Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус
Водитель Палпар Тувант, коренной калигулец, пытался совладать с полукруглым рулем головного транспорта. Он бросил взгляд на своего напарника. Тлён Миллум смотрел в окно кабины, временами поглядывая на свой хронометр.
Оба они обливались потом в жаркой духоте кабины, нагретой рычащим двигателем под ногами. Миллум опустил бронированные ставни окон и открыл металлические заглушки вентиляции, надеясь, что так кабина проветрится. Но температура на пустошах снаружи была не меньше сорока градусов. Время от времени из-под прохудившейся заглушки двигателя перед ними вырывалась струя горячего машинного масла и летела в лицо водителя сквозь лобовую решетку.
Миллум откинулся на рваную кожу своего кресла и посмотрел на люк в потолке кабины.
— Он все еще там?
Тувант кивнул, выворачивая руль. Оба калигульца слишком устали от тряски и толчков тяжелой машины.
— Наверное, он там сейчас высунул башку из башни и, как собака, радуется потоку воздуха.
— Кек, он же полный тупица, правда? — усмехнулся Миллум. — Был последним в очереди за мозгами.
Тувант утвердительно кивнул:
— Типичный гвардеец: сплошные мускулы и пустая голова. Кек, где, спрашивается, они были, когда пали ульи? А? Вот ответь мне?
— В транспортном корабле, по дороге сюда, — просто ответил рядовой Брагг, спустившись по ступенькам из люка в потолке. Встав за сиденьями, он ухватился за страховочную раму, пытаясь противостоять тряске грузовика, едущего по пересеченной местности. — Полковник-комиссар Гаунт сказал, что мы прибыли сюда со всей возможной скоростью. — Гвардеец искренне улыбнулся экипажу грузовика.
— Уверен, так и было, — пробормотал Тувант.
Цепляясь за поручни, чтобы не упасть, Брагг подобрался ближе.
— Мы хорошо идем, да?
— Замечательно идем, — произнес Миллум, отворачиваясь от огромного Призрака. — Станция Кальферина будет ликовать, когда мы прибудем.
— Уверен, так и будет, — не переставая улыбаться, ответил Брагг и опустился на скамью за водительским сиденьем. — Это хорошо. Когда полковник-комиссар поставил меня во главе этого конвоя, я сказал: «Мы доберемся туда вовремя, поверьте, полковник-комиссар». И мы ведь успеваем, правда?
— Конечно, успеваем. Будем как раз вовремя, — откликнулся Тувант.
— Хорошо, это хорошо. Полковник-комиссар будет доволен.
Миллум прошептал что-то неприличное про великолепного полковника-комиссара.
— Что ты сказал? — резко спросил его Брагг.
Миллум напрягся и глянул на Туванта. Они ехали с этим гвардейцем не меньше трех часов и уже твердо решили, что он глуп и медлителен. Конечно, его габариты впечатляли, но смеяться над ним за его спиной казалось совсем неопасным. Теперь Миллум осознал, что зашел слишком далеко, и боялся, что гигант за его спиной вот-вот даст волю своей могучей силе и обрушит ее на них в бездумном урагане гнева.
— Я… я ничего не говорил.
— Нет, говорил. Ты сказал что-то про моего полковника-комиссара. Что-то плохое.
Миллум медленно повернулся лицом к танитцу:
— Я ничего такого не хотел сказать. Просто пошутил.
— Так, значит, ты правда сказал что-то плохое. Оскорбительное.
— Да, но я просто пошутил. — Миллум сжался, ожидая худшего. Он незаметно потянулся левой рукой под кресло, где был припрятан металлический вал.
— Ничего страшного, — неожиданно легко сказал Брагг и отвернулся к окну. — Каждый имеет право на свое мнение. Полковник-комиссар всегда так говорит нам.
Миллум расслабился и кинул взгляд на водителя. «Полный идиот», — без слов согласились они.
— Ну что же, — подначивал Тувант, глядя на Брагга в зеркало заднего вида. — Значит, вы делаете все, что прикажет этот ваш полковник-комиссар?
— Конечно! — восторженно ответил здоровяк. — Он же полковник. И комиссар. Мы — его солдаты. Имперская Гвардия. Танитский Первый и Единственный. Мы верны Императору и выполняем все, что прикажет полковник-комиссар.
— А если он прикажет вам спрыгнуть с утеса? — засмеялся Миллум, помогая Туванту дразнить гвардейца.
— Значит, мы спрыгнем с утеса. Это ведь был вопрос с подвохом, да?
Конвой продолжал пробираться по пустошам. Этим утром колонна еще собиралась на грязной окружной дороге возле обожженного остова, некогда звавшегося ульем Аврелиан, который был освобожден после главного сражения за Нерон вторым фронтом наступления Имперской Гвардии. Колоссальная победа Империума в этой битве была неоспорима. Однако оставались еще очаги сопротивления противника, угрожавшие линиям снабжения.
