Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус
Гаунт снова выругался. Он провел мокрой рукой по лицу. Они были так близки к победе — и теперь все обернулось поражением. Вольтис не станет его трофеем.
— Сэр! — позвал его Мерайн. Капрал прослушивал другие частоты на своем передатчике. — Восемнадцатый канал. Только что был дан сигнал.
Гаунт направился к нему, перенастраивая свой передатчик на другую частоту.
— Что?
— Сигнал, — растерянно повторил Мерайн. — «Шквал».
— Проследить источник сигнала! — рявкнул комиссар. — Если кто-то думает, что это смешно, я…
Он не успел договорить.
Взрыв был настолько сильным, что почти преодолел звуковой барьер. Ударная волна врезалась в гвардейцев, подняв в воздух облако белых брызг.
На расстоянии километра от них часть стены разлетелась в клочья, превратившись в огромную открытую рваную рану в боку города.
Каналы связи заполнились победными выкриками.
Гаунт поначалу не мог поверить в происходящее. На личном канале передатчика прорезался голос Корбека:
— Это Клугган, сэр! Старый засранец и его парни смогли прорваться в канализационные каналы, и им удалось набить всю свою взрывчатку в резервуары переработки под самой стеной. Смешали сектантов с дерьмом!
— Я вижу, полковник, — криво усмехнулся Гаунт.
— В смысле, буквально смешал, — расхохотался Корбек. — Он и послал сигнал. Возможно, мы проиграли бой за шлюз, но Клугган выиграл нам все сражение!
Гаунт сполз по стволу ивы и сел по пояс в грязную воду. Вокруг него солдаты радостно смеялись и кричали.
Усталость накрыла его с головой. И постепенно он сам начал смеяться.
Генерал Штурм завтракал в девять. Официанты подали ему жареный ржаной хлеб, колбасу и кофе. За едой генерал прочел несколько инфопланшетов, а стоявший рядом на полке проигрыватель сообщений трещал бесконечным потоком информации о развертывании войск с орбиты.
— Хорошие новости. — Жильбер вошел с чашкой кофе и инфопланшетом в руках. — Даже замечательные. Похоже, ваш гамбит удался. Эти самые Призраки действительно взяли Вольтис. Вскрыли его оборону. Наши ударные соединения последовали за ними. Полковник Маглин утверждает, что город будет зачищен к вечеру.
Штурм аккуратно вытер рот салфеткой.
— Будь добр, отправь какое-нибудь поощрительное сообщение Маглину и оборванцам Гаунта. Кстати, где они сейчас?
Жильбер проглядел планшет, одновременно угощаясь колбасой с тарелки.
— Похоже, они отошли и в данный момент продвигаются вдоль восточного края долины Бокор к перекрестку Павис.
Штурм отложил свои серебряные столовые приборы и принялся печатать на своем планшете.
— Большая часть нашей работы здесь уже выполнена благодаря Гаунту, — пояснил он заинтригованному Жильберу. — Настало время нам его отблагодарить. Отправь эти приказы в максимально высокой кодировке командующему кетзокскими «Василисками» на Пависе. Без промедления, Жильбер.
Жильбер принял из его рук планшет.
— Я считаю… — начал было он.
Штурм внимательно посмотрел на него:
— Группа опасных сектантов пытается сбежать вдоль восточного края долины, не так ли, Жильбер? Разве ты не зачитал мне только что доклад разведки, в котором об этом и говорится?
Жильбер расплылся в улыбке:
— И правда, сэр.
Полковник Ортиз выхватил трубку из рук своего офицера связи.
— Да, это Ортиз! — прокричал он. — Да! Я знаю, но я все равно отказываюсь выполнять последний приказ! Я понял, но… нет, мне все равно! Нет, я… Да послушайте же меня! О, генерал… Да, я… Я понял вас. Понимаю. Понимаю, сэр. Никак нет, сэр. Ни на секунду, сэр. Конечно, во славу Императора, сэр. Ортиз, конец связи.
Полковник тяжело оперся о борт своего «Василиска».
— Готовьте орудия к бою, — бросил он своим офицерам. — Именем Императора, готовьте.
Орудия молчали уже десять часов. Ортиз надеялся, что теперь ему больше не придется приказывать им стрелять. По линии горизонта разливался утренний свет. Из долины и с позиций Аристократов доносились звуки продолжающегося празднества.
К Ортизу подбежал Доранз и потряс его за плечо.
— Смотрите, сэр! — зачастил он. — Смотрите!
Из долины на Тракт Метиса выходили люди. Усталые, измученные, покрытые грязью, они медленно двигались, унося на своих плечах убитых и раненых. Их нестройная колонна растворялась в утреннем тумане.
