Лелит Гесперакс: Королева Ножей - Майк Брукс

Поэтому она позволила Векту обворожить ее сладкими речами, притворилась, что верит восхищению и признаниям в дружбе, которые срывались с его древних бледных губ, и продолжала жить, как ей вздумается. Если Вект иногда обращался к ее культу за воинами, что с того? В них у Лелит не было недостатка, все хотели проявить себя, и она сама не возражала против того, чтобы окропить свои ножи по приказу Верховного владыки, лишь бы он не перегибал палку и не становился слишком требовательным.

Однако затем она покинула Комморраг, чтобы отправиться за мечтой Иннари и помериться силами с чемпионами, которых Та, Что Жаждет, послала за Иврейн. Вект был бы в тихой ярости от того, что его главный трофей, его самый могучий гладиатор, взялся за дело, которое он публично осудил. Ни один из убийц, нацелившихся на Иннари, не был предназначен для Лелит, но она подозревала, что посланные Вектом не имели инструкции щадить ее, если она встанет у них на пути. Ее отбытие было одной из немногих вещей, которые могли заставить его выглядеть не таким уж всемогущим и не таким уж всезнающим.

Вект хотел, чтобы она вернулась в Комморраг; Лелит знала, что это должно быть правдой. Он хотел, чтобы она играла роль его славного питомца, опасного существа, которое он держал на позолоченном поводке, чтобы вырывать глотки тем, кто, по его мнению, должен умереть. Он хотел, чтобы все видели ее силу и знали, что она подчиняется ему, и тем самым заставлял себя выглядеть сильнее. Лелит никогда не возмущалась этим, поскольку не собиралась править, а влияние Векта облегчало, а не усложняло ее жизнь.

Но теперь, если верить арлекинам — а это был уместный вопрос, — Асдрубаэль Вект готовил для нее ловушку. В танце Лелит изображалась как Намашель, спешащая спасти другого от гибели, что было, мягко говоря, маловероятно. Духи-хранители Пещеры Печалей традиционно были неумолимы и бездумны, без страха и раздумий расправляясь с любым нарушителем, но маска Призрачного Глаза ясно говорила о том, что опасность представляет Вект, и его помыслы были направлены против нее. Если он не сможет заполучить ее, как хотел, то убьет. А вот Культ Тринадцатой Ночи, как и Аиллуин…

Лелит побарабанила пальцами по поручню рейдера, размышляя. Вект был чрезвычайно опасен, и она не могла позволить себе пересмотреть все свои действия только потому, что его рука могла направлять ход событий. Так можно отвлечься, а для такого бойца, как Лелит, любая рассеянность может привести к смерти. Она должна была встретиться с ним лицом к лицу и посмотреть, как упадут клинки.

— Ваше превосходительство, — обратилась к ней Харавиксис, низко поклонившись. Лелит фыркнула и приказала ей выпрямиться. Никто из ее Кровавой невесты не стал бы так унижаться, если бы не хотел сказать что-то, чего, по их мнению, она не желала бы слышать, что, по иронии судьбы, лишь увеличивало вероятность того, что она возразит.

— Выкладывай.

— Должны ли мы быть здесь? — спросил Харавиксис. Друкари не склонны выказывать страх, поскольку слабость влечет за собой хищничество, но гекатрикс не могла скрыть нервного подергивания горла. Она сталкивалась с кровожадными вождями орков, воинами Аспектов Азуриани и тяжелобронированными, генетически модифицированными громилами-космодесантниками человечества, но сейчас она боялась задать простой вопрос Великому Суккубу своего культа. Лелит была наполовину оскорблена, наполовину возмущена.

— Почему это мы не должны идти туда, куда хотим? — томно спросила она, растягивая момент для собственного развлечения.

— Ты — поборник Эмиссара, твое превосходительство, — сдержанно сказала Харавиксис. — Ты нужна ей.

— У нее есть и другие чемпионы, — сказала Лелит, пренебрежительно щелкнув пальцами.

— Никто так не искусен, как ты, — заявила Харавиксис, рассмешив Лелит.

— Смелое утверждение, — заметила она, — особенно учитывая Лорда Феникса, и аватара бога.

Лелит видела Джайн Зар лишь мельком, потому что Буря Тишины не сидела у костров и не пила вино. Она появлялась, когда в ней нуждались, и тут же исчезала. Что же касается Инкарна, то он действительно появлялся, когда это было необходимо, возникая на поле боя, усеянном трупами, с четвертым Старушечьим Мечом в руке — ужасающий холодом, способным высасывать души из живых тел, — и рубил тех, кто противостоял ему. Возможно, когда-нибудь Лелит испытает себя в бою с одним из них или с обоими, но пока она этого не делала.

Харавиксис снова открыла рот, но Лелит протянула руку и погладила челюсть своей гекатрикс ногтями, отточенными до остроты скальпеля, и губы Харавиксис мгновенно сжались.

— Тише, — прошептала Лелит. — Помолчи и послушай. Я знаю, что ты следуешь путем Иннари, но я просто иду рядом с ним. Пока что мне выгодно помогать Иврейн обманывать смерть, но я не отступила от своей цели ради ее. И все же, разве я не поддержала ее силами Культ Раздора?

Харавиксис кивнула, насколько осмелилась, с этими острыми как бритва осколками, удерживающими ее челюсть.

— Значит, есть смысл убедиться, что дела в культе идут как надо, не так ли? — спросила Лелит. — Мы не сможем оказать Иврейн дальнейшую помощь, если в мое отсутствие она будет сведена на нет. Кроме того, поиски Иннари зашли в тупик, а Иврейн не находит пути к продолжению. У меня есть время проверить, не солгали ли арлекины.

Она слегка ослабила хватку.

— У тебя есть три варианта, гекатрикс. Ты можешь быть выброшена с корабля и бежать обратно через паутину к Иннари, бросить мне вызов за лидерство в культе или сделать то, что я скажу. Кто ты: создание Иврейн, твое собственное или мое?

— Твое, твое превосходительство, — тут же ответила Харавиксис, опустив глаза. Лелит удовлетворенно кивнула.

— Хорошо. — Она опустила руку и отвернулась. Может, она и не обладала жаждой Векта к полному контролю, но Лелит нужно было знать, что она может рассчитывать на то, что ей принадлежит. Ей потребовалось много лет и много кровопролития, чтобы добиться своего положения в Комморраге. Она не собиралась бросать это дело и становиться орудием, не имеющим самостоятельности в рядах Иннари; всего лишь парой ножей, которые можно игнорировать, потому что у нее нет последователей. Лелит, по большому счету, устраивало, что другие делают, что хотят, лишь бы не мешали ей, но ей хотелось иметь варианты действий на тот случай, если они все же возникнут.

— Посмотрим, — сказала она, когда перед ее рейдером возник гигантский портал, — что приготовил для нас Темный город.

Оружейный огонь.

Комморраг не был единым городом; он представлял собой разрозненную