Анатоль Нат - Шишки без ягод

Явившись в Совет, Сидор выкупил контракты стекловаров, а заодно и тех инженеров сталеваров, на кого давно положил глаз, мечтая развить у себя собственное производство железа. Благо профессор на пару с Сидором за время первой экспедиции умудрились каким-то неведомым им самим образом найти пару разрушенных печей по выплавке металла, что когда-то производился в тех местах.

Откуда там была железная руда, или медь, или ещё что, ни Сидор, ни профессор не имели ни малейшего представления, но надеялись с помощью новых подневольных помощников это выяснить.

Утешало только что был ещё один положительный результат той экспедиции. Даже жестокая дрессировка, устроенная Корнеем на новом полигоне учебного лагеря, не обеспечивала той слаженности и выучки воинского коллектива, как это делал простой поход по диким, незаселённым местам. И Совет города в полной мере проникся этим, обещав Корнею больше не препятствовать в их зимних походах, оставив всё на его персональное усмотрение.

И сам Корней с этого же дня железной рукой решительно принялся исправлять собственную недоработку.

Уже через три дня после возвращения, вторая группа курсантов отправилась по старым следам, для более точного и подробного картографирования местности и отработки навыков ведения боя в лесной и горной местности. Ей же был придан и один из инженеров сталеваров, с задачей найти месторождение железной руды, или ещё каких-нибудь полезных ископаемых.

Профессором ему была предоставлена карта с подробными кроками разрушенного местного сталелитейного производства, найденного первой экспедицией, и поставлена задача подробнейшей оценки найденных сооружений. Второе место, где было найдено нечто подобное, отложили на будущее, для второй группы, решив посмотреть, чего оба специалиста стоят по отдельности.

Нельзя сказать, что выкуп Сидором их контрактов у Городского Совета, сильно порадовал обоих сталеваров. Но реально в их положении ничего не менялось, разве что прибавилось немного нагрузки по своей прошлой специальности. Поэтому, поворчав немного для порядка, они нехотя дали согласие на исполнение дополнительных функций, не обговоренных в контракте. Тем более что за это им обещали немного доплатить.

К этому времени наконец-то пришёл и долгожданный караван с заказанным за Камнем оборудованием для стекольного производства.

К этому же времени и в Берлоге уже были готовы дома под жильё оставляемых в крепости семей стекловаров. И хотя многое ещё было не готово, но жить было можно. По крайней мере, печки в избах уже были. А что нигде не было ни единого окна, так никого это и не смущало. Главное крыша была, печь стояла, стены проконопачены. Остальное можно было и попозже доделать.

По крайней мере, перезимовать в Берлоге остаток зимы можно было без проблем. Теперь туда на новое место стекловаренного завода можно было со спокойной совестью посылать людей.

До весны делов там хватало, что делать они знали, и пока что о стекловарах можно было со спокойной совестью забыть.

— "Одной головной болью меньше", — подумал Сидор, отправляя ранним утром из города обоз с плотницким инструментом вслед за вытянувшейся в нитку колонной курсантов, направляющихся на новые места.

— Уф, — с облегчением перевёл он дух, рукавицей вытирая с лица пробившую его испарину. — "Ещё пара обозов кирпича, обоз гвоздей, одну, две бригады плотников, если попадётся кто-нибудь приличный, и об этом стеклянном геморрое можно будет на какое-то время забыть".

Если Сидор думал, что сбросив со своей шеи заботы по новому делу он сможет отдохнуть, предавшись долгожданной зимней лени — он ошибся.

Отправив последний обоз и потыркавшись ещё денёк по разным углам, уже к вечеру Сидор захандрил. Сидя вечером дома в землянке, он флегматично размышлял на самую животрепещущую нынче тему очередного провала. "Что же мы делам не так?" — размышлял он. — "Стоило нам только наладить нормальную работу транспортной компании, лошади, сани, заказы, как сразу же всё разваливается".

— "Ну почему, — думал он, — караванщики не собираются обратно в Приморье в ближайшие две-три недели? Вот же обозники, мать их, — привычно вяло обругал он ленивых мужиков, упорно не желающих делать то что ему надо. — Ну что им мешает? Заказов нет? Да полно. Один только я ожидаю от них доставки разного материала, объёмом не менее чем на три рейса. Погода испортилась? Да нет, солнце светит, как будто весна на дворе. Может, перевалы снегом замело? Так не было за последнее время ни одного серьёзного снегопада, да и другие обозы снуют постоянно туда — сюда. Дорога — просто чудо. Вези что хош. Так чего же им не хватает? Чего они сиднем дома сидят? Примёрзли кормой к берегу? Непонятно", — вздохнул он.

