Степан Мазур - Клятва рода
Девять человек — по введённой вчера Василием классификации — семеро "ветеранов" и двое "мастеров", ждали в разных концах города. В условленное время, когда небо окрасится багровым, будут ждать в условленном месте. С оружием проблем не возникало — посредники снабдили всем необходимым и даже больше. Но огнестрельного брали по минимуму. Не шумиху пришли делать, просто убраться. Вынести мусор, пока не начал гнить, разнося полчища крыс и заразные болезни. Да и специалисты военного промысла Антисистемы, носили свои звания не просто так. Харламов "Медведь" ручался за каждого, раздавая звания. При себе держал только самых опытных ликвидаторов.
Взгляд привлёк рослый мужик с ранней, лысой заплешиной. Он с самого начала смотрел на русые волосы гостя столицы враждебно. Те по длине закрыли уши, но ещё не сползли на плечи. Он походил на борца и, привлекая внимание, кивком в сторону показал, что хочет продемонстрировать заезжему стандарт моды. В ответ Даниил сжал пустую бутылку.
Стекло разлетелось.
На миг кафешка погрузилась в тишину, лишь телевизор у бара продолжал докладывать обстановку в стране: "В Грузии всё спокойно". Затем двое за "враждебным" столиком молча поднялись и ушли восвояси. С ними ещё пара стариков, не собирающихся ввязываться в какие-то проблемы.
Харламов кивнул официантке, и кафешка снова настороженно загудела. Через три минуты, когда косые взгляды убедились, что тряпка официантки осталась сухой, без кровавых пятен, говор разгорелся ярче. И Даниил, обладая отличным слухом, мог лишь вздыхать — по-грузински знал лишь пять десятков основных обиходных слов.
Пригубив вторую бутылку и всем видом показав, что не собирается уходить раньше, чем захочется, снова погрузился в мысли.
"Горэ затих, взяв безвременный отпуск, и Золо возликовал, полагая, что раз Дух выбыл, а Слава всё ещё спит, район автоматически перешёл под его юрисдикцию, но Антисистема слишком закрепилась на Кавказе, чтобы не пытаться обрубить эти щупальца. Да Рыси достался во владение огромный кусок: от Курил и Манчжурии, до Урала и Казахстана. Не по возрасту и сложно усваиваемый, но наследник старается. Было бы больше силёнок, взял бы земли до Белоруссии, но Бодро вроде как смотрит за вотчиной спящего. Странная игра. Даниил в принципе не понимал, почему место спящего вакантно. Неужели у Славы не было ближайших помощников? Правой и левой руки?".
Повеяло холодом. Изумлённый Даниил отбросил едва открытую бутылку. Та покрылась изморозью и узор снежинок при температуре воздуха выше нуля на двадцать пять градусов Цельсия казался бредом.
— Брось каку, — спокойно сообщил появившийся за столиком напротив синеглазый собеседник. — Так детям неразумным говорят. Ты дитё малое или отвечаешь за себя целиком и полностью?
— Я устал, надо расслабиться.
Бутылка вместо того, чтобы разбиться об асфальт, просто исчезла. Харламов завертел головой, глядя, как отреагируют посетители на собеседника, но те и ухом не повели. Говор продолжался, словно мужик в светлой одежде и белым "конским хвостом" за плечами пришёл вполне естественным путём — пешком.
— Пиво убивает тебя больше, чем любой другой алкоголь. Сразу после шампанского. Так что оставь первую ересь мозга немцам, вторую — французам. Мой племяшек придумал этот напиток для больших смут. — На столе появился высокий стакан свежего выжатого апельсинового сока. — Вот, выпей лучше этого. И силы восстановит, и готов поспорить, гораздо вкусней и полезней на жаре. Отбивает желание стрелять и сквернословить.
Даниил, справившись с сердцебиением, большими глотками опустошил пол стакана и отставил. Стоило взять себя в руки. От собеседника веяло мощью. Чудовищной внутренней силой.
— Племяшик, значит, — улыбнулся Даниил. — И кто ваш племянничек?
— Слушай, зачем так быстро пьёшь? — Поморщился Родослав. — Ты же должен наслаждаться жизнью. Пей маленькими глотками, постарайся ощутить вкус, почувствовать, как по телу бегут витамины. А ты наоборот — две бутылки пива и стрелять. Вот и сынок мой сейчас палить начнёт, а то и разрушит чего-нибудь старинное, дорогое. Молодой, неопытный. — Родослав чуть отстранился. — В принципе имеет право. Его пытались убить не по договору. Но он же не остановится пока всё с ног на голову не перевернёт. Кровь кипит. В мамку весь пошёл. У той тоже всегда проблемы с послушанием. — Синеглазый придвинулся. — Хотя, ты спрашивал другое. И первым твоим вопросом было, почему Слава не оставил приёмника…
— Откуда вы… — Осёкся Даня.
