Джордж Мартин - Игра престолов (Книга I)
— Вот и бобы, — проговорил Морд, протягивая блюдо. Тирион вздохнул. Тюремщик, служивший Лизе Аррен, представлял собой двадцать стоунов глупого жира, который дополняли бурые гнилые зубы и темные глазенки. Левую сторону его лица украшал шрам, оставленный топором, отрубившим ухо вместе с частью щеки. Он был столь же предсказуем, насколько и уродлив, но Тирион действительно испытывал голод. Он протянул руку к тарелке.
Морд отдернул ее ухмыляясь.
— Вот она, — проговорил он, ставя блюдо за пределами досягаемости Тириона.
Карлик неловко поднялся на ноги, испытывая боль в каждом суставе.
— Неужели каждый раз нужно устраивать из еды дурацкую игру? — Он потянулся к бобам.
Морд отодвинулся, ухмыляясь гнилыми зубами.
— Вот она, карлик. — Он выставил тарелку из камеры — туда, где она кончалась и начиналось небо. — Ты не хочешь есть? Иди-ка возьми.
Руки Тириона были слишком коротки, чтобы дотянуться до блюда, и он не намеревался так близко подходить к этому краю. Хватит одного лишь короткого движения белого толстого пуза Морда, и жизнь его завершится, оставив красное пятно на камнях Небесного замка, как случилось со многими пленниками Орлиного Гнезда за истекшие столетия.
— Если подумать, я вовсе не голоден, — объявил он, отступая в уголок камеры.
Морд заворчал и разжал пухлые пальцы. Ветер подхватил тарелку, перевернув ее. Тюремщик расхохотался, чрево его тряслось, как чаша с пудингом.
Тирион ощутил короткий укол ярости.
— Ах ты, трахнутый сын изъеденного язвами осла, — проговорил он. — Чтоб ты сдох от кровавого поноса!
За это на обратном пути Морд отпустил Тириону пинок подкованным сталью сапогом.
— Я это тебе запомню, — корчась на соломе, выдохнул Тирион.
— Я сам убью тебя, клянусь! — Тяжелая, окованная железом дверь захлопнулась. Тирион услышал звон ключей.
Для своего роста у меня слишком прожорливый рот и слишком болтливый, подумал карлик, отползая назад в угол сооружения, которое Аррены насмешливо именовали своей темницей. Тирион скрючился под тонким одеялом, кроме которого у него здесь ничего не было, разглядывая бездонное синее небо и далекие горы, уходившие, казалось, в бесконечность. Он пожалел о плаще из шкуры сумеречного кота, выигранном у Мариллона в кости после того, как певец стащил одеяние с тела убитого предводителя разбойников. Шкура пахла тленом и кровью, но была теплой и толстой. Морд сразу же отобрал ее.
Ветер теребил его одеяло порывами, острыми, словно когти. Камера была прискорбно мала даже для карлика. Там, где в любой настоящей тюрьме действительно была бы стена, пол кончался и начиналось небо, так что Тирион не испытывал недостатка в свежем воздухе, солнечном свете, в звездах и луне по ночам, но он охотно променял бы сейчас все это на самую мокрую и мрачную темницу в недрах Бобрового утеса.
— Ты улетишь отсюда, — посулил ему Морд, втолкнув в камеру. — Дней через двадцать или тридцать, а может, и пятьдесят, но все равно улетишь!
Аррены содержали лишь одну тюрьму и охотно предоставляли своим узникам возможность побега. В тот первый день, набравшись отваги, Тирион лег на живот и подполз к краю, чтобы поглядеть вниз. Отделенный воздушным простором, Небесный замок находился в шести сотнях футов под ним. Нагнув голову вправо и влево, он заметил другие камеры, сверху тоже. Прямо пчела в каменных сотах, только без крыльев!
В холодной камере ветер завывал и днем, но худшее заключалось в том, что пол был наклонным. Уклон был небольшим, но и его было достаточно. Тирион боялся закрыть глаза, чтобы не скатиться во сне и не проснуться во внезапном ужасе у края обрыва. Нечего удивляться тому, что эти небесные камеры доводили людей до безумия.
Синева зовет. «Боги, помилуйте меня», — написал на стене один из прежних обитателей камеры веществом, похожим на кровь. Вначале Тирион даже заинтересовался, кто это мог быть, что с ним стало, но потом решил, что лучше все-таки этого не знать.
А надо было только закрыть свой рот…
Все началось с несчастного мальчишки, глядевшего на него с трона из резного чардрева, под украшенными луной и соколом знаменами Аррена. На Тириона Ланнистера всякий смотрел сверху вниз, но этот шестилетний сопляк, моргнув красными глазами, спросил с пухлой подушки, которую ему подкладывали, чтобы сделать повыше.
— А он плохой?
