Дэн Абнетт - Титаникус

Прекращение дождя оказалось палкой о двух концах. Небо расчистилось, став цветом походить на заплесневелую побелку, и видимость улучшилась, но без дождя ничто уже не мешало обширным пожарам охватить улей. Целые жилые блоки и провалы поглотило пламя, выбрасывая в небо бурлящие клубы черного дыма. Район Ришелон ― огромный подшпиль, выдающийся с северного бока улья, так подточило ожившее пламя, что тот съехал, словно океанский лайнер по стапелям, во внешний пояс Аргентума.

В старом улье не осталось почти ничего нетронутого. Махины Темпестуса и Инвикты осторожно пробирались по акрам дымящихся обломков, через развалины рухнувших шпилей, по морям битого стекла и колотого камня, мимо горящих провалов и пылающих жилищ, по разрушенным улицам, которые в старые времена, бывало, усеивали ликующие массы преданных жителей.

Аргентум был мертв. Его убил массированный штурм махин. Внутренние площади и улицы были усеяны мертвыми телами врагов, обугленными до неузнаваемости. Через каждые несколько кварталов валялись искалеченные, почерневшие останки очередной вражеской махины, испуская к небу черные как сажа клубы дыма.

Геархарт кивнул.

<Я доволен, — сообщил он своему модерати. ― Передай Крузию, что в Аргентуме одержана победа. Архивраг разбит. Поторопись>.

Он отплыл вглубь раки. Усталость окутывала его словно саваном. На горизонте сознания угрожающе собирались грозовые тучи видений. Он не мог точно вспомнить, где и как сражался, но вкус победы все равно был сладок.

Враг бежал. Разбитый, он спасался из мертвого улья на запад. Ударная группа под началом Бормана висела у него на хвосте. Приходили донесения о многочисленных поединках между убегающими махинами и имперскими титанами на западных склонах улья. Геархарт отдал приказ провести полную зачистку. Не должно остаться ни единого клочка вражеских сил. Борман не подведет.

— Борман. Он станет моим преемником, — пробормотал Геархарт.

— Мой принцепс? — переспросил Бернал.

— Борман. Передай ему. Передай ему, Эрвин.

— Я Бернал, сэр.

Геархарт повернулся лицом к модерати.

— Конечно, Бернал. В чем дело?

— Пришел ответный сигнал, мой принцепс. От экзекутора Крузия.

— Переключи на меня. Вот, молодец.

Появилось изображение экзекутора.

<Крузий! — прокантировал Геархарт. — Явился отпраздновать со мной победу?>

Тот, однако, выглядел мрачно.

<Милорд, я должен переслать вам данные для ознакомления. По конфиденциальному каналу. Это крайне срочно>.

<Шли>, — прокантировал Геархарт, отгоняя усталость.

<Выгружаю>.

<Загружаю>.

Данные потекли в манифольд Геархарта. Он просмотрел их с максимальной скоростью инкантации, затем выпрямился и приложил ладонь к стеклу раки.

<Когда это случилось?>

<Во время битвы за Аргентум>.

<Данные подтвержденные?>

<Несколькими независимыми источниками, — прокантировал Крузий. — Мой фамулюс, Зонне видел своими глазами, с ним был адепт по имени Файст — ему можно доверять, — который смог декантировать большую часть пикт-съемки из собственных буферов памяти. Многое из того, что вы сейчас видели, было снято прямо из его глаз>.

<Где Зонне и адепт сейчас?>

<Под опекой и защитой лорда-губернатора. Алеутон крайне обеспокоен тем, к чему все приведет>.

<Ты передал ему мои заверения?>

<Конечно, милорд>.

Старые мозги Геархарта заскрипели. Реакторы «Инвиктус Антагонистес» симпатически откликнулись сердитым ворчанием.

<Ох, Крузий. Откровения не давали мне покоя с самого начала. Я знал, что они приведут к крови, хотя думал, что конфликт вспыхнет на почве споров об их подлинности. Я даже представить себе не мог, что дойдет до такого. Подожди, пожалуйста>.

Геархарт гаптическим жестом отложил связь с экзекутором и открыл прямой приоритетный канал в Кузницу, воспользовавшись своим высочайшим уровнем доступа.

Появился Энхорт:

<Милорд Геархарт, позвольте мне поздравить вас с успешными действиями в Аргентуме. Кузница…>

<Закрой свой рот, засранец. Я знаю, что ты сделал. А вот что ты сделаешь сейчас. Ты отменишь положение «один», разоружишь Кузницу и сдашься вместе со своими друзьями-заговорщиками войскам губернатора>.

Энхорт не моргнул и глазом:

<Я не совсем понимаю, чем обязан подобному тону. В Кузнице кризис. Я взял руководство в свои руки и ввел кодекс белли. И жду, что вы и ваши махины безоговорочно меня поддержите>.

