Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 2

Невольно Император вспомнил о полученном накануне письме архиепископа. Невольно поёжился, повёл плечами, прогоняя мгновенную дрожь. Если ещё и это окажется правдой…

Но это не окажется. Отчего-то Император не сомневался, что успеет. Он –успеет.

Возле сорванных и валяющихся на камнях железных створок, бывших ранее дверьми главной крепостной башни, Император немного задержался. Посыльные до сих пор не отыскали Фесса, а, входя в башню Фиолетового Ордена, неплохо было б иметь под рукой этого разбирающегося в волшбе парня.

И где только находил таких Патриарх Хеон, мир его праху?..

Однако Фесса так и не нашли. Исчез бесследно – хотя, конечно, может быть, погиб? Это, конечно, вряд ли. Если парень сумел вырваться из плена в башне Арка, если сумел выскользнуть из-под Смертного Ливня, если сумел одолеть все ловушки в башне магов, где они нашли зеркало…

Зеркало! И девушка-Дану с памятным шрамом на шее!..

Лицо Императора исказилось. Никогда не думал, что мысль может причинять такую боль.

Усилием воли он заставил злое воспоминание на время отступить – хотя, конечно же, знал, что оно всё равно вернется.

Наконец Императору надоело ждать. Фесса не было, а он до зари хотел покинуть пепелище. Тем более что всего в одном переходе – просторный воинский лагерь, где легионы смогут хоть немного отдохнуть. А Радуга… Радуга пусть поостережётся, получив такой урок!

Тварь поднималась по лестнице не спеша. Фесс чувствовал каждое её движение, слышал, как скрипят когти по старому истёртому камню, слышал, как задевает за стены чешуйчатая броня и как царапают низкий потолок рога. Что же там такое? Дракон? Да нет, едва ли, слишком мал был саркофаг для гордого повелителя закатных небес. Да и никаким магам не удалось бы подчинить себе самое гордое и самое свободолюбивое создание во всем Упорядоченном… Нет, тут было что-то иное. Донельзя, до отвращения чужое. Быть может, и рога, и когти, и броня лишь рисовались Фессову воспалённому сейчас воображению? Ему оставалось только гадать. Гадать и ждать, собирая необходимые для магического рывка силы. А чтобы вернуться в Долину, их требовалось немало. Куда как немало, а он смертельно устал!.. Он чувствовал, что дрожит – от непонятного липкого холода, что полз изо всех щелей. Мало-помалу на него навалилась плотная тишина, умерли все шумы боя за железной дверью – единственными звуками в мире остались лишь скрипы и хрипы поднимавшейся по бесконечной лестнице твари.

Ну вот, кажется, всё готово. Усталость и боль отступали, по телу разливалась приятная теплота – Силы достаточно, он готов пустить её в ход…

Конечно, не слишком-то достойно воина Серой Лиги бежать от какой-то там мумии из саркофага. Но Фесс чувствовал, что на сей раз силы действительно не равны. Бестия совершенно точно питалась магией – собственно говоря, именно магия и пробудила её к жизни, а раз так, здесь нужны знания куда обширнее, чем у него, Фесса. Вот так – снова и снова пожалеешь, что ушёл, не закончив образования…

Он глубоко вдохнул. И начал медленно плести заклятье Возвращения Домой. То, что имелось у него наготове, Фесс потратил, убираясь из императорского дворца с развороченным плечом после встречи с адептами Радуги. Нового заклинания он заранее составить так и не удосужился.

Он чувствовал Долину. Её ласковое нежаркое солнце, её всегда умеренный, приносящий прохладу ветерок. Зеркальную гладь озера, по поверхности которого, упражняясь в умениидержатьводу, ходили, аки по суху, молодые волшебники и волшебницы. Он словно наяву увидел крыши домов, высоко взнесённый венец на доме тетушки Аглаи, он вплёл в своё заклятие детские воспоминания и радость возвращения домой.

И когда всё было готово – мысленно произнес ключевое слово.

Тело охватила мгновенная быстрая дрожь, мир померк в глазах… однако миг спустя прояснился вновь. Над Фессом смыкался всё тот же свод всё того же подземелья. И, ядовито усмехаясь ржавыми разводами, глумливо таращилась на него железная, запирающая вход дверь.

Заклятие не сработало.

Фесс вмиг покрылся холодным потом. Кряхтенье и уханье ползущего наверх страшилища вдруг показались очень и очень близкими – словно монстру оставалось одолеть не более двух-трёх витков.

Он допустил ошибку? Не может быть, заклятье Возврата – одно из самых фундаментальных, он не смог бы забыть, не смог бы перепутать ни одной его петельки – это первое, чему учат молодых магов в Академии, учат с самого первого дня. Сколько раз ему приходилось пускать в ход это чародейство – и оно ни разу не подводило его. Так что же случилось? Быть может, из-за этой твари ему не удается разорвать путы этого мира? Быть может, это оно?..

«Конечно же, – поспешно сказал себе Фесс, лихорадочными движениями стирая пот со лба. – Конечно. Как я мог забыть! Зверь, питающийся магией. Ничего иного и быть не могло. Значит, придётся драться. Или – неведомо как, но открыть эту проклятую дверь!»

Он прижался к холодному железу, точно к груди так и не появившейся у него возлюбленной. Нестерпимый страх обострил все чувства – ну конечно же, тупица, как он сразу не догадался! Дверь защищена ещё и специальным заклятием… только… только вот не против открывания. Отпорный барьер – да, именно так, чтобы бестия, сумей она вырваться из саркофага, не смогла бы выбраться на поверхность.

И всё-таки почему нельзя было замуровать этот подземный ужас наглухо?..

Фесс с размаху ударил остриём глефы в каменный полоток, присовокупив к удару несложное заклятье Разлома. По своду побежали трещины. Он ударил вновь – с силой отчаяния. На голову ему посыпался мелкий каменный сор. «Если я успею прорубиться к механизму, прежде чем эта тварь доберётся до меня…»

Он долбил и терзал каменную кладку, словно оголодавший волк, который, не в силах насытиться, всё рвёт и рвёт брюхо уже заваленной добычи. Закалённое лезвие глефы окуталось искрами; каждое заклятье, казалось, вытягивало из Фесса последние жилы. Однако дело двигалось – в своде появилась глубокая выбоина. Ещё немного, ещё чуть-чуть – и он доберётся до механизма…

А скрипы и глухой рык всё ближе, ближе, ближе…

Фесс работал как одержимый. Ещё один удар… ещё…

И до самого последнего мига, когда из-за изгиба стены начала выдвигаться чёрная туша и навалился обессиливающий, убивающий волю страх, Фесс верил, что ему всё-таки удастся прорубить каменную преграду.

– Быстрее, Кицум, – мёртвым голосом произнесла Агата, сидя на козлах рядом со старым клоуном. – Быстрее, ещё быстрее!