— Плохой, — согласилась леди Лиза, занимавшая рядом престол пониже. Она была вся в голубом, напудрена и надушена — ради женихов, наполнивших двор.
— Он такой маленький, — хихикнул лорд Орлиного Гнезда.
— Это Тирион-Бес из дома Ланнистеров, убийца твоего отца. — Она возвысила голос, чтобы слова ее были слышны в конце чертога Орлиного Гнезда. Отражаясь от молочно-белых стен и тонких колонн, звук доносился до слуха каждого человека. — Он убил десницу нашего короля.
— Значит, я убил и его? — подобно глупцу спросил Тирион. В такой миг подобало держать рот на замке, а голову склоненной. Теперь он понимал это; седьмое пекло, он знал это даже тогда. Высокий чертог Арренов был длинным и строгим, стены его, облицованные белым с синими прожилками мрамором, обжигали холодом, но окружающие его лица были еще холоднее. Сила Бобрового утеса была далеко, и в долине Арренов Ланнистеры друзей не имели. Покорность и молчание послужили бы ему лучшей зашитой.
Но Тирион находился не в том настроении, чтобы проявлять рассудительность. К стыду своему, он сдался на последнем отрезке подъема, короткие ноги не могли поднять его дальше в Орлиное Гнездо. Бронн пронес карлика остаток пути, и унижение лишь подливало масла в огонь его ярости.
— Итак, мне пришлось основательно потрудиться, — проговорил он с горьким сарказмом. — Интересно, когда я нашел время на все эти убийства?
Ему следовало бы помнить, с кем он имеет дело. Лиза Аррен и ее задохлик и при дворе не обнаруживали симпатии к шутке, в особенности когда она была направлена против них.
— Бес, — холодно бросила Лиза, — постарайся следить за своим колким языком и разговаривай с моим сыном вежливо, иначе у тебя появится причина сожалеть об этом. Помни, где ты находишься. Это Орлиное Гнездо, тебя окружают верные рыцари Долины, люди, которые любили Джона Аррена. Любой из них охотно умрет за меня.
— Леди Аррен, если со мной что-нибудь случится, мой брат Джейме постарается, чтобы именно так и произошло. — выплюнув эти слова, Тирион понял, насколько они безумны.
— А умеете ли вы летать, милорд Ланнистер? — спросила леди Лиза. — Неужели у карликов есть крылья? Если нет, я попросила бы проглотить следующую угрозу раньше, чем она придет в голову.
— Я не угрожаю, — отвечал Тирион, — а даю обещание.
Маленький лорд Роберт вскочил на ноги в таком беспокойстве, что даже выронил куклу.
— Ты не можешь сделать нам больно! — завопил он. — Никто не может здесь сделать нам больно! Мама, скажи ему, что он не сможет сделать нам больно! — Мальчишка начал дергаться.
— Орлиное Гнездо неприступно, — спокойным голосом проговорила Лиза Аррен. Она прижала к себе сына, окружив его оградой полных белых рук. — Этот Бес просто пытается испугать нас, милое дитя. Все Ланнистеры лжецы. Никто не причинит тебе зла, мой милый мальчик!
Черт побери, она была и в самом деле права. Испытав дорожные трудности, Тирион прекрасно представлял себе, каково придется рыцарям, с боем поднимающимся по лестнице: камни и стрелы будут сыпаться на них с неба, и враги будут защищать каждую ступеньку. Возможностей слова «кошмар» тут явно не хватало. Нечего удивляться тому, что Орлиное Гнездо так ни разу и не было взято врагом!
Но Тирион опять не сумел промолчать.
— Не то чтобы неприступно, — сказал он, — а просто неудобно лезть наверх…
Молодой Роберт показал вниз дрожащей рукой.
— Ты лжец. Мама, я хочу видеть, как он летает.
Стражи в небесно-синих плащах схватили Тириона за руки и оторвали от пола.
Одни боги знают, что бы случилось тогда, если бы не Кейтилин Старк.
— Сестра, — проговорила она со своего места за троном, — прошу тебя, вспомни: этот человек — мой пленник, и я не хочу ему вреда.
Лиза Аррен бросила на сестру холодный взгляд, потом поднялась и, шелестя длинными юбками, кинулась к Тириону. Ему даже показалось, что она ударит его, но Лиза приказала выпустить Тириона. Когда карлика поставили на пол, ноги ему отказали и Тирион упал.
Понимая, что он представляет собой, Тирион с трудом стал на колени лишь для того, чтобы, ощутив спазмы в ногах, вновь повалиться на пол. Хохот загулял по высокому чертогу Арренов.
— Маленький гость моей сестры слишком устал, чтобы стоять, — объявила леди Лиза. — Сир Вардис, проводите его вниз в тюрьму. Одна из наших небесных камер поможет ему опомниться.
Стражники вздернули его на ноги. Тирион Ланнистер болтался среди них, слабо брыкаясь, побагровев от стыда.