<Я принцепс максимус, ты, крыса. Я не подчиняюсь приказам какого-то выскочки-претендента>.

<Ты забыл свое место, Геархарт. Я — временно исполняющий обязанности адепта сеньорус Кузницы Ореста. Инвикта поклялась действовать от имени этой Кузницы. Ты будешь мне подчиняться!>

Реакторы «Инвиктус Антагонистес» зарокотали еще рассерженнее.

<Ты узурпировал место Соломана Имануала. Все это не что иное, как грязная и мелкая борьба за власть. Ты использовал войну для отвлечения внимания, сыграв на страхе и неуверенности, а потом выпустил пагубную мерзость, чтобы оказаться отважным и бескорыстным спасителем, взявшимся уберечь нас от себя самих!>

Энхорт сердито вспыхнул:

<Пагубная мерзость, о которой ты говоришь, — истинная правда. Это величайшее откровение эпохи. Тебе следовало бы радоваться, дряхлая скотина! Механикус наконец-то смогут сбросить оковы, которыми были прикованы к Терре тысячи лет!>

<Кое-кто из нас не возражает против этих оков, — ответил Геархарт. — Покажи мне служителя Механикус, который отказался бы быть прикованным к Омниссии, и я покажу тебе еретика, который заслуживает лишь вечного проклятия!>

<Данные опровергают эту старую ложь! Они подлинны! Они…>

<Кто тебе это сказал? Толемей? Подумай, не было ли у него причин тебе соврать, идиот?>

Энхорт выставил руку и отвернулся:

<Я не обязан выслушивать твою околесицу, Геархарт. Твои махины встанут на сторону Кузницы — или ты будешь смещен с поста командующего>.

<Я видел запись, ты, тупое дерьмо. Я видел запись!>

Энхорт замер и повернулся обратно к Геархарту:

<Какую запись?>

<Я видел то, что видели глаза Файста, — прокантировал Геархарт. — Вы пытались заставить его замолчать, но он сумел выбраться, и я получил возможность увидеть то, что видели его глаза>.

Энхорт покачал головой:

<Так вот в чем дело! Вот почему ты связался со мной и льешь тут на меня свою желчь! Милорд Геархарт, тебя надули. Файст — трусливый убийца, который участвовал в преступных стараниях Имануала лишить Механикус этих разоблачающих знаний. Он скажет что угодно, лишь бы разрушить наше единство. Ты видел то, что видели глаза лживого изменника>.

<Запись…>

<Геархарт, шестерни ради! Файст работал в Аналитике! Данные можно фальсифицировать!>

Геархарт усмехнулся:

<Ага, теперь ты это признаешь. Да, Энхорт, данные можно фальсифицировать. Их можно изменить, и они все равно будут выглядеть подлинными, если так нужно для достижения цели>.

Энхорт слегка заколебался.

<У тебя есть один час, — прокантировал Геархарт. — Разоружи Кузницу и сдайся губернатору Алеутону — или за тобой приду я>.

<У тебя есть один час, — прокантировал в ответ Энхорт. — Объяви, что твои махины целиком и полностью поддерживают Кузницу, и я сотру этот неприятный разговор из буферов своей памяти. Если ты этого не сделаешь, то будешь лишен и командования, и своей махины>.

<Я «Инвиктус Антагонистес», придурок. Кто сможет это сделать?>

Энхорт не ответил. Канал закрылся. Геархарт задумчиво помолчал, затем вернулся на канал с Крузием:

<Ты слышал?>

<Конечно, милорд>.

<Твои замечания?>

Крузий выглядел еще мрачнее.

<Я не думаю, что Энхорт отступит. Толемея, возможно, ведут личные интересы, но я искренне считаю, что Энхорт действует по убеждениям. Он на самом деле верит, что делает правое дело>.

<И ты не считаешь, что человек, действующий по убеждениям, может сдаться?>

<Вы бы сдались, милорд?> — поинтересовался Крузий.

Погруженный в раздумья на наблюдательном мостике краулера, Крузий повернулся и обнаружил, что за ним наблюдает Этта Северин.

— До этого на самом деле дошло? — спросила она.

— Возможно, — ответил он.

— Все скоро покатится в ад со свистом и плясками, — хмыкнул Готч.

— И это тоже возможно, майор, — согласился экзекутор. — Очень может быть, что вскоре мы станем свидетелями начала раскольнической войны внутри Механикус. Знаете, у нас есть поговорка. Поговорка Механикус: «Знание — сила». Из всех страшных орудий в распоряжении Механикус знание на данный момент — самое опасное. И очень часто, по-моему, мы забываем, как сильно сами можем им себе навредить.