Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус
Встав подле стола, полковник посмотрел на обгорелые останки того, что когда-то было высоким, атлетичным человеческим телом. Он с трудом мог поверить, что боец всё ещё жив, большая часть мышц просто сгорела, наружу выступали обугленные кости и обожженные внутренние органы. Запах паленой плоти оказался настолько кошмарным, что Бейл, который уловил только первые «нотки», немедленно отвернулся, сдерживая рвоту. Лишенные век глаза штурмовика смотрели вверх, на лампы апотекариона, из-под сгоревших вместе со всей остальной кожей губ выступали почерневшие зубы, оскаленные в улыбке черепа.
— Рядовой, это командующий Лестер. Ты меня слышишь?
Наступила пауза, и затем из-за чёрных зубов прозвучало нечто вроде щелчка. Полковник понял, что боец остается в сознании.
— Как тебя зовут, рядовой? — спросил командующий.
Новая пауза.
— Тай… хо.
Значит, один из людей Леандра. Лестер, с забившимся от волнения сердцем, наклонился к раненому, зная, как мало у него времени.
— Рядовой Тайхо, мне нужно знать о результате миссии. Вы обнаружили генерала?
Вдохи и выдохи бойца прорывались между зубов со странным свистящим звуком.
— Генерал мертв… — прошептал штурмовик.
— Мы получили неразборчивое сообщение об отслеживающем устройстве и Угскраге. Вы видели военачальника орков?
— Угс… крага… Череп… — снова слабый свист дыхания. — Устройство…
На одном из аппаратов жизнеобеспечения зазвенел тревожный сигнал и тело бойца конвульсивно содрогнулось. Медперсонал апотекариума рванулся к столу, но Лестер нуждался в информации. Склонившись над телом, он взглянул в расширившиеся глаза, лишенные век.
— Рядовой Тайхо! Отслеживающее устройство на военачальнике Угскраге?
Штурмовик смотрел на него в ответ, а вокруг звучало всё больше и больше тревожных сигналов от приборов, отслеживающих физиологические показатели. Не обращая внимания на суматоху вокруг, полковник не отводил глаз и, наклонив голову к изуродованному лицу умирающего, услышал два коротких слова.
— Да, сэр…
Выпрямившись, Лестер отступил от тела рядового. Мертвец лежал неподвижно, глядя пустыми, безжизненными глазами в потолок апотекариума.
Отвернувшись, полковник зашагал к выходу.
— Бейл, дайте мне прямой канал связи с адмиралом Шиллером, — приказал он, проходя мимо потрясенного адъютанта. — Я хочу, чтобы Флот нанес ракетный удар по координатам отслеживающего устройства генерала Словацки. Посмотрим, может, нам удастся извлечь какую-то выгоду из этой провальной операции.
Пронзив верхние слои атмосферы, ракета устремилась к поверхности Балле-прим. Сенсоры захватили цель, и она подкорректировала курс, направляясь к дельте реки. Отделившаяся боеголовка пронзила небо, словно разряд молнии, приближаясь к земле во много раз быстрее скорости звука. Никто из оставшихся на поляне орков не догадывался о нависшей над ними погибели, пока ракета не вонзилась прямо в расшитую золотом суконную пилотку, лежавшей рядом с выброшенным, гниющим черепом. Сокрушив миниатюрное отслеживающее устройство, вшитое в подкладку, боеголовка продолжила движение по вертикальной траектории, пробивая тысячелетние слои чернозема и скальное основание под ними.
Мгновение спустя она детонировала.
По речной долине Балле пронеслась чудовищная ударная волна. На тысячи метров во всех направлениях от эпицентра взрыва мгновенно испарились любые живые существа — насекомые, растения, животные и орки. Деревья, уцелевшие за пределами образовавшегося кратера, повалила ударная волна, их стволы разлетались в щепки или взмывали в воздух, словно соломинки, подхваченные ураганом. Затем наступающая волна огня, выжигая всё вокруг, устремилась глубже в окружающий лес, и к небу потянулись плотные клубы чёрного дыма. Там, где пламенный вихрь соприкоснулся с рекой, немыслимый жар вскипятил приповерхностный слой воды, сварив заживо рыб, змей и земноводных на полтора километра в обе стороны. Много дней после этого их безжизненные останки плыли вниз по течению, закрывая дно от солнечных лучей. Впрочем, Лестер и все, кто вместе с ним наблюдал за ракетной атакой по экрану гололита в комнате совещаний командного бункера, не видели учиненных разрушений — их скрывало от офицеров гигантское грибообразное облако, растущее над дельтой реки. На виртуальной карте сектора оно напоминало чёрный, выполненный в форме черепа могильный камень.