Имперская Гвардия двинулась всей своей огромной массой, выискивая и искореняя остатки врага. Тем временем началось восстановление Калигулы. Все имеющиеся ресурсы — а Аврелиан, несмотря ни на что, сохранил свои обширные склады — следовало перераспределить. Этот конвой был первой попыткой оказать помощь бедствующему улью Кальферина. И это оказание помощи требовало двухсоткилометрового броска через выжженную войной пустыню.
На рассвете этого дня шесть конвоев покинули улей Аврелиан. Четыре из них направились к Нерону, один в Тиберий и один в Кальферину. Охранять конвой в пути выпало Призракам Гаунта, Танитскому Первому. Никто не сомневался в том, что путь в Кальферину был самым опасным, так как проходил через территории бандитов — бывших рабочих из ульев, бежавших от войны и создавших в пустошах свои маленькие феодальные владения. За последние шесть недель ни одна машина с припасами не прошла целой через эти места. Ходили слухи, что в пустошах прячутся тысячи вооруженных мятежников. Кто-то даже шептался о том, что не обошлось без темных сил Хаоса.
Решение Гаунта назначить командующим конвоя Кальферины Брагга удивило всех, особенно самого Брагга. Отметя все протесты, комиссар увел Брагга в свой бункер для инструктажа.
Корбек, Роун, Ларкин и другие Призраки решили, что Гаунт заведомо списал конвой Кальферины в потери и потому сделал такой выбор. Это было гиблое дело, и комиссар не собирался посылать на смерть никого из более перспективных командиров.
— И вот наш заботливый комиссар наконец-то показывает свое истинное лицо, — прошипел Роун, поигрывая серебристым танитским кинжалом.
Остальные нервничали, обозленные, но и не горящие желанием напрямую бросать вызов Гаунту.
Брагг же просто светился от чести, оказанной ему. Похоже, он совсем не чувствовал горькой иронии происходящего. Он просто не осознавал того факта, что фактически уже был мертв. Роун сплюнул в пепел под ногами.
По просьбе солдат разгневанный Корбек вызвал Гаунта на прямой разговор. Он требовал ответа, почему комиссар счел Брагга разменной монетой.
— Сэр, если у руля встану я, Хаскер или Лерод, у нас будет шанс провести этот конвой в целости. Не оставляйте все на произвол судьбы, не отправляйте Брагга на смерть…
— Я знаю, что делаю, — отрезал Гаунт.
Так гордый собой Брагг и семьдесят Призраков отправились на задание, с которого, по мнению большинства, им не суждено было вернуться.
Конвой миновал широкое ущелье и выбрался на изрезанную трещинами равнину, усыпанную рыжим пеплом. Воздух дрожал от жары, искривляя линию горизонта. Первая машина эскорта, полугусеничный мотоцикл, управляемый капралом Мерайном, шла далеко впереди конвоя. Рядовой Каффран занимал место стрелка сдвоенной автопушки, установленной за местом водителя. Оба гвардейца закутались в свои камуфляжные плащи и нацепили запотевшие, трескающиеся от жары очки, пытаясь защитить лица от потока раскаленного воздуха и пыли.
Мерайн остановил мотоцикл на пригорке. Конвой отставал от них на километр. Гвардеец убрал с лица край плаща, чтобы откашляться и выплюнуть песок.
— Чуешь? — спросил он Каффрана. — Взгляды со всех сторон. За нами наблюдают.
— Тебе просто мерещится, — отозвался гвардеец, но все же развернул орудие и огляделся.
Каффран чувствовал давление в висках, и это было не только из-за жары. Он видел выражение лица полковника Корбека, когда Гаунт поставил во главе конвоя Брагга. Они все уже были списаны в потери, практически мертвы. И сотня обгорелых, распятых трупов, которые они видели на обочине час назад, ему точно не померещилась. Каффран поежился.
Остальные разъезды продвигались вокруг конвоя в пыльном мареве. Один из мотоциклов вел рядовой Келве. В напарники ему достался Меррт, один из лучших стрелков Корбека, устроившийся на задней огневой платформе. В ногах стрелка лежала обернутая клеенчатой тканью снайперская винтовка, и Меррт был готов воспользоваться ею, как только подойдет к концу боезапас автопушек. Келве с разворотом притормозил на бархане.
Слева их дожидалась машина Охрина и его стрелка Хеллата. Справа, в пяти сотнях метров, был экипаж Макендрика и Бериса. По строю мотоциклов прокатился сигнал, и машины синхронно устремились в кратер, следуя колее, оставленной Мерайном и Каффраном. Огромный конвой с грохотом мчался за ними.
