, закручивая в разноцветные вихри – так и стоял бы целый день, наблюдая за игрой чужой силы… Силы? Ох!..

Это походило на укол раскалённой иглой. Фесс захрипел, из лёгких словно в единый миг выжали весь воздух. Незримая волна вновь прокатилась над его головой… чудовищная, злая волна, одинаково чуждая и Тьме, и Свету.

С трудом удерживаясь на подкашивающихся ногах, он нашёл в себе силы обернуться. Атлика лежала лицом вниз, рука бессильно свесилась с узкой постели. Неясыть с трудом заставил себя сделать короткий шажок к ней; девушка застонала, силясь приподняться.

– Что это было, Неясыть?

Он не ответил. Смотрел на неподвижно лежащую книгу и словно наяву чувствовал исходивший из неё жуткий, чудовищный напор, словно сам неистовый Салладорец приказывал сейчас из своего загадочного далека:

«Не стоять! Действовать! Отомстить! Всем, всем, всем!»

Фесс поднял руку – инстинктивным жестом отстранения, защиты, и, как ни странно, злой напор тотчас же исчез – будто и не было.

Как ни странно, Атлика уже пришла в себя. Сумела даже сесть на постели. Оправила волосы, потянулась за одеждой.

– Отвернись.

Фесс повиновался. Вновь выглянул в окно – да так и замер, точно боясь выдать себя резким движением.

Не скрываясь, из узкого слухового окна на крышу дома через улицу один за другим протискивались арбалетчики в цветах Лесных Кантонов, но с вычеканенным гербом Арвеста на кирасах. Протискивались, занимали свои места, поднимали самострелы… Они прекрасно видели молодого мага, однако, судя по всему, не имели никаких приказов стрелять по тем, кто не пытается скрыться.

Сделав невозмутимое лицо, Фесс перевесился через подоконник. Так и есть. Улица перекрыта. Алебардисты в полном боевом, среди них – конные воины в монашеских сутанах, серые рясы отцов-инквизиторов… Всякой твари по паре.