Кафешка исчезла. Свет тоже. Столик и стулья с собеседниками вдруг на сантиметр-два врезались в грунт, движения стали лёгкими. Местность вокруг была серой и казалась холодной. Даниил ставил на кон всё, что угодно, что это место могла убить его тот час же, если бы не покровительство загадочного собеседника. "Что это был за сок?", — почти хотел спросить Харламов, но блуждающий по округе взгляд выхватил Луну над головой… и… это была не Луна… Огромный голубой шар, светящийся на фоне космоса был подозрительно знаком… ЗЕМЛЯ?!
— Люблю это место, — обронил светловолосый. — С этой стороны Луны можно даже увидеть, как на тебя смотрят с самого мощного телескопа, и услышать, как убыстряется сердечный ритм смотрящего, а по лбу начинает струиться пот. Здесь хорошо размышлять на тему суеты вон того голубого шарика.
Даня замер. Происходящее казалось сном. Но если это не сон, то не хотелось выпасть за пределы кокона — или чего там, во что посадил его собеседник, раз он ещё жив, находясь на Луне, где нет атмосферы, и солнце убьёт его раньше, чем спросит "как?" — Ещё не хотелось даже думать о том, что собеседник может вдруг позабыть о нём, как о предыдущих вопросах.
— Да ты не переживай. Я-то за витаминным балансом слежу, склерозом не страдаю. Пей сок, наслаждайся видом, — отмахнулся синеглазый. — Я отвечу только на те, что тебе стоит знать. С остальными повремени. У Славы были помощники. Его главную помощницу и любимую отравил пра-предшественник Нежити. Отравил вместе с ребёнком Славы. В ядах этой линии Эмиссаров даже я мало чего понимаю. А Аватар сломался почти на столетие, прозевав в тоске принятие крещения вотчины. Потеря любви и сына было для него большим ударом… А помощником меньшей силы был тот, кто после назовёт себя Бодро. Их единицы, Даниил. Найти замену тем, кто рождается раз в века, сложно. И я понятия не имею, что будет, когда Скорпион всех… Впрочем, меня и брата тридцать седьмой век волнует другой вопрос: "Как же преодолеть оставшиеся три единицы, что отделяют нас от них?"
— Единицы? От них? От кого? — Опешил Даниил, теряя нить разговора и путаясь в мыслях.
— Обернись, — кивнул Родослав.
Даниил медленно, стараясь не улететь со стула от лунной гравитации, повернулся. Перед ним стояли трое. Их можно было назвать существами гуманоидного типа сложения. Первый был совсем маленький и чахленький, как рахит голодающего ребёнка Африки и не превышал двух третей метра. Был он в облегающем сером костюме и вместо шлема носил что-то вроде маски. Она скрывала лицо, выполняя то ли функцию дыхательной маски, то ли защиты от излучения, как и костюм. Второй был гигантом выше трёх метров и его комбинезон переливался, как капля, сливаясь расцветкой с внешним фоном. Даниил отметил, что гуманоид мог бы стать невидимым при желании. Крупное, плотное телосложение, два чёрных глаза и уши торчащие кверху, как антенны. Шлем, если и был, был невидим. Третье существо было около двух с половиной метров и было одето в длинный балахон. Переливающийся белым шлем скрывал лицо.
— Кто…кто…это? — Даниил попытался проснуться, но просыпаться не получилось.
— Я это и пытаюсь выяснить. То ли надсмотрщики, то ли исследователи, а то и вовсе будущие солдаты враждебных армий, Даня. Я не знаю, одной ли они расы или нескольких, враждуют или сотрудничают. Чего хотят? С Сириуса или Альфа-Центавры? Со мной, в отличие от правительств и индивидуумов на Земле, они не разговаривают. А за пределы пояса Купера я не заходил, как и брат. Нам нужен третий, чтобы страховал во время путешествий до Бетельгейзе или Андромеды практически вслепую, а его сын не интересуется космосом. Всё, что мне удалось, Даниил, это узнать про три безликих Единицы. Проклятые три неопознанных уровня разделяют нас, чтобы начать полноценную беседу. Пока мы для них ниже уровня зверей на физическом плане. — Существа исчезли так же быстро, как появились, словно были всего лишь фантомами, голограммами, которые создал синеглазый из своих воспоминаний.
Родослав придвинулся ближе, хватая Харламова за ворот рубашки. — Но тогда, когда я встретил одного из них в первый раз, этих единиц было ПЯТЬ. Так что что-то за тысячи лет я сделал правильное. Надеюсь, мой сын поймёт остальное.
Лунный пейзаж пропал. Даниил снова сидел за пустым столиком. Реальность десятью минутами назад и реальность сейчас различалась только тем, что вместо пива на столе стоял сок и в голове вместо приятной лености стоял до боли трезвый факт — не привиделось.