Делать было совершенно нечего, поэтому можно было и немного пофилософствовать. Только профессор, по своему обыкновению ковырявшийся со своими колбами, был чем-то увлечённо занят.

Налив себе очередную кружечку крепко заваренного брусничного чая, заправив всё доброй ложкой своего любимого горного мёда, и с завистью посмотрев на увлечённого любимым делом профессора, Сидор наконец не выдержал.

— Профессор, — звякнув чайной ложечкой с кружке, Сидор решительно отставил недопитый чай в сторону, — а ответьте ка мне на такой вопрос. Что нам делать эти две недели, оставшиеся до следующего каравана? Лошади у нас есть, сани у нас есть. Вот и надо что-то придумать, чтобы не сидеть тупо сиднем, когда все наши дела стоят из-за саботажа обозников.

— А вы сами, в одиночку, своими силами, так сказать, не желаете в Приморье смотаться? — оторвался от своих пробирок профессор. — Тут ведь рядом.

— Я что, похож на самоубийцу? — флегматично отозвался Сидор, удивлённо воззрившись на него. — Вы видели, как вооружены их возчики? До зубов! Два пуда кованого и плетёного железа на плечах. Да охранников там не менее двадцати душ, не считая самих возчиков. А у нас ни одного. А их лошади? Лонгарские и райтбургские тяжеловозы! А у нас всего десяток гужевых, плохоньких беспородных лошадушек. У них пара тяжеловозов тянет груз до двух тонн, а у нас — хорошо если пол тонны потянет, не считая возчика.

— А величина самого каравана? Не менее двадцати саней в обозе.

— Меньший караван враз разграбят. Почему, вы думаете, доставка такая дорогая. Их же всех содержать надо. Да и охрана берёт немало. Дешёвых охранников в охрану не нанимают. Вот и встаёт такая доставка, чуть ли не втридорога по сравнению с речным транспортом, хотя там тоже много всяческих проблем. Одни амазонки, чего стоят. Потому видать и редкие у них рейсы.

— Хотя странно, — Сидор привычно полез чесать свой любимый затылок. — Ведь всё равно есть клиентура, так чего они спят и ни хрена не делают?

— Правда, если бы мы так не торопились, непонятно куда, — хмыкнул он, — то спокойно можно было бы подождать до весны. Но, выходит, и другие тоже куда-то торопятся, — с глубокомысленным видом продолжал он философствовать.

— Я ждать не могу, — неожиданно взъярился профессор. Сидор удивлённо посмотрел на него. Молчаливая до того статуя неожиданно заговорила. — У меня масса отложенных дел. Отложенных из-за нехватки материалов. То одного нет, то другого, то третьего. Взять хотя бы вино это ваше из шишко-ягоды. Надо же с ним разобраться, в конце то концов.

— А чего с ним разбираться, — оживился Сидор, почувствовав интересную тему. — Что там может быть такого нового в технологии его изготовления? Бери ягоду, отжимай сок, сбраживай. Выдержи несколько лет, где-нибудь в тёмном подвале с постоянной температурой, вот тебе и вино.

— Ну конечно, — усмехнулся желчно профессор. — Вот так взял, сок отжал и тут тебе и вино готово. А я вот взял на анализ пару бутылок из тех, что вы от князя привезли, и скажу вам, батенька, что они его явно чем-то бодяжат для крепости. Чуть ли не вытяжкой из мухоморов.

— Галлюциногены из грибов? — широко распахнул от удивления глаза Сидор.

— Это образно, — раздражённо махнул на него рукой профессор.

— Я говорю что технология его изготовления далека от той, что вы сейчас мне так красочно расписали, — желчно усмехнулся он.

— Ну, профессор, — возмутился Сидор, — я же вам не винодел. В конце концов, у каждого мастера своё вино. Главное, оценка потребителем. А потребитель, — Сидор с довольным видом хлопнул ладонью себя по брюху, — его принимает на ура! Эти две бутылки, что вы так небрежно взяли для опытов, где-нибудь в землях амазонок обошлись бы не менее чем в десять золотых каждая, а в Западных Баронствах еще, небось, и дороже.

— В конце то концов, это вино можно пить? Можно, — сам с собой согласился Сидор. — Продать его, коли, произведём, можно? Можно, — повторил он. — Так в чём проблемы, профессор?

— Проблемы в том, что вино это дрянь, как бы оно вам не нравилось. В нём много посторонних примесей, как в паршивой водке, а значит после его распития, должна болеть голова.