Военачальник Угскрага повернулся в кузове громадной баивой фуры, чтобы лучше рассмотреть колонну дыма, растущую в арьергарде его наступающей армии. Орк сдвинул брови, сообразив, что она поднимается над местом недавнего поединка. Посмотрев на широкое бедро, где красовался шрам от нанесенной ему человеком раны, вожак оскалился от приятных воспоминаний. Это был достойный противник, заслуживший право стать новым трофеем Угскраги. Продолжая улыбаться, военачальник повернулся обратно, в ту сторону, куда следовал его Вааагх! — таптуны, транспортники, самолёты и танки, выступавшие из леса, готовые нанести внезапный удар по восточному флангу противника.
Беззубая, изуродованная и все ещё кровоточащая голова, насаженная на пику, торчавшую из наплечника Угскраги, смотрела остекленевшими глазами на гигантский гриб, растущий над рекой.
Митчел Сканлон
По колено
Канализация Брушерока была поистине уроком стойкости. Конечно, тяготы и испытания здесь были не те, что в самом городе. На поверхности Брушерок снова оказался в беспощадных тисках очередной жестокой зимы. Снежные бури безжалостно хлестали город. Пронзительные ветра выли на разрушенных безлюдных улицах. Защитники города сбивались вместе в поисках тепла или терпели ужасные страдания в ледяных окопах. Только мертвые не страдали от холода.
В канализации было не так. Воздух в туннелях был обжигающе ледяным, но температура все же выше нуля. В канализации ожидали другие трудности, другие испытания.
В темных зловонных пространствах этого подземного мира сырость была вездесущей. Влага собиралась на стенах и стекала вниз, в зловонную реку сточных вод, лившихся по канализации.
Туннели казались бесконечными. Они были прорыты на большой глубине и тянулись на десятки километров во всех направлениях. Ходить по ним означало познать самые древние и первобытные страхи.
Даже при свете переносного люминатора тьма казалась удушающей. Тени двигались странно и необычно. Малейший звук вызывал пугающее эхо, носившееся туда-сюда по туннелям.
В туннелях чувствовалось почти осязаемое ощущение угрозы. Казалось, что стоишь у врат преисподней, на пороге между жизнью и смертью.
— И это ад? — произнес Давир, оглядывая картину туннеля в свете люминатора, прикрепленного к стволу лазгана. — Кто бы мог подумать, что здесь окажется так сыро?
Увидев, что путь впереди чист, он поднял руку, подавая сигнал, и устало зашагал дальше по колено в сточных водах. Двое других солдат третьей огневой группы, его товарищи Булавен и Учитель, шли рядом. Булавен нес тяжелый огнемет, а Учитель — ручной ауспекс. Они втроем возглавляли движение. Остальные солдаты — взвод варданцев — колонной шли за ними. Они двигались осторожно, держа лазганы наизготовку и на ходу поводя стволами из стороны в сторону.
— Не нравится мне это, — прошептал Булавен.
— Что именно тебе не нравится? — сварливо спросил Давир.
Он был в плохом настроении, как всегда, и массивная фигура Булавена оказалась легкой мишенью. Варданцы патрулировали канализацию несколько часов, но эти часы уже казались днями. Нервы были на пределе.
По общему мнению, патрульная служба в канализации была худшей из обязанностей в Брушероке. Бои с орками шли под землей с не меньшей жестокостью, чем на поверхности. Чтобы не позволить противнику закрепиться под землей, в канализационные туннели регулярно направлялись патрули с целью поиска и уничтожения проникавших туда орков.
В случае с варданцами это новое назначение казалось вдвойне жестоким. Они только что вернулись с передовой, прослужив там втрое дольше положенного, ежедневно отражая многочисленные атаки орков. По неписаному закону Брушерока теперь наступила их очередь быть назначенными в более спокойный сектор.
Но вместо этого их внезапно направили на поиск в канализацию — положение складывалось критическое. Два патруля уже пропали в одной и той же секции туннелей. Бойцы 902-го Варданского к великой своей досаде были выбраны командованием, чтобы пойти по следу пропавших патрулей и выяснить, что с ними случилось. Помочь в поисках должна была выданная им древняя, безнадежно устаревшая карта канализационной сети. Однако, по общему мнению, карта была практически бесполезной.
— Тебе не нравится охотиться на орков в канализации? — Давир, увлекшись своей любимой темой, глумливо ухмыльнулся. — Может быть, тебе не нравится холод? Сырость? Что ноги промокли? А? Говори уж. В конце концов, нам уже досталось самое поганое назначение во всем этом проклятом городе. Необходимость выслушивать твое нытье будет лишь вишенкой на торте. Так что говори, толстяк, что именно тебе не нравится?
