Ник Перумов - Хранитель Мечей. Одиночество мага. Том 2

Клара среагировала мгновенно. Инстинкты боевого мага действовали быстрее сознания. Заклятие ударило, словно арбалетный болт. Разорвать путь опасного потока, закрыть распахивающуюся под Меганой пропасть, выдернуть незадачливую чародейку обратно – и самой чуть не свалиться тут же от обжигающей боли отката.

Мегана со стоном повалилась на пол. Дорожный плащ на ней дымился во многих местах, поперёк всего лица тянулся багровый след ожога.

– Мег! Мег, ты в порядке? – бросился к ней Анэто. Обнял за плечи, приподнял, рука мага прошлась над карминово-алым рубцом, из ладони, точно из грозовой тучи, били тысячи тысяч крошечных голубых молний. На обожжённой коже, словно на луже под сильным дождём, вскипели прозрачные пузырьки.

– Ох… ой… ы-ы-ы… спасибо, Ан, спасибо… госпожа Клара… вам спасибо… вытащили вы меня… ох… да как же это так…

Кажется, гордую хозяйку Волшебного Двора больше всего потрясло именно это – что спасала не она, аеё.

Анэто тоже шипел и кривился от боли, но дела своего не бросал – след багрового хлыста быстро слабел, краснота исчезала, уступая место цвету нормальной кожи.

Портал быстро бледнел, рассыпался, ступени оплывали и таяли, словно утренний туман под солнцем. Угасала, теряя силу, вычерченная с таким тщанием фигура. Клара опустилась на колени рядом с распростёртой Меганой, в свою очередь провела рукой над её лицом, чуть не отшатнулась от ударившей в неё саму волны непереносимой боли – хозяйку Волшебного Двора в этот миг словно бы подвергали всем мыслимым и немыслимым пыткам. Загоняли иглы под ногти, медленно сдирали кожу, лили на нагой живот кипящее масло – осторожно, мелкими каплями, чтобы пытаемая, оборони Спаситель, не померла раньше времени…

Клара с невольным уважением взглянула на перекошенное лицо Анэто – надо иметь кое-что за душой, помимо одних лишь знаний да честолюбия, чтобы вот так, не щадя себя, пить чужую боль, захлёбываясь в её отравленных потоках.

Мало-помалу Мегана пришла-таки в себя и даже смогла подняться. Не дожидаясь расспросов, заговорила первой:

– Нам не пройти, Ан. Не знаю уж, но путь… дрожит так, словно вот-вот рухнет, словно висит на одной-единственной ниточке. Не знаю, в чём дело, но… похоже, для нашей гостьи подобные мостки слишком уж легковесны. Не выдержать им её силы, нет, не выдержать…

– Мег, да ведь госпожа Клара и не вступала в портал! – совершенно справедливо, по мнению боевой волшебницы, заметил Анэто. – И вообще, болтала бы ты поменьше. Тебя ещё как следует осмотреть надо…

– Не… ничего… со мной всё будет в порядке… но Клару нам на тонкие пути не взвести, – шипя и морщась от боли, по слову цедила Мегана.

– Да почему, почему? – взвыл Анэто, теряя остатки терпения. – Она ж и близко не подошла!

– Она… близко… просто стояла. И этого… хватило. П… поверь мне.

Портал пропал, закрылся окончательно, и ни у кого не возникло никакого желания разбираться в том, что же именно тут произошло. Тонкие пути закрыты – и этим всё сказано.

– Утром отправимся морем, – негромко произнёс Анэто. Ему никто не стал возражать.

Интерлюдия 10

Белая сова вновь неслась над Эвиалом. Не хотелось прибегать к этим заклинаниям, как и вообще к арсеналу Игнациуса, но ничего не поделаешь – после Пика Судеб отряд Хюммель нёсся, что называется, как на крыльях. С этими сугубо метафорическими крыльями пришлось состязаться крыльям на первый взгляд вполне обычным, хоть и куда больше совиных.

Пик Судеб и всё, развернувшееся там, заинтриговали Сильвию чрезвычайно, и она едва не последовала по пути Клары – потому что там, в подземельях, явственно чувствовалась Сила, великая и исполинская, но дремлющая, спящая. И ещё Сильвия чувствовала стража этой Силы. Неусыпного, сурового, неподкупного. Разгневанного вторжением этой Хюммель и не расположенного к каким бы то ни было переговорам. Это было очень, очень интересно, возможно, даже жизненно необходимо, но Пик Судеб, в конце концов, стоял на месте. И страж Силы обитал там очень, очень давно. Едва ли он куда-нибудь денется. Не надо пока что лезть на рожон. Сейчас у нас совсем иное дело – следовать за этой гордячкой Хюммель.

Что, как выяснилось, гораздо легче сказать, чем сделать. На своих двоих Сильвия угнаться за делающими быстрые переходы конниками, понятное дело, не могла. К трансформе из арсенала Игнациуса она прибегла нехотя, опасаясь, что её таки обнаружат раньше времени. Из этого же опасения она не дерзала приближаться к самому отряду, держалась в отдалении, рискуя сбиться со следа и потерять драгоценное время.

Под ней проплывали заснеженные поля и рощи Эгеста, городки, небольшие замки, деревеньки, источающие серые печные дымки; по зимникам ползли длинные вереницы обозов: холодные месяцы – время для торговли и отхожих промыслов. Эгест жил своей жизнью, и, казалось, стране нет никакого дела до распрей могущественных магов. Порой Сильвии представлялось, что вообще всё, почитаемое ею важным и нужным, может сгинуть и растаять во тьме, а тут, в Эгесте, ничего не изменится и измениться не может. Всё так же будут дымить печи, всё так же – скрипеть полозьями по утоптанному снежку санные поезда, и всё те же мужики в овчинных тулупах станут погонять усталых коняг, из последних сил влегающих в хомуты.

А дома погонщиков станут ждать жёны и дети, мальчики и девочки, надеясь на немудрёные отцовские гостинцы. Девочки… такие же, как и та, погибшая в Эгесте на глазах Сильвии. За ту девчонку молодая чародейка отомстила сполна – но разве местью можно вернуть жизнь?

С одной стороны, Сильвия твёрдо знала, что ей надо делать. С другой же – из памяти не могло смыться эгестское побоище. Кто-то должен за него ответить, и этот кто-то ответит. Совершенно бессмысленное желание, дедушка был бы недоволен, проскрипел бы что-нибудь вроде «месть так же подходит чародейке, как конское седло свинье», однако он, бедняга, так и не понял, какое наслаждение она может приносить. А ради чего ещё следует жить, как не ради удовольствий? И если для этого нужно рискнуть – отчего же нет?

Громадная сова бесшумно скользила на могучих крыльях. Конечно, оставаться в этом облике опасно. Теперь, уже запоздало, Сильвия сообразила, что её геройство в Эгесте не могло пройти незамеченным. Кто знает, вести могли добраться и до Хюммель. Она насторожится. Плохо, если так. Главным своим оружием Сильвия считала внезапность (если, конечно, не пускать в ход артефакты мессира Архимага) – а какая уж тут внезапность, когда тебя ждут с распростёртыми объятиями?

Это тебе не дедушка с розгами…