— Во имя всего святого… — прошептал Ортиз.
Вокруг него шокированные экипажи «Василисков» покидали свои посты, бросались на помощь израненным солдатам, поддерживали уставших или просто застывали, не веря своим глазам.
Ортиз направился к ним. Он увидел, как из тумана медленно появился высокий силуэт человека в изорванном плаще. Ибрам Гаунт поддерживал едва идущего молодого Призрака, чья голова превратилась в кровавую мешанину бинтов.
Комиссар остановился перед Ортизом и позволил санитарам забрать раненого гвардейца.
— Я хочу… — начал было полковник.
Кулак Гаунта прервал его речь.
— Он уже здесь, — с беззаботной улыбкой произнес Жильбер.
— Пропустить. — Штурм встал из-за стола, расправив китель.
Полковник-комиссар Ибрам Гаунт вошел в кабинет. Он остановился, мрачно оглядев Штурма и его адъютанта.
— Гаунт! Вы открыли путь Вольпонским Королевским полкам. Прекрасно! До меня дошли слухи, что Чантар застрелился из мелтаружья. — Генерал сделал паузу, между делом похлопав по инфопланшету на столе. — Но вот случай с этим, как его…
— Ортега, сэр, — подсказал Жильбер.
— Ортиз, — поправил его Гаунт.
— Да, кетзокский малый. Ударить офицера своей армии… Расстрельное дело, и вы должны это знать, Гаунт. Я не потерплю подобных инцидентов, только не в моих войсках. Нет, сэр.
Гаунт сделал глубокий вдох.
— Несмотря на то что артиллерийские части были проинформированы о наших позициях и путях отхода, они накрыли восточный край долины Бокор огнем и продолжали обстрел в течение шести часов. Я знаю, что это принято называть «дружественным огнем». Но я могу уверенно сказать вам: когда ты под огнем артиллерии, а из укрытия у тебя только пыль да мелкие кусты, этот огонь не кажется таким «дружественным». У меня почти триста убитых и еще две сотни раненых. Среди погибших был сержант Клугган, возглавлявший второй ударный отряд, который фактически и выиграл для нас это сражение.
— Действительно прискорбный факт, — признал Штурм. — Но это война, и вам следует научиться принимать подобные инциденты как должное. — Генерал отбросил в сторону инфопланшет. — Что же до этого дела с дракой, то это вопрос порядка командования. Здесь мои руки связаны. Готовьтесь к полевому трибуналу.
Гаунт не мигая смотрел на него.
— Что ж, если вы собираетесь меня расстрелять, тогда удачи вам в этом. Я ударил Ортиза в состоянии аффекта. Сейчас я осознаю, что он, вероятно, выполнял приказ. Чей-то абсолютно идиотский приказ из штаба.
— Послушай-ка, ты, зазнавшийся… — начал было Жильбер, подавшись вперед.
— Хочешь на своей шкуре ощутить, что произошло с Ортизом? — ядовито спросил Гаунт рослого офицера.
— Замолчите, оба! — прикрикнул Штурм. — Комиссар Гаунт… полковник-комиссар… Я очень серьезно воспринимаю свои обязанности. И в эти обязанности входит строгое и беспрекословное соблюдение дисциплины и приказов военмейстера Макарота, а значит, и самого Императора. Имперская Гвардия зиждется на столпах таких принципов, как уважение, власть, непоколебимая верность и полное подчинение. Любое нарушение, даже со стороны офицера вашего ранга… Это еще что за шум?!
Генерал подошел к окну. То, что он увидел, заставило его застыть в ужасе. «Василиск», тянущий на гусеницах остатки ворот, на всей скорости двигался по двору, разгоняя встречных Аристократов и декоративных петухов. Остановился он на газоне под окнами, раздавив при этом в брызгах воды и каменной крошки лепной фонтан.
Могучий человек в форме полковника Змиев спрыгнул с брони и направился к парадному входу. Его лицо, левая половина которого опухла от синяков, застыло в злобной гримасе. Послышались крики, топот ног на лестнице. Затем — еще один хлопок двери.
Черед мгновение в кабинет вошел порученец и передал Штурму инфопланшет.
— Полковник Ортиз только что составил рапорт об инциденте. Он настаивает на том, чтобы вы немедленно с ним ознакомились.
Жильбер выхватил планшет и спешно прочитал.
— Судя по всему, майор Ортиз хочет уточнить, что пострадал по случайности от отдачи собственного орудия во время последнего артобстрела. — Жильбер посмотрел на генерала и нервно хохотнул. — Это значит…
— Я знаю, что это значит, — отрезал Штурм.
Он с ненавистью посмотрел на Гаунта, и комиссар, не мигая, ответил ему подобным же взглядом.
