Джордж Мартин - Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом

Дверь на крышу заклинило – никто не открывал ее много лет. Лорд Джон приналег на нее плечом и был вознагражден все тем же великолепным видом: утес с изваянными ветром шпилями, бурное море внизу, бескрайнее небо, пестрый осенний лес. «Владения вашего отца очень красивы», – сказал Рейегар, стоя на этом самом месте, и юный Коннингтон ответил: «Когда-нибудь все это будет моим». Нашел перед кем хвастаться – перед принцем, которому предстояло унаследовать все королевство от Бора и до Стены.

Гриффин-Руст перешел-таки к Джону, но ненадолго: он, чего не случалось ни с одним его предком, лишился своих земель. Слишком высоко он тогда вознесся, слишком сильно любил, слишком многого возжелал – и упал, пытаясь достать звезду с неба.

После Колокольной битвы, когда неблагодарный Эйерис Таргариен, снедаемый безумными подозрениями, лишил его титула и отправил в изгнание, лордом стал кузен Джона сир Рональд – Джон, отправляясь в Королевскую Гавань на службу к принцу, оставил его кастеляном. Роберт Баратеон, став королем, доконал грифонов. Замок и голову кузену оставили, но назывался он уже не лордом, а Рыцарем Гриффин-Руста. От земель Коннингтонов осталась едва ли десятая часть: все остальное разделили между соседними лордами, поддержавшими Роберта.

Рональд давно уже умер, а сын его Роннет, теперешний Рыцарь Грифонов, ушел воевать куда-то в речные земли. Это к лучшему: людям свойственно биться за свое добро до последнего, даже если оно ворованное. Не хотелось бы отпраздновать свое возвращение смертью близкого родича. Рональд, конечно, не преминул воспользоваться падением лорда-кузена, но Рыжий Роннет тогда был ребенком. Джон даже покойного сира Рональда ненавидел не так чтобы люто и всю вину возлагал на себя.

Поражение в Каменной Септе он потерпел из-за собственного высокомерия.

Где-то в городе, раненый, один-одинешенек, скрывался Роберт Баратеон. Джон Коннингтон знал об этом и понимал, что голова Роберта на копье мигом положит конец восстанию. Он очень гордился собой, и недаром: король Эйерис сделал его дес ницей, дал ему войско. Молодой Джон должен был доказать, что достоин королевского доверия и любви Рейегара. Он намеревался убить мятежного лорда собственноручно и завоевать себе место в истории Семи Королевств.

Ворвавшись в Каменную Септу, он закрыл город и начал поиски. Его рыцари выломали каждую дверь, обшарили все подвалы, даже по сточным канавам ползали, однако Роберта не нашли. Горожане переводили его из одного тайника в другой, всегда опережая на шаг людей короля. Гнездо изменников, а не город. Под конец узурпатор укрылся в борделе – что это за король, который прячется за бабьими юбками? Во время розысков к городу подошли Эддард Старк и Хостер Талли с мятежным войском. Зазвонили колокола, началась битва, Роберт выскочил из борделя с мечом в руке и чуть не убил Джона на ступенях септы, давшей название городу.

Годы спустя Коннингтон старался убедить себя в том, что его вины в этом не было: любой на его месте предпринял бы такие же действия. Он обыскал весь город, предлагал помилование, обещал награду, вывешивал заложников в клетках и грозил не поить и не кормить их, пока ему не выдадут Роберта.

«Сам Тайвин Ланнистер не сделал бы больше», – сказал он Черному Сердцу на первом году своего изгнания.

«Ошибаешься, – возразил Милс Тойн. – Лорд Тайвин попросту подпалил бы этот городишко со всем его населением: грудными младенцами, рыцарями, септонами, шлюхами, свиньями, мятежниками и крысами – а уж потом, когда на пожарище остыли бы угли, послал своих людей искать кости Роберта. После этого Старк и Талли как пить дать приняли бы от него помилование и убрались домой, поджав хвост».

«Прав был Черное Сердце, – думал Джон Коннингтон, опираясь на крепостной зубец родового замка. – Я хотел убить Роберта на поединке и не желал носить клеймо мясника. В итоге Роберт ушел от меня и зарубил Рейегара на Трезубце».

– Я подвел отца, – промолвил он вслух, – но сына не подведу.

Когда он спустился, во дворе уже собрали всех обитателей замка. Сир Роннет действительно ушел с Джейме Ланнистером, но кое-какие грифоны в Гриффин-Русте еще остались. Среди пленных обнаружились младший брат Роннета Реймунд, сестра Алинна и внебрачный сын, ярко-рыжий мальчуган по имени Роннет Шторм. Пригодятся как заложники на случай, если Рыжий Роннет вздумает отвоевывать бесчестно занятый его родителем замок. Коннингтон приказал заключить всех троих в западной башне. Девушка расплакалась, бастард попытался укусить солдата с копьем.

– Перестаньте! – прикрикнул на них лорд Джон. – Вам ничего не сделают, если Рыжий Роннет не станет валять дурака.

Из тех, кто служил здесь еще при нем, остались немногие: старый кривой сержант, пара прачек, успевший повзрослеть конюшонок, значительно потолстевший повар и оружейник. В пути Грифф отпустил бороду: она, к его удивлению, росла рыжей, и лишь кое-где сквозь огонь пробивался пепел. В длинном красно-белом камзоле с двумя дерущимися грифонами своего дома он должен был выглядеть как постаревший молодой лорд, друг и товарищ принца Рейегара, но слуги явно не признавали его таковым.

– Одни из вас вспомнят меня, – сказал он, – другие сейчас узнают, кто я такой. Я ваш законный лорд, вернувшийся после долгого изгнания. Враги убедили вас в том, что я умер, – это, как видите, ложь. Служите мне верно, как служили кузену, и никакого вреда вам не будет.

Люди, поочередно выходя вперед, называли лорду свои имена, преклоняли колени и приносили присягу на верность. Солдаты, из которых после взятия замка уцелели только четверо, старый сержант и трое юнцов, сложили свои мечи. Никто не мешкал, и все остались в живых.

В ту ночь победители запивали жареное мясо и свежую рыбу добрым красным вином из подвалов замка. За высоким столом с Коннингтоном сидели Гарри Стрикленд, Черный Балак, Франклин Флауэрс и трое заложников. Лорд Джон хотел лучше познакомиться со своими юными родичами, но бастард вскоре заявил:

– Вот вернется отец и убьет тебя.

Коннингтон счел, что с него хватит, отправил их обратно в тюрьму и вышел сам, извинившись перед сотрапезниками.

Хелдон Полумейстер на пир не пришел – засел, обложившись картами, в мейстерской башне.

– Прикидываешь, где искать наше пропавшее войско?

– Пытаюсь, милорд.

Из Валан-Териса отплывали десять тысяч человек с оружием, лошадьми и боевыми слонами. Пока что до условленного места высадки – безлюдного берега на краю Дождливого леса – добралась едва половина. Коннингтон хорошо знал эту полоску земли: когда-то она принадлежала ему.

Еще несколько лет назад он не дерзнул бы высаживаться на мысе Гнева, зная, как нерушимо преданы местные лорды дому Баратеонов и королю Роберту. Теперь, со смертью Роберта и его брата Ренли, все изменилось. Станнис, не будь он даже на другом краю света, не внушает к себе любви, а любить дом Ланнистеров штормовым лордам не за что. Может статься, и у Коннингтона здесь найдутся друзья: старые лорды еще помнят его, молодые о нем наслышаны, и все они знают историю Рейегара и его сына, которому размозжили голову в младенческом возрасте.